Я испуганно взглянула на Грималкина.

— И с тобой такое может быть? И со мной?

Вспомнилось, как сатирка Пижма в ужасе отпрыгнула от плеера.А Робби таинственным образом прогуливал все занятия в компьютерном классе — ядумала, он просто печатать не любит, а оказалось, что компьютер для негосмертельно опасен.

Грималкин ничуть не переживал.

— Может быть, если останусь здесь лет на двадцать илитридцать, хотя я, разумеется, такого не планирую. А ты наполовину человек, твоясмертная кровь защищает от железа и обычного воздействия вашей науки и технологий.Я бы на твоем месте не особенно беспокоился.

— А что плохого в науке и технологиях?

Грималкин закатил глаза.

— Если бы я знал, что это превратится в урок истории, я бывыбрал более подходящее для учебы помещение, нежели городская улица. — Котвзмахнул хвостом и сел. — Представляешь себе фею на научной выставке? A почему?Потому что наука только и делает, что доказывает свои теории да пытается понятьВселенную. Наука укладывает все в аккуратные, логичные, прекрасно объяснимыекоробочки. Тогда как фейри волшебны, капризны, нелогичны и необъяснимы. Науканеспособна доказать существование фейри, следовательно, нас не существует. Подобноеневерие для волшебных существ смертельно.

— А как же Робби... э... Пак? — спросила я, удивляясь, чтовдруг вспомнила о нем. — Как же он так долго остается рядом со мной, ходил вшколу и все такое, несмотря на железо вокруг нас?

Грималкин зевнул.

— Плутишка Робин — очень древний фейри, — заявил он. — Идело не только в этом, о нем слагали баллады, стихи и сказки, так что он практическибессмертен — до тех пор, пока люди будут о нем помнить. Я не говорю, что он не подверженжелезу и технологиям — до этого далеко. Так силен, но даже он не властенпротивостоять последствиям.

Я никогда не думала о своем школьном друге с этой точкизрения.

— Железо его убьет?

— Постепенно, не сразу. — Грималкин серьезно уставился наменя. — Видишь ли, Небывалое умирает, с каждым десятилетием уменьшается из-запрогресса и технологий. Смертные утрачивают веру в неведомое, верят толькосвоей науке. Прогресс охватывает даже человеческих детенышей. Они смеются надстарыми сказками, их влекут новейшие приспособления, компьютеры и видеоигры.Теперь никто не верит в чудовищ и магию. По мере того как города растут итехнологии распространяются по миру, вера и воображение тают, так же как и мы.

— А как это прекратить? — прошептала я.

— Неизвестно. — Грималкин вытянул заднюю лапу и почесался. —Может, Небывалое продержится до скончания этого мира, а может, исчезнет черезнесколько веков. Все со временем умирает. А теперь, если ты уже обо всемрасспросила, пора уходить.

— Но если Небывалое умирает, все вы тоже исчезнете?!

— Ну, сам-то я — кот, — откликнулся Грималкин, как будто этовсе объясняло.

Я шла по улице вслед за Грималкиным. Солнце опускалось загоризонт, на тротуарах замерцали фонари. Повсюду нам встречались фейри:волшебные создания ходили мимо нас, таились в темных аллеях, крались по крышамили прыгали на проводах. Как же раньше я их не замечала? Мне вспомнилсяразговор с Робби у нас дома, давным-давно, как в прошлой жизни.

«Если начнешь все видеть, перестать уже не сможешь... Многиезнания — многие печали, правильно?»

Если бы я только тогда прислушалась к словам своего друга!

Грималкин провел меня еще по нескольким улицам и неожиданнозамер. Через дорогу в темноте светился голубым и розовым неоном двухэтажныйтанцевальный клуб. Вывеска гласила: «Синий хаос». Снаружи толпились молодыемужчины и женщины, свет выхватывал из темноты их серьги, металлические запонки,высветленные волосы. Изнутри гремела музыка.

— Пришли, — Довольно пробурчал Грималкин. — Энергетикавокруг портала никогда не меняется, хотя в прошлый раз здесь все былопо-другому.

— Ночной клуб и есть портал?

— Проход — внутри клуба, — с деланой снисходительностьюпояснил Грималкин.

— Мне туда никогда не попасть, — сказала я коту, рассматриваяклуб. — Очередь почти на милю растянулась, да и вряд ли туда пускаютподростков. Внутрь мне никак.

— А я-то думал, Пак тебя лучше выучил, — Грималкин совздохом скользнул в ближайшую подворотню. Я в недоумении последовала за ним.Может, поискать другой проход?

Грималкин запрыгнул на переполненный мусорный бак иуставился на меня; глаза его светились желтыми кругами в темноте.

— Так, — начал он, взмахивая хвостом. — Слушай внимательно,человек. Ты наполовину фейри. Что еще важней, ты — дочь Оберона, и тебе ужедавно пора научиться хоть немного использовать то могущество, которого все такбоятся.

— У меня нет никакого...

— Конечно есть. — Грималкин сузил глаза. — От тебя веетмогуществом, вот почему все фейри на тебя так остро реагируют. Ты просто незнаешь, как им пользоваться. Что ж, я тебя научу, потому что это легче, чемпытаться самому протащить тебя в клуб. Готова?

— Не знаю.

— Хорошо. Во-первых, закрой глаза...

Я с опаской подчинилась.

— Теперь мысленно ощути чары вокруг нас. Мы рядом с ночнымклубом, чар здесь полно — от эмоций тех, кто там танцует. Чары — это и естьисточник нашего могущества. Именно так мы меняем облик, запеваем слушателей досмерти и делаемся незаметными для глаз смертных. Чувствуешь?

— Я не...

— Хватит болтать, чувствуй!

Я попыталась, хоть и не знала, что должна почувствовать, ноне чувствовала ничего, кроме собственного замешательства и страха.

И под закрытыми веками словно взорвались снопы света — япочувствовала!

Эмоции обрели цвета: оранжевый — страсть, киноварь —желание, багровый — ярость, голубой — печаль... Завораживающая игра чувствкипящим водоворотом затопила мое сознание. У меня захватило дух. Грималкинодобрительно мурлыкнул.

— Да, это чары. Сны и чувства смертных. Теперь открой глаза.Начнем с простейшего фокуса фейри — умения исчезать из-под людских взглядов,делаться невидимкой.

Я слабо кивнула, стараясь не утонуть в бурлящем потокеэмоций.

— Делаться невидимкой? Звучит несложно.

Грималкин рассердился.

— Твое неверие тебя погубит, если будешь так думать,человек. Не верь, что это невозможно, иначе ничего не получится!

— Ладно, ладно, прости! — Я примирительно вскинула руки, —Итак, что делать?

— Мысленно представь вокруг себя чары — Кот опять прищурился,— Представь, что это плащ, который полностью тебя скрывает. Можешь придатьчарам любую угодного тебе форму: пустое место в воздухе, где никого и ничегонет. Когда ты укутаешься в чары, ты должна поверить, что тебя никто не видит.Вот так.