ратного дела. По дороге, Максу повстречалась компания баб в панцирях и шлемах. А одна из барышень недвусмысленно ему подмигнула.

Возвращаясь к хаосу в городе — центральная площадь представляла собой натуральный муравейник. Шум-гам, беготня-толкотня! Одни таскали мешки с землёй, другие — брусья и брёвна. Грузчики сновали со склада и на склад. Строители заделывали проломы в стенах, тем самым восстанавливая защитный потенциал зданий на случай штурма. Туда-сюда бегали чиновники и помощники нового мэра, раздавая ценные указания и разбираясь с растущим числом проблем…

Но больше всего сумятицы привнесли рядовые ополченцы.

Центр был буквально осажден ими и их семьями. Мол, оружие мы в руки взяли, а значит и нашим близким положено быть в самом безопасном месте города! То, что они этими же руками сами делают центр наиболее опасным районом — никого не волновало. Начни пустынники стрелять из пушек и придись по площади или подходам к ней хотя бы один залп… Та хоть бы и по крышам или стенам верхних этажей!

Обломков и осколков всем хватит!

Работа медицинской службы города окажется парализована. Пострадает боевой дух бойцов. А рабочие руки будут перенаправлены со срочных работ — на захоронение погибших и освобождение ключевых улиц от обломков.

У Макса снова подступил ком к горлу. Увы, не от подсознательного чувства угрозы и даже не от очевидной опасности нахождения в людном месте. Но от страха.

Он шарил по толпе взглядом и боялся увидеть среди людей рыженькую головку. Ту маленькую девчушку в белом платьице. Всем сердцем он не желал снова обнаружить малышку в опасности.

Шаг. Ещё шаг. Ещё десять…

А сам уже чуть шею не сворачивает, так головой крутит, и дышит через раз!

Пятьдесят. Сто шагов…

Наконец, переступив порог склада, Макс смог перевести дух. Да! Рыжеволосой девочки определённо не было на площади.

Ответственного за склад долго искать не пришлось. Чиновник как раз собирал телегу продуктов для трактира. Наёмника он встретил замученным взглядом.

— Ну что ещё, синьор адъютант? — похоже, что два дня войны выдались для чиновника нервными. Мало того, что сразу всем понадобилось сразу всё, так ещё и новый мэр проявлял инициативу за десятерых старых. Вот уже двое суток кладовщик собирал обозы, заполнял накладные, выписывал доверенности и, наверняка, намотал по складу не один километр!

— Здравствуйте. Сметана нужна.

— Сколько? — мужчина перевернул исписанный лист на обратную сторону и достал из кармана уголёк.

— Вот столько. — Макс сложил руки лодочкой, изображая необходимый для одной трапезы объём.

— А-а-а… — с явным облегчением выдохнул кладовщик и спрятал уголёк обратно.

Чтобы найти подходящих размеров горшочек, ему потребовалось больше времени, чем для спуска в ледник и откупорки амфоры со сметаной. Да уж, амфора! На всех островах свои причуды в хранении кисломолочных продуктов.

Поблагодарив, Макс уточнил как выйти со склада куда-нибудь не на площадь. Желательно — в сторону кузницы. Вопрос не застал кладовщика врасплох, он выпустил юношу в ворота, ведущие на одну из главных улиц.

До кузницы как раз было недалеко. За весь путь туда, перестук и звон молотков о металл не прекращался ни на секунду.

Молодец мастер! Сумел работу организовать. Ещё ночью ему начали приносить трофейные доспехи. Они делились на три категории:

Первая — аккуратные, слегка выгнутые прорези от копий, арбалетных болтов и, в более редких случаях, мечей.

Вторая — пробитые пулями. Рваные отверстия в металле были вывернуты заусенцами в сторону от направления попадания.

И третья — доспехи людей, убитых Даджоем. Шлемы, после встречи с его двуручным мечом, отправлялись в долгий ящик, а кирасы пускались на заплатки для более целой брони.

— Господин мастер, здравствуйте! А шлем офицера Даджоя уже выровняли?

Главный кузнец — мужчина лет сорока, словно постарел на половину собственного возраста за прошедшие два дня. Появились новые морщины, старые стали ещё глубже. Под глазами образовались чёрные мешки. Сами же глаза исчертила густая сетка капилляров. А всё дело в том, что кузница не прекращала работать даже под обстрелом! Всё для фронта, как выразился Батя.

— Ох! Привет, дружище! — несмотря на усталость, мастер проявил радушие и улыбнулся. — Да там и ровнять особо было нечего. Лист сталюки согнул, приклепал и готово. Вот он, кстати. Держи.

— Спасибо!

Уже спустя минуту, парнишка бодрым шагом шуровал к месту дислокации. Да окольными путями, чтобы людей поменьше.

* * *

— Дядь Сергий… — Макс осёкся и замолчал, едва переступив порог.

Кроме контингента отряда, вокруг кухонного стола собралось ещё человек десять. Некоторые лица были знакомы — сержанты и просто деятельные ополченцы.

— Заходи. — без объяснений пригласил Батя. — Твой сержант теперь офицер, командир батальона.

— Синьор адъютант! — гордо выпрямился один из подчинённых латников.

— Мужики! Как я уже сказал, первостепенная задача — занять прежние рубежи. Далее — по обстоятельствам: или сидим в траншеях и истребляем черномазых при их атаках, или сами переходим в контратаку. В самом крайнем случае — отступаем обратно в город. Тоже самое, если враг сумеет оказать на отдельный участок обороны особенно сильное давление. Сами отступаете, а соседи перегруппировываются и бьют с…

Но договорить Бате было не суждено. Раздался далёкий гром канонады, и уже через пару секунд на столицу посыпались снаряды.

И как назло — всё падало где-то рядом!

— Под столы и лавки! Живо! — впопыхах пробасил Даджой. Сам он выхватил у ученика свой шлем и едва успел надеть его на голову, как вдруг, в одно из соседних помещений угодил снаряд.

Хруст древесины! Треск камня! И в ту же секунду…

БАХ!

Сначала врезало по ушам и глазам. Точно были вспышка и искры. Тут же по доспехам забарабанили мелкие обломки — фрагменты стен, потолка и мебели. На самом деле, слышно этого уже не было, но мелкая вибрация намекала на это более чем прозрачно. Затем, сквозь всеобъемлющий свист, донёсся чей-то иступлённый вопль…

Поднимаясь над полом, Макс надеялся, что это не кто-то из сопартийцев. Хоть собственных ног и рук из-за оглушения он не чувствовал, но думал, надеялся и верил — кричат не они!

Вот, сквозь бело-серую взвесь проступили чьи-то сапоги.

Дым и пыль оседали и рассеивались. Мимо прошагала ещё одна пара ног. Судя по размеру — Даджой.

Видимость стала достаточно хорошей, чтобы различить обстановку вплоть до дальней стены. Стол как стоял, так и стоит. Под ним двое контуженных латников — крутят и трусят головами, словно пытаются избавиться от остатков сонного наваждения.

Бездна!

От увиденного, Максу захотелось как следует прочувствовать всего себя. От кончиков пальцев и до макушки! Но единственное, что он ощущал — были раскалённые мурашки.

Слава