– Вы гарантируете? – привстав со своего места, прямо спросил он.

– Гарантирую!

Смуглолицый мужчина медленно опустился на свое прежнее место на скамье.

– Ну, тогда я спокоен, Станислав Александрович, – облегченно вздохнул Рабинович.

– И правильно делаете…

Капитан Ерохин повернулся к Андрею Зайцеву и попросил милиционера:

– Андрей, принесите, пожалуйста, Ивану Соломоновичу чистый лист бумаги и ручку.

Рядовой Зайцев, кивнув, вышел из «обезьянника». Станислав Александрович после своей актерской игры вдруг почувствовал себя неважно, и медленно, устало опустился на скамью рядом со своим подопечным…

Глава 5. Импровизированный спектакль

Петюнин, нервно затягиваясь дымом папиросы, почесывал пальцами свою плешь: капитан Ерохин уже минут десять безвылазно сидел в «обезьяннике» и о чем-то шептался с ювелиром Рабиновичем. Правда, старшину Петюнина нервировало не это, а то, что сидящий перед ним подозреваемый в убийстве якутов бандит Дерюгин сидел перед ним и нагло скалился.

– Ну что, начальник, удостоверился? – не выдержав затянувшегося молчания, произнес Михаил Дерюгин и, вальяжно откинувшись на спинку стула, достал из пачки сигарету и закурил. – Если больше нет вопросов, то я могу идти?

Участковый инспектор старшина Петюнин недовольно и зло насупился:

– Успеешь!

На столе перед Макаром Захаровичем лежал чистый лист бумаги и коробочка из-под ювелирного изделия. К большому разочарованию и еще большему негодованию и раздражению Петюнина эта коробочка, в которой, как предполагал участковый инспектор, должен был быть какой-то драгоценный камень или металл, оказалась пустой, а следовательно, в руках стражей порядка никаких улик против рыжеволосого авторитета не было!

«Твою мать! – мысленно выругался пожилой долговязый милиционер. – И когда же это уголовник успел спулить товар? Может, по дороге или там, в баре, успел выкинуть…»

Однако на этот вопрос мог ответить только задержанный рыжеволосый авторитет, а он не хотел посвящать стражей порядка в свои криминальные дела.

– Долго ждать? – нетерпеливо и раздраженно задал вопрос Михаил Дерюгин.

Старшина Петюнин бросил грозный взгляд на своего рыжеволосого собеседника.

– Сколько нужно, столько и будешь сидеть и ждать, – угрожающе ответил он.

Рыжий нервно заерзал на стуле.

– Я тебе что, начальник, мелочь какая-нибудь, что ты меня тут в этом засранном гадюшнике маринуешь и паришь?! – воскликнул глава местной рыночной братвы.

Макар Захарович хотел осадить зарвавшегося уголовника, однако не стал этого делать, снял трубку с телефонного аппарата и, поднеся ее к уху, набрал номер…

Дверь «обезьянника» отворилась, и из него вышел расстроенный и грустный капитан Ерохин с каким-то листом бумаги. Следом за ним, словно ночное привидение, появился спокойный и вежливый ювелир Рабинович.

– Ну что у тебя, Макар Захарович? – поинтересовался рыжеволосый следователь.

Старшина Петюнин, шумно и протяжно вздохнув, отрицательно покачал головой.

– Да ничего занимательного, капитан, – с раздражением и досадой ответил участковый инспектор и тут же задал вопрос Ерохину: – А что у тебя?

Станислав Александрович скорчил недовольную рожицу и, уткнувшись взглядом в исписанный листок бумаги, безнадежно и устало махнул правой рукой.

– То же самое, что и у тебя, Макар Захарович, – наигранно вздохнул капитан Ерохин, – дырка от бублика! Думаю, товарищ Петюнин, что эти дельцы-хитрецы уже давно успели обрубить все свои ненужные криминальные хвосты.

Старшина недовольно хмыкнул:

– Это точно…

– Ты почитай, что этот интеллигент написал, – сказал Станислав Александрович и протянул исписанный лист бумаги с показаниями ювелира Рабиновича.

Рыжеволосый бандит нервно вздрогнул и слегка побледнел. Потом с ненавистью и угрозой сверкнул глазами на Рабиновича и перевел свой взгляд на пожилого участкового инспектора Петюнина. Макар Захарович взял документ.

– Интересно…

Иван Соломонович Рабинович вопросительно и презрительно посмотрел на капитана Ерохина и, побледнев от страха еще больше, чем его нечистый на руку компаньон, едва не упал в обморок. Однако следующая фраза Станислава Александровича на некоторое время остановила смуглолицего ювелира.

– Да ничего особенного, старшина, – равнодушным тоном произнес опытный следователь и отличный актер Ерохин, – случайно зашел попить водички, случайно встретился с Дерюгиным, случайно оказался в милицейском участке…

Пронырливый еврей тут же понял игру рыжеволосого оперативника, в отличие от пожилого долговязого милиционера, который недоуменно смотрел то в исписанный мелким почерком листок, то на капитана Ерохина и кучерявого ювелира.

– Да-да, ничего особенного, – подтвердил Иван Соломонович и затряс своими кучеряшками, а затем повернувшись к капитану Ерохину, сказал: – Так я свободен, Станислав Александрович, и могу идти со спокойной душой?

Ерохин махнул рукой.

– Иди!

Рабинович поклонился и хотел выйти из помещения, но Макар Захарович, еще толком не въехав в тему происходящего, многозначительно закашлялся.

– Как ни-че-го особенного… – недоуменно прошептал долговязый страж порядка, но так, чтобы было непонятно остальным, что ему ничего непонятно.

– А в чем вы нас обвиняете? – встав со стула, не выдержав всей этой пустой перебранки, вызывающе поинтересовался криминальный авторитет Рыжий.

Участковый инспектор гневно сверкнул глазами и едва не сорвал задуманный план следователя. Однако капитан Ерохин вдруг резко и многозначительно кашлянул, как бы давая знак озадаченному и туго соображающему старшине Петюнину, и медленно потянулся к коробочке из-под ювелирного изделия.

– Ни в чем не обвиняем, гражданин, вернее, товарищ Дерюгин, – добродушно улыбнувшись, спокойно и вежливо произнес Станислав Александрович.

Петюнин нахмурился и бросил заинтересованный взгляд на рыжеволосого коллегу.

– Пока ни в чем, – проговорил Макар Захарович, начиная понимать затеянную игру и происходящее в данный момент, – но только пока, гражданин Дерюгин.

– Тогда я свободен?

Старшина Петюнин молча посмотрел на капитана Ерохина, ожидая от Станислава Александровича, который должен был закончить спектакль, дальнейших действий.

– Да, все свободны, – подтвердил рыжеволосый офицер уголовного розыска, но вдруг поднял руку и, посмотрев на задержанных мужчин, остановил их. – Минуточку! Господа, а что тут делает эта