сторону примерочной. – Давай-ка, иди! Иначе я куплю наугад, и тебе может не подойти размер! И нет, возражения не принимаются!

Донельзя взволнованная, она все же скрывается за ширмой, а Маргарита, приблизившись ко мне, с улыбкой приподнимает бровь.

– Никогда не видела тебя таким заинтересованным в женской одежде. Вот что значит правильный выбор спутницы!

Усмехнувшись, я качаю головой.

– Ты все не так поняла. Маша – моя…

Слово «сестра» повисает на губах, я не могу его произнести. Меньше всего сейчас думаю о девушке, как о своей сводной. А Марго смеется в ответ.

– Да тут и понимать ничего не нужно. Конечно, твоя. У тебя же это на лбу написано. Горит неоновой вывеской: «Влюблен по уши. Режим собственника активирован».

– Серьезно? – я зачем-то потираю собственный лоб. Неужели она права и все действительно так заметно?

– Более чем, – продолжает веселиться женщина. – И, насколько я успела заметить, у вас это взаимно.

Глава 25

Глеб

Разговор приходится прервать, потому что Маша возвращается. Еще более растерянная, чем прежде, и в той же самой одежде, в которой ушла в примерочную. Платье держит в руках, и я, к своему величайшему изумлению, замечаю, что они слегка подрагивают. Или мне кажется?

Перевожу взгляд на девушку, пытливо всматриваясь в ее лицо. Неужели, пока мы болтали с Марго, что-то успело произойти? Или она сама напридумывала каких-то вещей, из-за которых и расстроилась? С Ириной такое часто бывает…

Но я тут же отбрасываю эту мысль. Они абсолютно разные. И Маша точно не станет раздувать проблему на пустом месте. Осторожно касаюсь ее руки чуть пониже плеча.

– Все в порядке? Я надеялся увидеть тебя в платье. Неужели все-таки не подошло?

Маргарита при этих словах хмурится. Хоть и не говорит вслух, но я и так понимаю, какие мысли ее одолевают: это невозможно, она не могла ошибиться. Не с ее опытом.

Но Маша выдавливает робкую улыбку и качает головой.

– Подошло. Просто идеально.

Я теряюсь еще больше.

– Тогда в чем дело? Почему ты не в нем?

Помимо растерянности в ее глазах появляется еще что-то. Неуловимое. Губы не улыбаются, но их изгиб сейчас настолько волнующий, что я ощущаю, как кровь мгновенно приливает к паху. Мне хочется получить ответы на свои вопросы так, как я умею. Сделать шаг ближе, прижать покрепче и…

– Ну-ну, Глеб, а почему она должна быть в нем? – внезапно встревает в наш разговор Марго. – Тогда сюрприза не получится, правда же? – она приподнимает бровь, загадочно улыбаясь Маше. И добавляет уже мне: – Увидишь, когда придет время.

Понимаю еще меньше. Они что, успели договориться о чем-то за моей спиной? Но как, если я все время был рядом с Маргаритой? Наверняка заметил бы.

– Давайте я упакую, – женщина забирает платье из Машиных рук. – Отличный выбор.

– Так мы покупаем? – я безобразно торможу, но ничего не могу с собой поделать. Они явно знают больше. Иначе почему так переглядываются? Почему их хитрые улыбки вызывают стойкое желание обшарить собственные карманы в поисках шпаргалки для экзамена, к которому я не особенно готов?

– Медведев, ну разумеется! – смеется Марго, направляясь к кассе. – Твоя девушка будет самой неотразимой в этом платье.

– Она и так самая… – прикусываю себе язык, понимая, что для подобных признаний сейчас не то место и не то время.

А Маша неожиданно краснеет.

– Я не… – тянусь к ней, на ощупь находя ладонь и сжимая пальцы. Не хочу, чтобы она это произносила. Да, мы всего лишь сводные брат с сестрой, но обсуждать это здесь и сейчас у меня нет никакого желания. Как и посвящать в такие подробности Маргариту. Куда больше мне нравится, что она считает нас парой. Не собираюсь разубеждать, и Маше не позволю!

Когда мы оказываемся на улице, разворачиваю девушку к себе, собираясь забрать из рук блестящий пакет с покупкой. Маша легонько вздыхает.

– Прости. Так сумбурно все получилось. Я очень хотела ничего не покупать… за такие деньги… но не удержалось. Платье в самом деле потрясающее, – она слегка грустнеет. – У меня никогда не было ничего подобного.

Почему-то думаю о том, как расстроился бы сейчас отец, если бы услышал эти слова. Да, в наших с ним отношениях было немало проблем, но материально я ни в чем не нуждался. Понятия не имел о том, что значит не иметь возможности купить себе понравившуюся вещь. Конечно, это не самое главное… Множество людей живут так постоянно, и живут вполне счастливо.

Но эта девочка мне не чужой человек. Напротив, становится все ближе с каждым днем. С каждой минутой. И я безумно хочу, чтобы у нее было все. Самое лучшее.

Обнимаю за плечи, притягивая ближе к себе и не отводя взгляда от волнующего омута глаз, бархатной кожи и пухлых, призывно приоткрытых губ.

– Теперь будет. С днем рожденья… – собираюсь сказать «сестренка», но это слово застревает в горле, как случайно проглоченная кость. Что-то абсолютно чужое, инородное, причиняющее такой очевидный дискомфорт. – Сладкая, – говорю совсем другое и понимаю, что это и нравится мне, и подходит куда больше. Очень правильная ассоциация. Она действительно сладкая.

Оглаживаю ладонями талию, чувствуя даже сквозь одежду, какая нежная у нее кожа. Дыхание учащается от этой близости, от наслаждения податливым телом в моих руках.

– Я тебя хочу… – всеми своими рецепторами чувствую, как она реагирует на эти слова. Вижу, как расширяются зрачки, как вздымается грудь и от волнения заметней пульсирует жилка на тонкой шее. С каким бы наслаждением я сейчас впился бы в нее губами! – Хочу пригласить в одно уютное местечко. Да, мы уже поужинали, но уверен, от этого угощения ты не откажешься.

Маша резко выдыхает, и я ощущаю, как меня обволакивает ее тепло. Знаю, девочка, о чем ты подумала. Этого я тоже хочу, гораздо больше, но сейчас мы поедем и продолжим праздновать твой день рожденья. А для всего остального еще будет время.

Пропускаю ее в салон, закрывая дверь, сажусь сам, но перед тем, как завести машину, дотягиваюсь до нежной руки и снова сжимаю, а затем поворачиваю, проводя большим пальцем по каждой впадинке на ее нежной ладошке. Очень нежной. Прямо как…

Понимаю, что мысли снова мчатся не в ту сторону. Не сейчас…

Мне дальше приходится смотреть на дорогу, но при любом удобном моменте, на каждом светофоре украдкой поглядываю на сидящую рядом девушку. Блики проезжающих мимо автомобилей, словно вспышки фотокамер, высвечивают то опушенные густыми ресницами глаза цвета штормового моря, то высокие точеные скулы, то розовые