идет в туалет, он проскальзывает следом, и они там… Только когда Жаклин Биссет сходит на землю, она видит, что этого мужчину встречает жена, она жива и у них куча детей!

– Да, парни часто прибегают к такому трюку, давят на жалость, чтобы просто поразвлечься… Но это, конечно, не наш случай. Так я сбегаю в туалет?

– Эй, что с тобой? Это самолет так действует? Я тебя не отпущу… Ты же знаешь, что одного известного актера поймали, когда он занимался этим со стюардессой…

– Конечно. Они тоже хотели стать знаменитыми! Она была австралийской стюардессой из Кантаса, а он – Ральф Файнс, который играл английского пациента в одноименном фильме… Только на этот раз он был нетерпеливым американцем!

И смеются, болтают, читают, подшучивают друг над другом. Приносят ужин, они выпивают еще немного шампанского, едят блинчики и филе, Алекс отдает Ники свой кусочек торта, она ему – недоеденный чизкейк.

– Хочешь послушать музыку? Я взял две пары наушников для iPod.

И они слушают вместе сборник песен. Джеймс Блант, Рианна, Энни Леннокс. И на этот раз засыпает Алекс. Подходит стюардесса, забирает поднос. Ники поднимает столик, медленно складывает его и убирает в подлокотник, закрывает крышку.

Замечает несколько крошек на кофте Алекса. Осторожно, как в настольной игре «Операция», убирает их, словно боится, что вот-вот прозвучит предупредительный сигнал. Проводит рукой по его руке, и эту ласку Алекс ощущает даже во сне.

Глава сорок первая

Ники смотрит в окно. Смена часовых поясов заставила ее потерять счет времени. Далеко впереди, на самой границе видимости, странный рассвет. Будто некая линия на горизонте, ярко-оранжевого цвета, отмечает начало нового и очень важного дня. А через мгновение перед мысленным взором Ники проходит история их с Алексом любви. Как будто кадры просвечиваются сквозь облака… Фильм, снятый только для нее, единственного зрителя, парящего в небесах. «Я не могу в это поверить… Наша первая встреча, или скорее авария, а потом в тот же день я хорошо сдала тест по итальянскому, то есть я ни-когда раньше так хорошо его не сдавала, и сразу должна была понять, как мне повезло, надо держать эту удачу крепко-крепко. А потом его друзья, мои подруги, мир, такой другой, далекий, в нескольких световых годах от прежней жизни, и, конечно, дело тут не в возрасте… Но это все равно похоже на встречу противоположностей, которые притягиваются, мы казались тогда такими идеальными…» Ники смотрит на Алекса. Он все еще спит. «Мы и сейчас идеальны». Она улыбается и переводит взгляд на иллюминатор. Крыло самолета рассекает облако, ранит его, и облако, такое мягкое, позволяет крылу пройти насквозь и остается висеть в пустоте бесконечного пространства. Ники продолжает смотреть свой фильм. Как это было в первый раз, так красиво, дома, пахло жасмином, и в другой раз, возможно, даже еще красивее. Была японская еда, Ники смеялась, прикрывая рот ладонью, может быть, все дело в кимоно, которое она надела тогда, а потом сняла… и что за этим последовало… А потом внезапная фотосессия в комнате, рекламная кампания «Ла Луна», баннеры по всему Риму… Ники становится более серьезной, погружается в другое воспоминание. Болезненное, тяжелое, все еще прячущееся глубоко в подсознании. Тот день. Эти слова. «Слишком большая разница в возрасте, Ники». На самом деле причина была в другом. Снова появилась она. Елена вернулась. Ники поворачивается к Алексу. Он спит блаженно, тихо, как ангел. И все же он не сказал ей правду, не сказал, как все было на самом деле. Он заставил ее внезапно почувствовать себя неуверенной, недостойной того сна, который стал для нее явью. И следующие дни. Она готовилась к выпускным экзаменам, но не могла по-настоящему сосредоточиться. Алекс. Ее разум постоянно возвращается к нему, как магнит, видео на повторе, заевшая пластинка, когда головка звукоснимателя подпрыгивает на царапине и снова возвращается к началу дорожки. И опять, и опять… одно и то же предложение. «Слишком большая разница в возрасте, Ники». Тогда ее разум и сердце замерли в мучительном ступоре. Лето. Потрясающие каникулы в Греции с Олли, Дилеттой и Эрикой, она много смеялась и отчаянно, болезненно пыталась не думать о нем… А потом обнаружила дома его письмо с такими фантастическими словами:

«Моей любимой.

Моей любимой, которая смеется по утрам, макая в латте вкусное печенье.

Моей любимой, которая быстро ездит на мопеде и никогда не опаздывает.

Моей любимой, которая шутит с подругами и умеет их слушать.

Моей любимой, которая существует, даже когда я забываю об этом.

Моей любимой, которая многому научила меня и показала, что значит быть классным.

Моей любимой, самой красивой и самой сильной волне в море, которую мне еще предстоит покорить.

Моей любимой, искренней, несокрушимой, как скала, мудрой, как древний воин, прекрасной, как самая замечательная звезда на небе.

Моей любимой, которая смогла заставить меня понять, что счастье не случайность, его нужно завоевать, за него нужно бороться.

Моей любимой Ники».

Ники все еще помнит это письмо, она столько раз перечитывала его – утром, днем, вечером, ночью… До тех пор, пока каждое слово не впечаталось ей в память, каждая строчка, и тогда она заплакала, потом улыбнулась и, наконец, снова обрела возможность смеяться. И вспомнила каждый эпизод великолепной сказки о любви, которая, казалось, закончилась, но потом восстала из пепла, как и Ники, которая снова начала жить, улыбаться, надеяться, мечтать, обрела прежний энтузиазм и радость от встречи каждого дня. А потом она отбросила страх и просто отправилась на Голубой остров, остров влюбленных. Где Алекс ждал ее двадцать с лишним дней. Ники поворачивается, чтобы посмотреть на него. А теперь мы здесь, на этом самолете, летим в Нью-Йорк. Я и он. Снова вместе невзирая ни на что. Как хорошо… Тридцать тысяч метров под небом. Так будет и дальше. Ники мечтательно смотрит на Алекса. Осторожно, боясь разбудить, накрывает его руку своей ладонью, а самолет тем временем продолжает стремительный полет, минуты незаметно появляются и исчезают, как первые небоскребы внизу.

Глава сорок вторая

Пьетро отвлеченно читает табличку, когда проходит мимо двери. Оглядывается по сторонам. Странно, что она тут оказалась. Она всегда недолюбливала тренажерные залы, а теперь ходит сюда заниматься спортом. Да еще и каким…

В холле стоят несколько диванов, два торговых автомата с напитками, диетическими закусками и протеиновыми добавками. За синей стойкой девушка в белом комбинезоне что-то