В кабинет я примчалась в сфере. И вовсе не потому, что меня особенно волновала какая-то драка. Попросту неожиданно стало невозможно расстаться с Рендом даже на несколько минут. Он вдруг оказался самым родным и близким, тем, кто и прежде всегда был со мной, хотя лишь в мечтах и мыслях, а отныне будет рядом и наяву. С ним не нужны все те хитрости, которыми многозначительными шепотками делились леди в будуарах и чайных комнатках, от него не нужно утаивать какие-то мелкие секреты и прятать знаки прошлых интрижек. И не оттого, что их у меня не было, а из-за моей твердой убежденности в неправильности подобных хитростей.

«Если желаешь, чтобы в отношениях была честность и открытость, начинать нужно с себя», – как-то сказала моя мать одной из кузин, прибежавших жаловаться ей на альковные похождения мужа.

– Доброе утро! – Пролетев через просторный кабинет, обставленный массивной темной мебелью, служившей, судя по потертости, не одну сотню лет, приветствовала друзей, устроившихся возле внушительного письменного стола.

Опустилась в кресло рядом с мужем и, послав ему нежную улыбку, перевела взор на драчунов, сидевших на скамье с опущенными головами. И сразу насторожилась, узнав в одном из четырех провинившихся вчерашнюю девчонку. Вторым был тот паренек, что постарше, еще двое – взрослыми мужчинами.

– Устроили драку на галерее приемного зала, – спокойно объяснил мне муж. – Разбили витраж, порезались.

– Их вылечили?

– Да, – кивнула Ленси. – Селания, травница, промыла им раны и залепила целебными пластырями.

– Это жена кузнеца, – добавил Ренд и показал знаком, что она имеет способности.

«Ну это и неудивительно», – кивнула я, пытаясь сообразить, как бы побыстрее выяснить, какой именно дар у девчушки. Возможно, в этом и кроется причина ее участия в драке.

– Ну, – строго уставился Ренд на драчунов, – объясните, зачем вы начали разрушать мой замок?

– Это замок его светлости князя Модеста Илаэрза! – подняв голову, прошипел старший из мужчин и метнул в нас сверкнувший ненавистью взгляд.

– Почему ты так считаешь? – Мгновенно узнав Тумкела, я вспомнила о наложенном на него наказании.

– Потому что его прадеды семьсот лет назад в честном бою отвоевали эти места и построили Илаэрз!

– А теперь он продал его и купил взамен другой замок, поместье и дворец в столице, – невозмутимо сообщил Ренд, достал из стола большую шкатулку и вынул из нее документ: – Вот, читай. Продано навечно и прежний владелец никаких притязаний не имеет. Роспись и печать его когда-нибудь видел? Узнаёшь?

– Ну-ка… – Тумкел осторожно, как-то бочком, пробрался к столу, склонился ниже, почти касаясь листа носом, и я невольно попыталась прикрыть бумагу щитом.

Но не смогла. На потрескавшемся от времени лаке столешницы лежала очень качественная иллюзия, и без того защищенная от любых поползновений. Но Тумкел об этом даже не подозревал, хватая купчую резко, как хищник добычу. В следующую минуту он неистово пытался уничтожить документ. Порвать, сжевать, сжечь в пламени извлеченного из кармана хозяйственного амулета, какими разжигают камины во дворцах и замках.

Бесполезно. Лист по-прежнему сиял чистотой и свежестью, не поддаваясь ни на какие уловки.

– Ну хватит! – наконец не выдержал Эст, отобрал у управляющего бумагу и положил в шкатулку. – Мы поняли, зачем ты тут остался. Чтобы вредить новым хозяевам и портить неугодные прежнему хозяину документы.

– Его заставили! – Взор управляющего сверкнул лютой ненавистью.

– Ваш князь вас обманул. – От двери к нам шел магистр Ансельз. – Он сам обратился в цитадель, опасаясь за свою драгоценную жизнь. Но ваши враждебные действия вынудили нас вызвать его на допрос, цитадель никому не позволит себя дурачить и устраивать саботажи. Как выяснилось, князь вовсе не сам додумался до подобной глупости – попытаться усидеть на двух стульях. У него были советчики, и они уже наказаны. А вы обязаны немедленно сдать мне амулеты, выданные прежним хозяином. Они изготовлены на Тезгадоре и не подходят для жизни в местных условиях.

– А если кто не сдаст? – дерзко глянул второй провинившийся слуга.

– Сам заберу. И отправлю упрямца на Тезгадор, к прежнему хозяину. Пусть сам решает вашу судьбу.

Мы молча слушали гостя, понимая, насколько вескими должны быть причины, чтобы он с подобной безапелляционной откровенностью показывал простым жителям власть цитадели.

– Но запомните раз и навсегда: вернуться обратно вам уже не удастся.

– А вроде обещали, – зло прищурился Тумкел, – что нас отсюда увозят до тех пор, пока не перебьют монстров.

– Не говорили так, – категорично отказался магистр. – Уничтожить всех невозможно. Они постоянно мутируют, изменяются, и появляются новые. Мы заманиваем в ловушки одних, на их место приходят другие. Это работа на долгие годы, и лучше не давать людям напрасных надежд. А вот вам разрешили остаться из-за скрытых способностей. Но никто из нас не станет помогать тайному вредителю и учить собственного убийцу. Вы же пока слепы, словно котята, и не видите, кто желает вам добра, а кто использует как кочергу, чтобы мешать в печи. Давайте амулеты, мне некогда.

– И не спросишь, зачем нас сюда притащили? – испытующе прищурился все еще искавший подвох Тумкел.

– У вас есть хозяева, они и спросят, – осадил его Ансельз. – И сами накажут, как сочтут нужным.

Больше спорить драчуны не стали, сняли амулеты и положили в протянутый магом ларец.

– Схожу заберу у остальных, – улыбнулся нам от двери магистр. – К вечеру пришлем другие.

– Можете не спешить, выпускать за ворота мы пока никого не собираемся, – уверенно пообещал Ренд и строго глянул на управляющего: – Быстро и коротко расскажи, почему вы подрались?

– Я сама расскажу. – Девчонка шагнула вдруг вперед, с надеждой заглядывая мне в лицо: – Они решили, что меня нужно выдать замуж, пока чужаков не понавезли.

– Куда? – опешила я. – А сколько тебе лет?

– Тринадцатый… – Горько прикусила она губу. – Просто я зимой сильно болела, вот и похудела.

– И за кого? – голос Ренда был тих и бесцветен, но слышалась в нем такая ярость, что даже меня обдало морозцем, как от заклинания холода.

– За Фимка, – сердито зыркнула девчонка в сторону подростка, и у того занялись огнем уши. – Он на два года старше.

– А родители у тебя есть? – сузив глаза, смерил мужчин тяжелым взглядом Эст.

– Нету, – настороженно пробормотал второй мужчина. – Но я ей дядя по матери.

– Есть! – снова сверкнула горьким взглядом девчонка. – Отец и мачеха. Но она хорошая… только у них малышей трое. И они теперь на Тезгадоре. А у меня дар.

– Какие там способности, – пренебрежительно фыркнул Тумкел, – свечи не зажжет.

– Его нужно отсюда убирать, – не выдержала я и от злости стукнула по столу кулаком. – Немедленно!