его позвала! Что мог украсть Золотов у старухи? Грабли? Или банку огурцов из погреба, которые есть невозможно?!

Кричу. Меня всю колотит.

Прокурор хладнокровно распахивает дверцу машины. Достает из салона папку, открывает ее, показывает мне первую страницу. На ней распечатанная картинка.

— Узнаете этот перстень?

— Конечно! — соглашаюсь. — Это украшение свекрови, которое досталась ей самóй от свекрови, а той от прежней. Мне старуха заявила, что никогда не подарит его, потому что не достойна. Я и не настаивала на этом! Вы сами-то посмотрите, серебряная побрякушка, она даже зачернелась от времени. Зачем она Максиму, если Золотов может позволить себе нормальные украшения?! Бред!

— Необычное, — рычит он и, захлопнув папку, снова кидает ее в машину. — А «Слёзы Антуанетты.»

— Что? — выпаливаю.

Меня насильно оттаскивают полицейские, запугивая, что тоже сяду на пятнадцать суток, если буду мешать произволу Краснова.

Ужасное состояние испытываю, когда Максима увозят в отдел.

Я вообще не понимаю, что предпринять!

Ко мне подходит Юля и обнимает за плечо. От неожиданности вздрагиваю.

— Демид поехал за ними. Он сделает все возможное, попробуй успокоиться. Шахов отвезет нас к детям. Там можешь поспать…

— Я дышать не могу! О каком сне ты говоришь?

Я ничего плохого не сделала, но чувствую себя виноватой перед Максимом из-за свекрови. А в то, что именитый адвокат покусился на дряхлый перстень, категорически не верю! Так опозориться Золотов просто не мог!

Одергиваюсь от Юлии и бреду куда глаза глядят, зябну.

Хочу скрыться от толпы и подумать.

В темноте ночи я не сразу замечаю Андрея, который будто слился с чернотой и стоит вдалеке ото всех.

Он внезапно хватает меня за руку и утягивает в укромный уголок за рестораном. Испугавшись, взвизгиваю, но Ветров зажимает мне рот. Держит крепко, в глаза смотрит.

— Что сказал тебе прокурор? — хрипит он.

Поняв, с кем нахожусь, перестаю кричать.

Андрей убирает ладонь от моего лица.

Я настолько растеряна, что ищу помощи от любого, даже такого таинственного персонажа, как Ветров.

— Он говорил, что Максим украл перстень моей свекрови, какую-то Антуанетту. Но это чушь, бабка никогда с ним не расставалась, не верю…

— Правильно, не доверяй тому, кого не можешь убить, — Ветров расплывается в хищном оскале и достает телефон. — Опиши мне кольцо.

— Массивный перстень, чем-то похожий на печатку.

— Такой? — поворачивает экран.

— Точь-в-точь свекровкин!

В глазах Андрея вспыхивает нехороший огонь и эмоциональное возбуждение, которое Ветров пытается затушить, но я все равно вижу.

— Дело в том, что сверху перстень открывается как медальон, а внутри его это…

Андрей пролистывает дальше, показывая картинки раскрытого перстня. Главный его секрет — камень.

— Бриллиант, что ли?

— Да. Всего в мире три перстня «Слёзы Антуанетты», они надежно хранятся в музеях. В одном обычный бриллиант, во втором голубой, весьма редкий. А третий перстень был давно утерян и до сего никем не найден. Он бесподобен, потому что скрывает в себе уникальный розовый бриллиант. Ему нет цены…Нина…

Если еще услышу за сегодня хоть какую-то новость, то рухну в припадке!

— А свекровь об этом знала? — спрашиваю у Андрея.

— Полагаю, что да. Она прекрасно отдавала себе отчет. За кражу такой реликвии Золотову мало не покажется.

— А Макс?

— Он вряд ли. Золотов никогда не интересовался так глубоко украшениями.

Я хочу разреветься.

— Ненавижу эту старую выдру! Зинаида крупно подставила Макса и, — хватаюсь за голову, — до него! То есть когда я была с Алексеем в последние месяцы. Мы жили так плохо, в долгах. Я горбатилась и заработала протрузии в спине, а карга все это время хранила при себе «Антуанетту»?!

После слез я нестерпимо жажду повстречаться с Зинаидой Васильевной. Руки чешутся вцепиться в ее головушку и повыдергивать все до волосинки! У меня накипело. Честное слово!

За весь обман и несправедливое отношение ко мне, за то, что так жестко она оболгала Максима. За детей! Боже. Меня трясет. За то, что она оскорбляла мальчиков, а перед чужими людьми называла внуками и стонала, как сильно их любит!

Не прощу никогда ее за это.

Резко отворачиваюсь от Ветрова и иду на эмоциях, но Андрей вновь хватает меня за локоть.

— Куда собралась?

— Порешить свекровку! — фыркнув, пытаюсь вырваться. — Ты не запретишь мне этого!

— Мне без разницы, — кривится, — но так ты ничего не добьешься. Тобой руководит ярость.

— Из-за нее Макса забрали. И что я должна? Шуточки шутить? Конечно, я злюсь, черт бы их всех побрал.

Неожиданно секунду назад блистающий великолепием и мужеством Андрей, словно угасает.

— Мне бы так…

— Ты о чем? — вскидываюсь, оглянувшись на него.

— Женщину, что бросилась за мной в самый огонь без особого сожаления. За такую…впрочем…неважно.

Я будто отрезвляюсь на мгновенье, даже холодно становится.

Стрессовая ситуация и новые обстоятельства побудили во мне чувства, которые я предпочла бы не испытывать, но не могу…

Это больше чем страсть, жажда постельных утех или вот это — детям нужен отец, а нечто иное. Очень тонкое чувство, к которому прикипает душа. Я не испытывала такого ни к кому и никогда.

Даже к самому Золотову!

Оттого и страшно и мороз ползет по коже.

— Я просто представила, что могу навсегда потерять Максима. Не увидеть его больше. Вдруг осознала, что моя жизнь лишится прежних красок без Макса…

В глазах Ветрова я вижу дикую тоску и…понимание, которое уже через секунду опять растворяется и появляется лед.

— Я тоже так рассуждал, когда разводился с бывшей женой, думал жрать не смогу, умру без нее, но я живой. Уверен, в вашем случае будет по-другому, — опускает меня. — А сейчас не кипятись и не спеши. Бабка за пояс тебя заткнет, если будешь действовать необдуманно.

— А как же Золотов?

Андрей прищуривается.

— Успокойся. Максимум что грозит сейчас Золотову — растоптанное самолюбие. Он уже тысячу аргументов нашел в свое оправдание еще по пути в участок. Он отличный адвокат. У Краснова нет цели упрятать Максима за решетку, кишка тонка. Прокурор мечтает разрушить карьеру Золотову, потому что тот, защищает не слишком честных перед законом людей, таких как я. И у него неплохо это получается. Скорее всего, Краснов разнюхал о празднике с репортерами, да и Зинаида так удачно всплыла. Вот он и решил воспользоваться редким шансом.

— Но я не хочу, чтобы свекрови ложь так легко сошла с рук!

Ветров недолго размышляет.

— Могу помочь тебе.

А у меня внутри зарождаются сомнения.

— Вы не похожи на человека, кто помогает безвозмездно.

— Верно, — кивает, — я хочу взамен «Антуанетту». Не думай, как она мне достанется, главное, не мешай.

Ох, как алчно и жадно он говорит об