Брута, на Юнион-сквер… Это аргентинская труппа. Просто чудо.

– Но на улице холодно. А у нас ничего нет.

Они выходят из лифта и подходят к двери своего номера.

– Алекс, ты меня слушаешь? У меня нет платья, в чем я пойду? Я же не могу пойти так, ты не…

Алекс открывает дверь. На кровати лежат красивый черный костюм и не менее красивое черное платье.

– …подумал…

Пальто и белье для них обоих.

– Любимый! – Ники бросается Алексу на шею. – Ты такой крутой! – Она подходит к кровати и смотрит этикетку на платье: – Но… Тут написано «8»?

– Это наш 42-й!

Ники улыбается, она покорена.

– Я должна забрать назад все, что сказала раньше… Ты идеален! На самом деле даже слишком идеален! Знаешь, я начинаю немного бояться.

– Глупая… Ладно, у нас мало времени. Пойду приму душ.

Алекс раздевается и проскальзывает в душевую кабину большой ванной комнаты, отделанной мрамором цвета слоновой кости. Открывает воду и выставляет идеальную температуру.

Секундой позже дверь открывается. Ники оглядывается по сторонам, улыбается, а потом проскальзывает внутрь, полностью обнаженная. Озорно смотрит на Алекса:

– Этой сцены в «Госпоже горничной» не было…

Алекс улыбается, когда она подходит ближе:

– Да.

Ники шепчет ему на ухо:

– Или, может быть, они вырезали ее, потому что она получилась слишком откровенная.

Горячая вода скользит по их коже.

– Но, любимая… Театр… Шоу…

– Оно уже начинается…

Алекс понимает, что спешить совершенно незачем. И что, возможно, кто-то другой сходит за них в театр. А они отдаются этой нежной игре, пока вода приятно скатывается по коже.

Глава сорок четвертая

Позже они выходят из отеля, умиротворенные и улыбающиеся. Фред ждет снаружи.

– Прошу… – Он открывает дверцу машины.

– Все в порядке, Фред?

– Я сделал так, как вы предложили, синьор Белли, отдал билеты моему сыну, он поехал со своей девушкой, только что звонил. Сказал, что это было прекрасное шоу…

– Да… Жаль, что мы его пропустили…

Ники и Алекс с улыбкой переглядываются.

Потом Ники надувает губы:

– Жаль?

– Тише…

Фред улыбается, глядя на них в зеркало заднего вида:

– Если хотите, я забронирую билеты на завтрашнее шоу. Как раз осталось два. Вам повезло.

– Но… – Алекс садится в машину.

Фред кивает:

– Не волнуйтесь… Оно закончится как раз вовремя…

– Ну ладно!

Ники понимает, что они что-то замышляют, и с любопытством смотрит на Алекса.

– А теперь мы едем…

– Куда?

– Ужинать. Я проголодался!

После стейка и отличного итальянского вина в «Maremma», траттории с безупречным обслуживанием на Таймс-сквер, Алекс и Ники оказываются в небольшом клубе в Сохо.

Ники в восторге. Она позволяет Алексу вести себя и чувствует себя Алисой в Стране чудес, уверенная, что не столкнется ни с какими неприятностями. Ники удивлена, нет, поражена. Сохо – настоящий рай для шопинга. Она слышала о нем. Видела по телевизору. Вот большие торговые сети, Adidas, Banana Republic, Miss Sixty, H&M, легендарный магазин Levi’s Store. И Принс-стрит со своей старинной одеждой, гламурными брендами, престижными бутиками, бельем на любой случай, магазинами, в которых можно купить буквально все… А потом фотогалерея, где Алекс берет на себя роль экскурсовода:

– Посмотри, сколько фотографий… Эта идея появилась в 1971 году у группы независимых фотографов и художников. Здесь проходят ежемесячные выставки… Знаешь, почему это район называется «Сохо»?

– Нет!

– Это сокращение от фразы «к югу от Хьюстона», South of Houston, потому что этот район расположен к югу от Хьюстон-стрит.

А потом клуб. «Merc Bar», – гласит бронзовая надпись на красных кирпичах. Безумие. Ники и Алекс заходят внутрь. Мягкий свет, музыка, люди улыбаются, пьют, разговаривают.

Алекс держит Ники за руку и пробирается сквозь толпу:

– Вот… Это Мышонок!

А вот и молодой графический дизайнер. У него козлиная бородка, как у Д’Артаньяна, красивая улыбка, темные кудрявые волосы, кожаная куртка, обтягивающие брюки и остроносые туфли. Они с Алексом обнимаются.

– Давно не виделись!

– Так здорово снова тебя увидеть!

Некоторое время они стоят так, обнявшись, потом Алекс улыбается:

– Спасибо за все… э-э-э…

– Пожалуйста… Ты меня не познакомишь? Боишься, что она тут же влюбится в меня без памяти?

Ники улыбается. Вообще-то, этот парень неплох.

Мышонок пожимает ей руку:

– Так это ты – печально известная Ники Ла Луна…

– Звучит как бандитская кличка!

Мышонок смеется:

– Все здесь называют тебя так… Ты прославился в нашем агентстве… – Он рассматривает ее и улыбается Алексу: – В жизни она еще лучше, правда? Молодец, Алекс…

Музыканты в глубине зала начинают играть. Самба в джазовой обработке. Раздается теплый и сочный баритон блондинки-певицы, ей вторит саксофон, гитара задает ритм. Алекс, Ники и Маус сидят за столиком и постепенно растворяются в известнейшей мелодии Чарли Берда, пьют пиво, охлажденное до идеальной температуры.

Глава сорок пятая

Позже. Они все еще в клубе. Гремит сумасшедшая гитарная ми-лонга[33]. Пара в центре зала начинает танцевать. Они стоят близко друг к другу, он держит ее правую руку на уровне головы, она плетет безупречное кружево шагов, двигаясь в одном ритме с партнером. Он обнимает ее правой рукой, в левой сжимает ее ладонь. Ведет в танце. Они легко кружатся по залу, почти не касаясь пола.

Ники пожимает под столом руку Алекса. Они улыбаются. Мышонок замечает и качает головой, улыбаясь.

Чуть позже.

– Нам уже немного неудобно… Давай говори… Сколько это стоит?

– Не шутите так. Вы мои гости.

– Ну, спасибо.

Мышонок встает, пропускает Ники вперед, целует ей руку:

– Очень рад был познакомиться с тобой.

– Я тоже.

Он прощается с Алексом:

– С тобой поговорим завтра. – И наклоняется, чтобы никто другой не услышал: – Все в порядке…

Алекс хлопает его по плечу:

– Хорошо, спасибо за все… Увидимся завтра.

И они исчезают в толпе. Выходят на улицу, идут по Сохо пешком до самого отеля.

А потом чистят зубы, смеются, когда пена идет изо рта, пытаются разговаривать с зубными щетками во рту – не разобрать ни слова, – поласкают рот, вытираются, вспоминают что-то, увиденное в клубе, в ресторане, парня в странном костюме на перекрестке. Потом забираются в огромную кровать, и наступает ночь. Ночь объятий, которые на вкус как приключения. Другой, но очень удобный матрас. Ночь света, проникающего сквозь медленно шевелящиеся от ветра занавески. Нью-йоркская ночь. Ночь неоновых огней, светлая ночь, ночь с едва слышным шумом машин.

Проходит несколько часов. Алекс поворачивается в постели, смотрит на нее. Ники устала и спит – спокойно, безмятежно, – ее сон наполнен образами этого дня, полного приключений. Медленное дыхание, легкий шепот, иногда – глубокий вздох. «Интересно,