украшении. Словно это единственная его прелесть, после того как Ветров лишился жены.

— Будь проклята Антуанетта! От нее одни беды.

— Значит, согласна? Хорошо, а теперь иди к своим друзьям, но обо мне ни слова. Возвращайся домой. Я сам тебя найду.

— И все? Просто вернуться? Что я там буду делать без Максима?!

— Не знаю, — безразлично пожимает плечам. — Есть, спать, губы красить. Мне все равно.

Он берет меня и разворачивает, слегка подталкивает между лопатками.

Пройдя пару шагов, оглядываюсь, но Андрей уже растворился в темноте.

Возле ресторана меня спохватились, а я молчу, держу слово, отданное Ветрову.

В дом к Шаховым приезжаем все.

Хорошо, что детки спят и не видят моей кислой физиономии.

Немного поболтав, приятели расходятся по комнатам.

Только я вынесла стул на открытый балкон и сижу, облокотившись на ограждение, вглядываясь в пустоту двора и свыкаясь с новыми чувствами.

После полуночи из пучины мыслей меня выдергивает металлический скрежет ворот. Вздрогнув, наблюдаю, как тяжелые створки распахиваются. На территорию устало входят Демид и Максим.

Я чуть не вскрикиваю, от прожегшей в груди волны радостных эмоций, но сдерживаюсь, подумав о спящих в комнате сыновьях.

Все случилось, как прогнозировал Андрей. Оттого и доверие к его плану возрастает.

С трепетом и волнением я бегу со второго этажа на первый. Застаю мужчин, вошедших в особняк. Шмыгнув носом, спешу обнять Максима.

Демид тактично интересуется, где именно Юлия и оставляет нас вдвоем, сам соскучившись по любимой.

— Уроды, звери, — рассержено перечисляет Золотов, — и вообще они крепко пожалеют, что связались со мной. Заявили, что будут проверять ломбарды! Ты представляешь меня, сдающего перстень в ломбард?

— Не-а, — мотаю головой, обняв и повиснув на Максе.

— А обыск? Краснов заявил, что будет обыскивать мою квартиру.

— Давай насобираем собачьего дерьма и разложим в самых неожиданных местах? — злорадствую я. — Пусть ищут.

Золотов смеется.

— Только ты могла предложить это, и знаешь, впервые я наплюю на стерильность и соглашусь с тобой, — сказав, резко перестает улыбаться. — А если серьезно, прокурор говорил мне такую чушь, слушать невозможно было. Поэтому я думал о тебе. Я ведь давно тебя заметил, с самого первого дня, когда увидел тебя на службе у брата. Я не мог отвести взгляда от тебя и опасался, что ты заметишь. Не только красота…с самого начала ты напоминала мне девушку из сна, очень сладкого, но, казалось, нереального. Того, что случился со мной много лет назад. Там в комнате общежития. Но это был не сон…

Ах, мое сердце забилось в груди.

— Нет, не сон, — еле слышно говорю. — Жаль, что я была слепой и упертой. Всячески отвергала мысли, что могу нравиться тебе.

Обоюдная страсть и чувства вспыхивают между нами как факел, горящий в темноте.

Честные признания разрушают остатки границ моих и Максима.

И нас накрывает тишина, и дыхания будто останавливаются. Мы смотрим друг другу в глаза. Тянусь к его пиджаку и, подцепив за края, скидываю на пол. Потому что моя грусть и жуткая усталость Макса совершенно не влияют на наше взаимное желание, как выясняется.

Золотов подхватывает меня на руки, и быстро оглядевшись по сторонам, идет в первое попавшееся секретное местечко — ванную.

Там отпускает меня лишь на мгновение, запирает дверь.

И снова берет в крепкие и по-мужски жаркие объятья, нетерпеливо снимаю одежду, упоительно осыпает поцелуями те места, что оказались обнажены. Не отлипая друг от друга, заваливаемся в душевую кабину и погружаемся в истинное наслаждение.

Глава 19

Золотов.

Прошло несколько дней с момента моего уничижительного ареста на глазах публики. На местном канале вышел скандальный репортаж с обвинением меня в воровстве у пенсионерки. Если бы все ограничилось кражей!

Особо извращенные журналисты приукрасили материал, добавив, что я якобы покушался на честь престарелой жертвы. Это кем надо быть?

Иск на канал я уже составил, естественно. Теперь надо дождаться окончания следствия, которое точно не приведет меня к решетке. Я это знаю и прокурор тоже, но Краснов специально тянет и с каким-то маниакальным наслаждением наблюдает, как моя карьера терпит крах.

Кроме того, я решил оставить детей у Шаховых, пока в квартире проходит обыск. Не хочу, чтобы мальчики подумали обо мне плохо.

Нина тоже гостит у Артура. На эту женщину у меня большие планы и я все чаще начал задумываться о ее комфорте.

С Илларией не созванивался, не до нее сейчас и ей, наверное, тоже. Факт, что арест случился именно на ее празднике, привлек внимание властей. Те, что не свихнулись манией разрушить мою жизнь стали заодно проверять деятельность Валентиновой.

Думаю, там все чисто будет. Иллария производит хорошее впечатление.

После консультации клиента, того что не поверил в клевету, собираюсь наведаться к Шаховым, уж очень сильно хочу увидеть Нину и мальчиков.

По пути заглядываю в кондитерский, беру целую коробку пирожных для детей, а Ниночке покупаю весенний букет в цветочном отделе по соседству.

Когда я дарю Нине цветы, на ее милом лице появляется искренняя улыбка такой красоты, что я как завороженный вынужден покупать букеты все чаще и чаще, лишь бы снова увидеть ее улыбку.

К вечеру заезжаю к друзьям.

Во дворе меня встречает Нина, окруженная ребятней.

— Ты сегодня в роли няни?

Она смеется и идет ко мне.

— Артур и Саша еще на работе, а я здесь вроде приживалки, поэтому пытаюсь быть хоть как-то полезной.

— Совсем нет. Друзья рады тебе, перестань уже воспринимать себя как обслугу, это осталось в прошлом.

Протягиваю Ниночке букет, спрятанный за спиной, который женщина увидела сразу, но подыгрывала, словно не замечает.

— Ирисы? — подносит цветы к лицу. — Какие же они ароматные! Спасибо.

Также я не остаюсь без внимания детишек. С визгом и радостными вскриками они бегут ко мне. Или к коробке со сладостями, что держу во второй руке.

Замечательно иметь частный дом, есть место, где разгуляться, но вместе с тем уличная территория подразумевает много работы и лишних людей вроде садовника, постоянной обслуги в особняке.

Я бы не смог жить, зная, что в моем доме спит и хозяйничает кто-то вместо Нины, условно. А с уборкой грязи отлично справляется клининг. Нанятых работничков я спешно выпроваживаю за порог, едва те заканчивают с уборкой.

Дружно заходим в дом.

Нина тоже любительница брать все в свои обороты и лично ставит чайник, знающе достает кружки.

Поесть мне уже не предлагает, в курсе, что поужинал в любимом ресторане и о том, что от стряпни кухарки Шахова меня воротит.

— Как там с обыском? — тихонько интересуется