откуда можно было вырезать текст для анонимки. А что касается Егора, то он по своему поведению и интеллекту не казался мне способным разрабатывать хитроумные преступления и всякие там ходы. Конечно, если он не подающая надежды звезда актерской профессии, – смеясь, добавила Сапфирова.

– А мне вы, помнится, не предложили попробовать осмотреть все книги в доме Милютиных, – с легкой укоризной обратилась Камышина.

– А кто бы вам дал ордер?! – вмешался прокурор. – К тому же, как я понимаю, Таисии Игнатьевне был важен сам факт, а не конкретная книга.

– Верно, – кивнула Сапфирова. – Но была и конкретная книга. Во время разговора с Егором и Мариной, проскользнуло, что куда-то делась книга Кристи «Смерть в странном доме». Я отметила в голове этот факт.

– Ну, а всё-таки, когда вы заподозрили основательно эту Марину? Не томите, очень уж хочется знать, – Авдеева сгорала от любопытства.

– Пойдем, всё-таки, по порядку, – спокойно установила рамки Таисия Игнатьевна. – Следующим событием стало убийство Бецкого. Тут уж сомнений не было никаких – человека ударили ножом. Мотив? На поверхности лежало, что шантаж, но достоверно никто ничего не знал. Следующий факт – заколка Нины Агафоновны на месте убийства. Вопрос: ее хотят подставить или она там действительно была? И тут, – Таисия Игнатьевна снова выпрямила спину. – Получился вдруг ключевой момент. Видите ли, – обвела она взглядом присутствующих. – Чисто интуитивно я вдруг почувствовала или, правильнее сказать, осознала, что ни одна из этих двух версий меня не устраивает.

– Что вы имеете в виду? – на этот раз не понял сам прокурор.

– Слишком просто, Олег Константинович, – неожиданно жестко ответила Сапфирова. – Я вдруг почувствовала, что за этой историей стоит очень изобретательный ум, и я стала думать…

– Кто это мог быть? – подсказал Скворцов.

– Пока нет, не угадали. Я стала думать – какой факт упущен из виду или какой вопрос не задан, не поставлен правильным образом.

– И какой же? – в нетерпении спросила молодая журналистка.

– Помимо этого мне всё время не давало покоя ощущение, – не отреагировала на слова «вице-Ватсона» Сапфирова, – что я слышала что-то важное, но не могу понять, что именно. И вот видимо во сне… Что-то все-таки стоит за тем фактом, что когда человек спит, мозг может подсказать важную, терявшуюся все время деталь. У меня совместились два озарения: нужный вопрос – а если бы Бецкий не нашел тело Смирновой, то ведь его могли долго не найти, и не было бы расследования, и они бы уехали из Полянска, и вся версия о чьем-то хитроумном плане сделать из кого-то преступника не состоялась бы?

– И как вы ответили на этот вопрос? – это поинтересовался Дудынин.

– Но не могло ли это означать, что преступник – сам Бецкий? – почти синхронно с полковником спросила Камышина. – Ведь тело нашел он. Но тогда… – она быстро размышляла. – Дайте подумать, кто же убил его? Да, не очень логично получается, – нахмурилась следователь.

– Я бы тоже могла запутаться, – улыбнулась Сапфирова. – Но мне повезло – я вспомнила подслушанный мною и Володей разговор Марины и Милютиных. Мы затаились возле моего дома, а они шли по деревенской дороге. Помните?

– Кажется, что-то такое было, – задумался лейтенант. – Да, верно, Таисия Игнатьевна, припоминаю. А что и кто сказал важное?

– Марина. Ее спросили, пойдет ли она после обеда в лес, а она сказала, что передумала, просто передумала, безо всяких причин.

– Ну и…? – подался вперед Ермолкин.

– Видите ли, – негромко сказала Сапфирова. – Мне пришло в голову, что причина была. но отпала. Тело Смирновой уже нашли, и в лес идти было не нужно.

– Однако, – растерянно проговорила следователь, – ну и интересно же работает у вас голова, Таисия Игнатьевна. Сделать такой вывод практически из ничего!

– Таисия Игнатьевна известна нам уже не первый год, – сухо произнес Ермолкин. – Но честно говоря, даже я поражен. Это уровень.

– Озарение свыше, – дал определение Дудынин.

– И тогда я прокрутила в голове некоторые сцены общения Марины с Павлом Милютиным, – приняла более удобную позу Сапфирова. – Мотив показался мне вполне достоверным: устранить Нину Агафоновну и завоевать Павла. К тому же, я поняла, что подсознательно на тот момент пришла к выводу, не берусь точно сказать по каким причинам, что Марина по складу ума, будучи психологом по образованию больше всех из них подходит на роль манипулятора и организатора всего этого запутанного замысла.

Тут «Холмс» наконец перевела дух.

– А устранить каким образом? – воспользовалась паузой Камышина.

– Устранить… – повторила Таисия Игнатьевна. – А это очень резонный вопрос. Один из вариантов ответа: представить преступника, ну а другой…

Она сделал паузу и продолжила:

– Убить, но так, чтобы убийцу не искали.

– А поподробнее?! – наклонился вперед Дудынин.

– А поподробнее, я думаю так, Владислав Анатольевич: сначала у Марины была мысль выставить Милютину убийцей Ольги, но потом она поняла, что это слишком сложно, требовалось бы сфабриковать доказательства для суда.

– Значит убийство Бецкого было совершено исключительно с целью подставить под удар Милютину? – изрек прокурор, глубокомысленно попыхивая трубкой.

– Именно, – Сапфирова демонстративно отмахнулась от зависшего облака, – Девушка она симпатичная, а он – бабник. Назначить ему встречу в лесу Марине ничего не стоило.

– А она не рисковала? Ведь он мог кому-нибудь проговориться о предстоящей встрече.

– Конечно, риск был, – согласилась Таисия Игнатьевна. – Я уверена, Марина просила никому об этом не говорить, но она не могла быть в нем уверена. Однако преступление – всегда риск. Ей важно было заполучить Павла и его имущество. В наши смутные времена – это очень даже необходимо.

– А что там с этой книгой, Таисия Игнатьевна? – это спросила Авдеева.

– А-а, насчет книги… Я читала этот роман «Смерть в странном доме». Знаете, как только на нем остановилось мое внимание, я освежила в памяти сюжет. Аналогия – очевидна. Персонаж романа – Джозефина, одиннадцатилетняя девочка, ставшая убийцей по прихотливой воле Агаты Кристи, в нашем случае имеет параллель в лице Егора, но не в прямой проекции. Я на тот момент была уверена, что Егор ни при чем, а вот попытка представить его убийцей мне казалась вполне реальной.

– Как Марина могла предположить, что мы поверим, что он ударил ножом Бецкого? Не так она наивна, – покачала головой Камышина.

– И вы совершенно правы! – горячо поддержала следователя Таисия Игнатьевна. – Нет, заколка доказывает, что это убийство она намеревалась спихнуть на Нину Агафоновну. Замысел был такой: убедить нас, что Ольгу столкнул Егор, мстя за своего старшего брата, а Бецкий якобы что-то нашел на месте гибели Ольги и стал шантажировать Нину Агафоновну, которая и избавилась от него. Дальше Марина планировала столкнуть Милютину и Егора с обрыва и вот тут-то