Святилище оказалось пристроенной к замковой стене часовней с тремя башенками и узкими высокими витражными окнами. Выложенное из светлого ракушечника здание выглядело очень мирным и уютным, и лично я стала бы искать тут подземный вход в самую последнюю очередь.

– Тут раньше был старичок-служитель, – пояснил Ансельз, рассматривая плотно прикрытую дверь и окна, через которые смог бы пройти лишь маленький ребенок, – но недавно погиб… оступился со стены. Мы тогда уже присматривались к замку и проверяли, это был несчастный случай. Он каждое утро выходил встречать рассвет солнца и частенько стоял на краю. А в тот день была роса. Теперь за святилищем никто не наблюдает, вернее, все понемногу, и потому оно не запирается. Я пойду впереди, у них нет амулетов и жезлов, способных причинить мне вред. Попробую договориться по-хорошему, среди слуг несколько женщин и трое подростков. Все дети одаренные, других мы на Харгедоре не оставляем. Им трудно будет тут жить.

Улыбнулся кротко, словно шел не к бунтарям в руки, а к обычным работникам, и распахнул дверь. Звякнув, отлетел массивный засов, ясно давая понять, что мятежные слуги всеми силами пытались задержать тех, кто ринется за ними в погоню.

Мы осторожно следовали за магистром, сначала в небольшой уютный зал с алтарем и тяжелыми темными скамьями, потом через крохотную заднюю комнатку, служившую чуланчиком и местом отдыха служителя, – в потайную дверцу, прятавшуюся под панелями. Лаз был узок и неудобен, и Ренд, огорченно хмурясь, попросил нас с Ленси остаться наверху.

Наверняка опасался, что я откажусь. Ничуть. Я приняла его предложение с благодарностью, точно зная, что в этот раз мое присутствие абсолютно ничего не решает. Старшие магистры намного сильнее и пользовались моими щитами вовсе не из-за собственного неумения. И уж точно не от доброты. Просто экономили свои силы на самый крайний, непредвиденный случай.

Но горстка испуганных слуг никак не могла оказаться такой ловушкой, да и моя способность ощущать грядущие несчастья на этот раз молчала. И потому я решила поберечь уникальное платье.

Ленси уже сидела на скамье, очень здраво выбрав место, откуда были видны обе двери, и я опустилась рядом с ней.

– Веселенькая свадьба получается, – пошутила неунывающая подруга, с любопытством осматривая часовню. – Похоже, приключений хватит до утра.

– И пусть, – пробормотала я, представив это самое утро, – теперь это не имеет особого значения. Можем спать хоть весь день, на свадьбу наемникам дают декаду отдыха. А потом будем ходить только в спасательные вылазки, в остальное время нужно устраиваться. И знаешь, что я подумала, когда рассматривала этот дом?

– Что он огромный? – зябко передернула плечами подруга.

– Именно. И мне непонятно, почему мы не можем некоторое время пожить тут все вместе. Пусть не совсем рядом, но мне так удобнее ставить щиты. И кухарок потребуется меньше, и не нужно каждый раз, как захочется поговорить, ходить по галерее.

– Элни, ты думаешь моими мыслями! – потрясенно объявила она. – Надеюсь, мне удастся уговорить Эста.

– Ты просто скажи ему, – лукаво усмехнулась я, – что бабушкина комната будет только в нашем доме. Она всегда говорила, что плохо засыпает на новом месте. Вот и нечего таскать ее туда-сюда, как куклу.

Неподалеку послышался топот и шарканье, и из распахнутой дверцы каморки начали появляться люди. Все были одеты в мужскую темную и добротную одежду и обувь. Мужчины тащили на плечах тугие узлы и походные мешки, женщины – скатки одеял, корзинки и котелок. Они брели тяжело, как больные, пряча хмурые взгляды. Но исподтишка настороженно косились на нас.

Не знаю зачем, но я их посчитала. Двенадцать мужчин, пять женщин и трое парнишек. Вернее, это мне сначала показалось, что все мальчишки. Присмотревшись, поняла, что одна из них – девчушка. Самая маленькая, лет десяти на вид, загорелая и худенькая, но с неожиданно огромными серо-зелеными глазами. Ее короткий встревоженный взгляд обжег пронзительной горечью, и в душе что-то перевернулось.

Но вспыхнувшее намерение позвать поближе, поговорить, успокоить пришлось скрепя сердце оставить. Сейчас она меня не услышит, да и не поверит. И почувствует себя предательницей своих товарищей. Значит, придется немного подождать, не зря же Ансельз и Ренд выпустили беглецов впереди себя.

За людьми шли собаки. Шестерка крупных лобастых псов в ременной упряжи и шипастых ошейниках. Мы уже встречались с такими в поселках Харгедора – верные охранники, помощники на охоте и носильщики в путешествиях.

Затем появились маги. Ренд сразу прошел ко мне и сел рядом, Ансельз остановился неподалеку и задумчиво смотрел, как захваченные мятежники сгружают багаж прямо на пол и становятся стенкой, загораживая спинами женщин и детей.

– Кто у вас старший? – тихо осведомился Ренд.

Беглецы упрямо молчали.

– Фаринт, – спокойно сообщил Боуренс, даже не заглядывая в свои записи. – Кузнец. Уважаемый и справедливый, по отзывам. Но управляющим быть отказался. По его совету мы временно назначили Тумкела, при князе он управлял скотным двором.

Магистр указал на тощего, но жилистого седого мужчину.

– А тут есть скотина? – заинтересовалась Ленси.

– Немного, – пояснил Ансельз. – С десяток коров, овцы, птица – сколько поместилось в хлевах и птичниках. Остальное стадо мы отогнали к городу, под защиту купола.

– Почему вы решили сбежать, если собирались жить здесь? – волновал меня совсем другой вопрос.

Спрашивать про Лонта пока было бесполезно.

– Это я их увел, – облив нас полным ненависти взором выцветших глаз, проскрипел Тумкел. – Меня и наказывайте.

– Сначала расскажи, за что ты приговорил своих товарищей к страшной гибели? – жестко глянул на него Ансельз. – Не пожалел ни друзей, ни женщин, ни детей!

– Чего? – не понял обвинения бывший скотовод. – Куда приговорил?

– Повел в поле, – сухо пояснил ему Боуренс, – на корм монстрам. Дорогу от замка Илаэрз до ближайшего города, Аскада, облюбовали кабаняки и шептуны, вы не прошли бы и четверти пути.

– Лжешь! – зло сверкнул глазками старик.

– Зачем бы ему это потребовалось? – устало вздохнул Ансельз. – Но раз ты их увел, то ты и будешь наказан. Иди сюда.

Старый слуга шел к магистру, гордо задрав голову, а подойдя ближе, внезапно плюнул. И озадаченно дернулся, когда слюна полетела не в лицо мага, а, отскочив от невидимого щита, вернулась к нему.

– До тех пор пока не осознаешь своей ошибки, – сухо известил его верховный магистр, – ты будешь говорить вслух все, что думаешь, честно и без утайки. И не сможешь никого обидеть или ударить, все удары вернутся к тебе. Себе также не сможешь нарочно причинить вред, одна мысль об этом будет вызывать желание прийти сюда, в эту часовню, и громко покаяться. Теперь главное. Приветствуйте новых хозяев замка. Лорд Райвенд Энтиус Илаэрз и леди Элгиния Энтиус Илаэрз. Также тут будут жить лорд Эстен Денлуа Илаэрз и леди Аленсия Денлуа Илаэрз.