так уходит он и, должно быть, уже не в первый раз. Подавив тягостный вздох, принцесса решительно откинула одеяло, несколько удивившись, обнаружив на себе лишь ночную рубаху, и поднялась на ноги. Подошла к окну, распахнула плотные шторы и потянулась, точно кошка. Мимолетная улыбка скользнула по ее губам, а мысленно она лишь пожелала себе доброго дня. «Неважно, что он избегает меня. Неважно, что выносит лишь с трудом. Все это не имеет значения. Лишь солнце, что умерло в непроглядной тьме и воскресло вновь, а значит, настал новый день и она встречает его. И, стало быть, жизнь продолжает свой ход. И это самое важное!»

Суми присел у ее ног и, широко зевнув, следил за действиями своего вожака. Йолинь почувствовала это отношение, исходящее от ее друга.

Да, вчера она была не в лучшей форме, чтобы задуматься обо всем, что с ними произошло. Но сегодня она ощущала перемены, исходившие от животного.

Да, у нее не было ни когтей, что могли бы с легкостью вспороть брюхо жертвы, ни длинных острых клыков, способных разорвать чужое горло. Она не была сильнейшим из воинов и уже сейчас уступала Суми и в скорости, и в силе.

Но то, чего ей недоставало в физическом смысле, компенсировалось тем, что было у нее внутри. Она никогда не видела себя такой, какой чувствовал ее Суми. Ей всегда казалось, что она недостаточно сильная, чтобы управлять своей судьбой. Недостаточно волевая, чтобы решать самой, как прожить эту жизнь. Суми же чувствовал ее иначе. Он видел в ней волю, которой не в силах противостоять, и характер, что был не в состоянии побороть и сломить. Вчера она показала себя ему, и он принял ее право и силу, которую не измерить мускулами. Она была слабее физически, но ее дар вкупе с тем, каким человеком она была, могли с легкостью сломать его, превратить в послушную шавку у ее ног. Он чувствовал это. Знал и понимал, что то, что этого не произошло, было волей вожака. Он больше не ослушается. Он запомнил.

Маленькая женская ладошка нежно коснулась его затылка, и сердце зверя наполнилось радостью от того, что она не отталкивает его за ошибку. Ее ласки, такие нежные, осторожные, странным образом отзывались в его сердце. Будто бы там, в груди, разливали нечто теплое, способное согреть даже такого, как он.

– И я тебя люблю, – вслух произнесла она.

И, казалось, он понимал, зачем она произносит все эти слова, когда приходили ощущения, он начинал понимать значение звуков, исходящих от нее.

– Идем, надо убедиться, что с нашим вчерашним знакомым все в порядке. Потом опять пойдем в лес. Хотя… сначала попробуем найти нам лошадь, которая сможет выносить тебя рядом.

* * *

– Да что с ним станется?! – фыркнула Веня, услышав вопрос относительно своего деда. – Эту отраву так просто не изведешь!

– Ты знаешь его? – усмехнулась Йолинь, в очередной раз наслаждаясь такой простотой своей подруги.

Как же это ценно, когда есть кто-то умеющий не бояться говорить то, что думает.

– Еще бы, – ловко переворачивая творожные лепешки на широкой сковороде, сказала она, – это мой дед…

– Дед?! – помимо воли вскрикнула принцесса.

– Ну да, – кивнула женщина и широко усмехнулась. – Крайс из рода Дерби, редкий проныра, развратник и охальник!

– Э-э… я не поняла последнее слово, – стараясь не рассмеяться вслух, переспросила Йолинь.

– Вон, видишь, – кивнула Веня на кота, что, широко расставив лапы и развалившись на подоконнике, занимался своим утренним туалетом, никого особо не стесняясь. – Что-то типа того, – швырнув в животное полотенцем, осклабилась она.

Уже спустя всего несколько секунд в голос хохотали они обе. Йолинь казалось, что она никогда в жизни не могла себе позволить вот так запросто смеяться с кем-то вдвоем. Не стесняясь, не думая о том, насколько это неприлично. Она просто открылась навстречу этому порыву, отстранившись от всего вокруг. И не замечая, как темно-серый взгляд цвета предштормового неба застыл на ее спине. С какой жадностью мужчина вслушивается в перезвон ее голоса, словно увидел нечто неподвластное разуму, несопоставимое с реальностью.

Ее смех, словно перезвон серебряных колокольчиков на ветру; он коснулся его слуха нечаянно, но так остро задел его сердце. Он смотрел на нее так, будто бы видел впервые.

– О, Рикхард, – первым его присутствие заметила Веня.

Он ощутил себя так, словно его застукали за чем-то неприличным. Когда ее смех оборвался, он готов был провалиться под землю лишь бы еще раз увидеть ее такой… настоящей. Но когда она обернулась и посмотрела на него своими холодными, ничего не выражающими глазами, он неожиданно для себя самого разозлился. Не на нее, не на себя. Он и сам не знал на кого, просто…

– Завтрак уже почти готов, – тем временем добавила Веня.

– Хорошо, я буду у себя в кабинете, – скупо сказал он, разворачиваясь на каблуках и уходя прочь.

* * *

Своего нового знакомого Йолинь встретила уже во дворе. Да и не сказать, что тут же узнала его. Она пришла на конюшню, чтобы присмотреть для себя смирную лошадку, на которой смогла бы без проблем добираться до леса, где Суми мог бы проводить время. Каково же было ее удивление, когда там же она повстречала на первый взгляд незнакомого мужчину.

Он стоял так, что она могла увидеть лишь точеный профиль молодого мужчины. Рыже-красные волосы аккуратно пострижены, вымыты и теперь превратились в шальные кудри. Прямой нос, высокие скулы, приятный изгиб губ. Он казался немногим старше нее. Утонченная красота, худощавая фигура и пронзительно голубые глаза. Пожалуй, лишь по ним можно было опознать в этом гладковыбритом, чисто одетом мужчине вчерашнего лохматого и бородатого мужика средних лет.

– Вот ты говнюшка, – ворчливо заметил он, обращаясь к лошади, бока которой сейчас приводил в порядок.

С первыми произнесенными словами сомнений у Йолинь не осталось.

– Как есть скотина. Когда тебя волки сожрать пытались, я тебя не бросил, – продолжал поучать он. – Или когда ты охромела, разве я от тебя бежал, как от прокаженной? А ты? Бесстыжая ты морда, чуть что и в кусты!

– Простите, – решилась возвестить о своем присутствии Йолинь.

– Прощаю, – милостиво согласился мужчина, оборачиваясь лицом к принцессе, и тут же легко улыбнулся.

«Совсем еще юноша», – растерянно подумала девушка, заметив, что этот по-летнему теплый взгляд завораживает.

– Как вы себя чувствуете?

– Ну, – продемонстрировав принцессе вполне здоровую руку, на которой не было и следа от вчерашнего падения, – как видишь, уже можно сказать хорошо. Так ты жена Рикхарда? – изогнув бровь, поинтересовался он.

– Да, – немного растерянно ответила Йолинь; было странно