товарищ капитан! – радостно и громко поддакнул он. – Теперь, Станислав Александрович, вас, а смею надеяться, и нас, простых смертных, непременно повысят в звании и должности!

Капитан Ерохин самодовольно рассмеялся и громко заверил своего коллегу:

– Разумеется, товарищ Зайцев!

Андрей улыбнулся, но, тут же став серьезным, поинтересовался у молодого капитана:

– А что с этим ювелиром делать?

Рыжеволосый следователь повернулся и снисходительно посмотрел на побледневшего ювелира, который по радостным восклицаниям стражей порядка понял, что его компаньон или прокололся, или раскололся и ему теперь не поздоровится за игру в кошки-мышки с капитаном Ерохиным.

– А он мне больше не нужен, рядовой, – пренебрежительно усмехнувшись, произнес Станислав Александрович, – его корешок оказался проворнее, а, главное, умнее!

Иван Соломонович побелел как полотно.

– Позвольте, товарищи, но я… – перебирая дрожащими руками засаленный журнал и сильно заикаясь, быстро зашевелил пересохшими губами ювелир.

Однако капитан Ерохин словно бы и не слышал стенаний Рабиновича и посторонился, чтобы дать выйти Ивану Соломоновичу из «обезьянника».

– Так что, товарищ Зайцев, загружайте в черный воронок и Ивана Соломоновича Рабиновича, – спокойно продолжал свой актерский монолог Станислав Александрович, – пойдет как соучастник, а может, и как организатор этих серийных убийств!

Рядовой Зайцев махнул рукой Рабиновичу:

– Пройдемте!

Бледный ювелир испуганно прижался к холодной пошарпанной бетонной стене.

– Я не убийца! – запричитал он. – Я здесь ни при чем, товарищ Ерохин! Вы же знаете меня, Станислав Александрович, это не мой профиль!

Станислав Александрович резко наклонился к испуганному мужчине.

– А чей? – крикнул он. – Чей, если не твой? Выкладывай, Иван Соломонович, все начистоту, пока я тебя не отправил в КПЗ к уркам, которые быстро выбьют из тебя всю дурь и твои интеллигентские, пошлые вежливые ужимки!

Побелевший ювелир Рабинович энергично затряс головой, а точнее, его черноволосая кучерявая голова сама машинально затряслась в ответ.

– Я все скажу… – пообещал Иван Соломонович рыжеволосому следователю.

Капитан вопросительно и пристально взглянул на затравленного ювелира:

– Говори!

– Мне предложили алмаз… – сбивчиво признался ювелир, нервно перебирая пальцами лацканы своего пиджака, – чтобы я его продал… Но я отказался…

Ерохин еще ближе наклонился к ювелиру.

– Где алмаз? – грозно спросил следователь у задержанного.

Иван Соломонович Рабинович, выпучив покрасневшие глаза, стал, словно выброшенная на берег рыба, жадно и часто хватать воздух губами и энергично жестикулировать перед носом капитана.

– Я не знаю, – неуверенно признался ювелир, – но мне кажется, он в желудке!

Станислав Александрович не сразу понял, о чем говорит его собеседник.

– В желудке? – переспросил капитан Ерохин, стараясь не выдать своей растерянности и удивления от странного, если не глупого, ответа ювелира.

Рабинович, еще не совсем придя в себя от недавнего психологического потрясения, утвердительно и часто закивал кучерявой головой.

– Да, товарищ следователь, – натянув на свое лицо дежурную, но вымученную улыбку, с готовностью быстро подтвердил Иван Соломонович, – он, как мне показалось, правда я не совсем уверен, он… он… – заюлил ювелир.

– Что «он»?

– Проглотил алмаз, – признался Рабинович.

Рыжеволосый следователь удивленно и недоверчиво вытаращил глаза на ювелира:

– Шутишь?

Собеседник отрицательно завертел головой:

– Нет!

Станислав Александрович на мгновение задумался и еще раз переспросил у ювелира:

– Проглотил алмаз?

Иван Соломонович Рабинович покорно тряхнул своей чернявой кучерявой головой.

– Да, Станислав Александрович, – подтвердил свои слова смуглолицый мужчина, – когда в пивной бар вошли участковый инспектор с молодым человеком.

Капитан Ерохин, переваривая полученную информацию, бросил взгляд на смуглолицего ювелира.

– С кем?

– С вашим коллегой!

Ювелир кивнул в сторону Андрея Зайцева, который стоял в ожидании окончания беседы и дальнейших приказаний следователя Ерохина.

– Да-да-да, припоминаю… – задумчиво произнес Станислав Александрович, припоминая, как Михаил Дерюгин поперхнулся пивом, когда появился Петюнин. – Правильно, товарищ Рабинович!

Пожилой ювелир вздохнул, и на этот раз облегченно и спокойно.

– Так я же завсегда готов к вашим услугам, Станислав Александрович, – нервно дернув несколько раз худыми плечами, произнес Иван Соломонович Рабинович.

Капитан Ерохин дружески и удовлетворенно похлопал ювелира по плечу.

– Верю!

Рабинович виновато улыбнулся.

– Очень рад, Станислав Александрович, – произнес осторожный и трусливый ювелир, – однако у меня будет к вам, товарищ Ерохин, одна маленькая просьба.

Рыжеволосый следователь настороженно посмотрел на смуглолицего собеседника.

– Слушаю вас…

Ювелир Рабинович снова виновато расплылся в широкой преданной улыбке и попросил:

– Я хотел бы, Станислав Александрович, чтобы наш, так сказать, приватный разговор остался между нами, ведь вы сами понимаете, с кем мы имеем дело…

Капитан Ерохин печально вздохнул.

– Понимаю, гражданин Рабинович, – сказал он, – я никому не скажу о нем…

Ювелир радостно и облегченно вздохнул:

– Спасибо!

Рыжеволосый следователь, слегка кашлянув, вдруг серьезно добавил к сказанному:

– Вам лучше будет кратко изложить все, о чем вы мне рассказали, письменно!

У Рабиновича отвисла челюсть.

– Гражданин начальник, вы же губите меня, – взмолился смуглолицый ювелир, – эти же бандюганы через пятнадцать минут изрубят меня как капусту!

Ерохин поднял руку вверх, успокаивая побледневшего собеседника, и вздохнул:

– Не волнуйтесь Иван Соломонович, я думаю и даже почти уверен, что до этого документа, а тем более до изрубленной капусты не дойдет!

Ювелир пристально посмотрел на своего самоуверенного рыжеволосого визави.

– А как это вы планируете сделать? – с волнением поинтересовался Рабинович.

Станислав Александрович многозначительно прищелкнул языком и подмигнул расстроенному и взволнованному смуглолицему мастеру драгоценностей.

– Есть некоторые мысли.

Ювелира такой ответ собеседника не мог успокоить, и он потребовал заверений.