Вошла Вера Кросс.

– Крис… звонила миссис Морели-Джонсон.

Паттерсона бросило в жар, потом в холод.

– Что она хотела? (Как будто он не знал!)

– Голос звучал сердито. Она сказала, что ждет завещание. Вы обещали привезти его сегодня утром.

Сердце Паттерсона билось так сильно, что мешало говорить.

– Что вы ответили?

– Объяснила, что вы на совещании.

– И что она?

– Сказала, что хочет поговорить с мистером Феллоузом.

Паттерсон закрыл глаза.

– Ну… продолжайте!

– Я ответила, что мистер Феллоуз на том же совещании. Она просила позвонить, как только оно закончится.

Паттерсон ослабил узел галстука.

– Ладно. Вера… это подождет. Сейчас у меня другие дела.

Вера изумленно взглянула на него. Никогда она не видела его таким бледным.

– Что-нибудь случилось, Крис? Могу я чем-то помочь?

Паттерсону очень хотелось послать ее ко всем чертям, но он сдержался.

– Нет… все в порядке. – Даже ему самому голос показался сдавленным. – Можете идти.

Бромхед сказал: ничего не делайте!

Когда Вера вышла, он отодвинул стул, встал, прошелся по кабинету.

Но теперь-то он должен что-то сделать! Что за игру затеял Бромхед? Ну почему эта чертова старуха не умерла? Что происходит? Что он может ей сказать? Если он не позвонит ей, она сама позвонит Феллоузу, и тот лично отвезет ей подложное завещание. Ничего не делайте! Паттерсона охватила паника. Зажужжал телефонный звонок. Паттерсон долго смотрел на телефон, как кролик на удава, затем взял трубку.

– Миссис Морели-Джонсон, – сообщила Вера. – Соединить вас?

Что же делать? Сказать, что меня нет? Что я заболел? Но тогда она тут же попросит Феллоуза и получит подложное завещание. Паттерсон понял, что от разговора не отвертеться. Надо приложить все силы, но выиграть время.

– Соедините.

Он сел.

– Крис? – послышался в трубке сварливый голос.

– Доброе утро, миссис Морели-Джонсон. Как самочувствие?

– Какая вам разница! – О Боже, внутренне простонал Паттерсон. Да она вне себя. – Сколько я могу ждать? Вы обещали привезти завещание утром! Уже половина двенадцатого. Больше я ждать не могу!

А не встать ли и ему в позу, подумал Паттерсон. Собственно, иного пути он просто не находил.

– Извините меня, миссис Морели-Джонсон, – в голосе его слышались стальные нотки, – но, насколько я помню, вы сами сказали мне, что дело не такое уж срочное. Я привез бы вам завещание, если б не совещание у руководства. Именно благодаря таким совещаниям мне удается так выгодно размещать ваши вклады.

Как она это воспримет, гадал Паттерсон, вытирая со лба холодный пот.

– Если я о чем-то прошу, то рассчитываю, что мою просьбу выполнят. – Враждебности в голосе старушки поубавилось, чувствовалось, что она готова отступить.

– Разумеется. Я делаю все, что могу, миссис Морели-Джонсон. – Паттерсон понял, что одерживает верх. – Если б вы посидели за моим столом, то, наверное, лучше бы поняли, что главное для меня – интересы клиентов. Важнее вас у меня никого нет, но я не имею права забывать и об остальных. И не моя вина, что при всем моем желании я не могу заниматься только вашими делами, как бы мне этого ни хотелось.

Последовала пауза, затем голос еще более смягчился:

– Это я понимаю. Я знаю, что вечно чего-то требую. Наверное, я прошу от вас слишком много, Крис. Какое вам действительно дело до моего завещания. И зачем только я навесила на вас еще и эту ношу! Занимайтесь своей работой, Крис, а я поговорю с мистером Феллоузом.

У Паттерсона сжалось сердце.

– Ни в коем случае. Я почитаю за честь следить за вашими интересами. Могу я приехать к вам в три часа? У меня создалось такое впечатление, миссис Морели-Джонсон, что вы недовольны тем, как я это делаю.

Ну и подставился же я, простонал Паттерсон.

– Недовольна? – ворвался в ухо вопль миссис Морели-Джонсон. – Знаете, Крис, дерзости я не потерплю. Я старая женщина и не желаю выслушивать грубости. Приходите в три часа. Мы с этим разберемся… и не забудьте завещание. – С этим старушка положила трубку.

Паттерсон откинулся на спинку кресла. На этот раз пронесло. Медленно, очень медленно он подавил охватившую его панику. Время поджимало. Счет шел на минуты. Первым делом, решил Паттерсон, нужно забрать из правового отдела подложное завещание. Забрать и уничтожить его. Трясущимися руками он порылся в бумагах и нашел разрешение, подписанное миссис Морели-Джонсон. Собрал волю в кулак и отправился в правовой отдел.

Ирвинг Феллоуз восседал за столом, высокий, тощий, с запавшими щеками, уже изрядно полысевший.

– Привет! – Паттерсон изобразил улыбку. – Как ваш парень?

Феллоуз и не пытался скрыть свою недоброжелательность. Легонько шевельнул плечами.

– Поправляется, благодарю. Вам что-то нужно?

– Завещание миссис Морели-Джонсон. – И Паттерсон положил на стол подписанное разрешение.

– Ее завещание? – Тяжелые черные брови взметнулись вверх. – Она брала его три недели назад и вернула.

Но Паттерсон уже перешел рубикон. И не желал разобъяснять Феллоузу, что к чему.

– И что? Даже если она захочет лицезреть свое завещание по три раза на день в течение последующих десяти лет, вам-то что до этого?

Надувшись, Феллоуз внимательно прочитал разрешение, пристально всмотрелся в роспись, затем отдал бумагу секретарше:

– Принесите, пожалуйста, завещание миссис Морели-Джонсон и отдайте его мистеру Паттерсону. – Затем, взглянув на Паттерсона, добавил: – Ей что-то не нравится в завещании?

– Если вас мучает любопытство, позвоните мистеру Уэйдману, – предложил Паттерсон. – Мы лишь храним ее завещание. А вот Уэйдман знает, что в нем написано.

Феллоуз злобно глянул на Паттерсона, пододвинул к себе какой-то документ и углубился в чтение.

Три минуты спустя Паттерсон сидел за своим столом. Подложное завещание лежало перед ним. Один шаг сделан. Но куда? Разумеется, старушке придется затратить немало усилий, чтобы прочитать завещание, но с помощью лупы ей это удастся. Она же не пойдет на то, чтобы завещание прочитали ей он или Шейла. Паттерсон глянул на часы. Почти двенадцать. У него осталось три часа, чтобы найти приемлемое решение. Он глубоко задумался. Прикидывал и так, и эдак, но выходило только одно: сказать старушке, что бриф-кейс с завещанием украли из машины, оставленной им у ресторана, куда он приехал на ленч. Паттерсон полагал, что она примет такое объяснение. Тогда придется составлять новое завещание. Тут он вспомнил, что наобещал Эбу Уэйдману.