Тон и взгляд, которым она меня одаривает, срабатывают отрезвляюще. У меня ощущение, словно на меня вылили тонну ледяной воды.

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я.

У вас бывало такое, когда вы часто дышите, но ощущаете огромную нехватку воздуха? Вот в таком я сейчас состоянии.

Мано ухмыляется и левой рукой поправляет выбившуюся прядь. Возможно, она сделала это специально, чтобы я увидела безвкусное кольцо с огромными бриллиантами у нее на безымянном пальце. Оно прямо кричит: у меня есть деньги, много денег! Но отсутствует чувство вкуса.

– Видишь ли, мой муж, – кивая в сторону мужчины, который годится мне в дедушки, говорит она, – один из партнеров фирмы, сделку с которой вы сегодня празднуете.

Я смотрю на мужчину, который стоит чуть в стороне и весело разговаривает с незнакомыми мне людьми. У него ненатуральный цвет волос и кожа слишком загорелая. Он пытается молодиться, но годы берут свое, отчего он выглядит смешно.

– Это твой муж? – интересуюсь я насмешливым тоном, который не в состоянии сдержать.

Мне становится не по себе. Девушка передо мной принесла такое горе в нашу семью, а сейчас стоит передо мной, демонстрируя отвратительное кольцо с видом победительницы и выпендриваясь стариком мужем. Да что не так с этим миром? Перед кем я хотела извиняться? Перед этим человеком, который высокомерно посматривает на меня?

Мано резко приподнимает голову, и ее глаза злобно сужаются.

– Мой муж, – повторяет она с нажимом, – третий в списке богатых людей по версии «Форбс». Ты, конечно, наверняка думала, что я с радостью воспользуюсь теми деньгами, которыми ваши семьи от меня откупились. И веду жалкое существование на эти гроши, в то время как вы ни в чем себе не отказываете и живете припеваючи. Но, увы, сюрприз, моя дорогая Эстель. Вы сделали все, чтобы я превратилась в ничтожество, и у вас ничего не вышло.

Я всегда знала, что у этой женщины не все дома, но никогда не думала, что до такой степени. Все эти два года моя совесть не давала мне спать по ночам. Я искренне хотела найти ее и извиниться перед ней. Но сейчас я понимаю, что не перед кем извиняться. Такую сволочь, как она, еще поискать надо. Ее эго размером во всю чертову планету никогда не сможет успокоиться и быть счастливым. Она слишком жадная и завистливая.

– Мы ничего тебе не сделали. Ты сама решила покончить с жизнью и убила ни в чем не повинного ребенка, – зло выплевываю я и сжимаю кулаки.

Мне так сильно хочется ее ударить. Я не могла представить, что наша встреча будет такой…

Мано краснеет от злости и тихо шипит:

– О да, конечно. Лучше было бы стать матерью-одиночкой и влачить жалкое существование, воспитывая никому не нужного ребенка.

– Алекс хотел этого ребенка.

– Зато я его не хотела! Твой брат слишком долго пудрил мне мозги. Он должен был проявить серьезность. Я так сильно любила его, я потратила на него лучшие четыре года своей жизни! А он… он принял это как само собой разумеющееся.

Во мне поднимается такая волна злости, однако я сдерживаю себя и стараюсь говорить не на громких тонах, дабы нас не услышали окружающие:

– А потом ты убила его ребенка. Браво! Честно! Хочешь, я тебе поаплодирую? И не смей говорить о любви. Ты не знаешь, что такое любить, и никогда не узнаешь. Такие люди, как ты, любят только себя. А теперь пошла вон.

Мано скалится:

– Желаю тебе, Эстель, влюбиться. Влюбиться так сильно, что ты потеряешь саму себя в человеке. А потом поймешь, что ему это вовсе не было нужно и он готов бросить тебя как ненужную игрушку.

Мано произносит эти слова с такой ненавистью. Вдоль позвоночника пробегает холод. Она действительно ненавидит Алекса – всей душой и сердцем. И, вспомнив про записку, оставленную ею у него в квартире, я понимаю. Она хотела его наказать. Она хотела его уничтожить.

– Это говорит мне человек, который изменял? Ты говоришь мне о любви, в то время как спала непонятно с кем?

В груди взрывается шар возмущения и негодования. А также боли. Воспоминания прошлого накрывают меня, и я вспоминаю свой страх и отчаянный ужас.

Мано продолжает высокомерно на меня посматривать, и ее губы кривятся в отвращении:

– Ты ничего не понимаешь и никогда не поймешь. Ты живешь в своем идеальном мире, где папочка готов купить тебе все на свете и сделать тебя счастливой. Но некоторым приходится очень тяжело, и, чтобы добиться той жизни, что у тебя, они должны делать такие вещи, о которых ты ничего не знаешь.

Мой голос меня не слушается, мне хочется заорать на нее. Но я лишь хрипло произношу:

– Это я нашла тебя в луже крови и я, черт бы тебя побрал, – угораздило же меня – спасла тебе жизнь.

Тень пробегает по ее лицу, но она тут же гаденько мне улыбается:

– А я так надеялась, что это будет Алекс. Но так даже лучше: он же чувствует теперь не только вину из-за того, что я сделала, но еще и из-за того, что ты это увидела. Ведь ты самое любимое и дорогое, что есть в его жизни.

Я в неверии качаю головой – ощущение будто она ударила меня по голове. Я пребываю в шоковом состоянии и не сразу нахожу что ответить.

– Ты ненормальная или только притворяешься? – сиплю я. – Ты же могла умереть!

Она начинает смеяться, и этот смех настолько мне противен, что к горлу подступает желчь.

– Я раскрою тебе маленький секрет. Я бы не умерла до утра. Алекс бы в любом случае пришел домой спать ночью или же под утро. Но мне повезло больше, так как раньше заявилась ты.

Я в ужасе заглядываю в ее лицо, пытаясь понять:

– Зачем?

Зачем все это нужно было? Зачем так играть с человеческими жизнями, со своей жизнью? Зачем столько жестокости?

Но она вновь начинает смеяться и поглядывает на меня как на глупого наивного ребенка, который не понимает элементарных вещей. И, резко прервав смех, грубо бросает:

– Затем, что со мной так нельзя, ясно? Нельзя заставлять меня ждать четыре года свадьбы, а потом при всех назвать шлюхой и бросить. Ты хоть представляешь, как люди радовались, шептались и посмеивались надо мной? Нет. Потому что в твоем идеальном мире тебе все дается легко и просто. Когда я должна была сражаться за все, что имею. А теперь извини меня, с тобой, конечно, приятно поболтать. Но я бы хотела увидеть твоего старшего брата.

Я хватаю ее за локоть:

– Нет, я не пропущу тебя. Ты сейчас же уйдешь.

– Ты, конечно, привыкла раздавать приказы, но, увы, я вне досягаемости твоей власти. А теперь пусти.

Мано пытается вырвать свой локоть, но моя хватка усиливается.

Я подхожу к ней вплотную и тихо произношу:

– Не проверяй меня на стойкость. Потому что я не такая наивная, как ты думаешь. А в твоей жизни хватает грязного белья, о котором, я уверена, ты не поведала своему мужу. Но, Мано, я не буду ему рассказывать. Я скорее напишу в журнал «People» о скандальных подробностях новой супруги человека, который, мать его, третий в списке богатых людей, по версии «Форбса». Хочешь завтра утром лицезреть свою фотографию в журнале?