Между мной и химерой стоял Ясень, обнажив меч. Клиноксветился ледяной голубизной, лезвие, покрытое морозной паутиной, курилосьтуманом.

Чудовище рявкнуло и бросилось на принца, но тот отпрыгнул ивзмахнул мечом. Ледяной клинок вонзился в лапу твари.

Химера заверещала и бросилась в атаку, но Ясень откатился всторону, вскочил на ноги, вскинул руку, и пальцы его вспыхнули голубоватымсветом. Тварь снова устремилась на принца; фейри взмахнул рукой — и химеразавизжала, осыпаемая градом ледяных осколков.

— К оружию! — раздался громовой призыв Оберона. — Рыцари,убейте зверя! Защищайте послов! Скорей!

Звонкий голос Маб перекрыл рев химеры и беспорядочные воплитолпы: королева звала своих подданных в атаку. Фейри запрыгивали на сцену,размахивая оружием, выкрикивая боевые кличи, скаля зубы и клыки. Менеевоинственные создания, напротив, прыснули в рассыпную, спасаясь бегством, покадругие атаковали. Тролли и огры молотили по шкуре чудовища огромнымизаостренными палицами; Красные колпаки кололи химеру зазубренными бронзовыминожами, а Светлые рыцари разили шкуру твари огненными мечами. Братья Ясеня тожеринулись в атаку, вооруженные клинками изо льда.

Израненная, загнанная в угол химера взревела, ее драконьяголова дернулась, разинула пышущую паром пасть и окатила нападающих потокомжидкого огня. Те, на кого попала кипящая слюна твари, с воплями попадали наземлю в судорожных корчах — ожоги разъедали кожу до костей. Чудовище попыталосьпокинуть сцену, но фейри преградили путь мечами и палицами.

Обычные фейри разбежались, на сцене остались лишь воины, ивладыка Благого двора поднялся с места; лицо застыло жуткой маской, длинныесеребристые волосы развевались на ветру. Король вскинул руки, и земля под намисодрогнулась. Тарелки со звоном посыпались со столов, деревья задрожали, афейри отпрянули от лающего чудовища.

Химера рявкнула и попыталась ухватить лапами воздух,удивленно мигая испуганными глазками, как будто не в силах понять, чтослучилось.

Сцена — огромная мраморная глыба — раскололась соглушительным треском, взломанная изнутри толстыми шипастыми корнями, которыезмеями обернулись вокруг химеры, глубоко впиваясь в шкуру. Чудовище заревело,стало лапами рвать опутавшие его живые хлысты, но тугие кольца сжимались всекрепче.

Фейри снова ринулись на чудище, разя мечами и когтями.

Химера сопротивлялась, клацала смертоносными клыками иразмахивала когтистыми лапами, хватая тех, кто оказался слишком близко.Какой-то огр треснул палицей по боку чудовища, но и сам попал под жуткий удартяжелой лапы, вспоровший его плечо насквозь. Светлый рыцарь-фейри замахнулся наодну из голов химеры, но челюсти лязгнули и обдали рыцаря кипящим пламенем.Фейри с воплем отскочил, а химера подняла драконью голову и уставилась наЛесного владыку, Который стоял за столом и сосредоточенно хмурился.

Чудовище разинуло пасть и набрало в грудь воздуха. Яокликнула Оберона, но мой голос потерялся в какофонии звуков, и я поняла, чтопредупреждение опоздает.

Ясень поднырнул между жуткими лапами и взмахнул снизу вверхледяным клинком. Меч пронзил драконью шею, и чудовищная голова с тошнотворнымхлюпаньем отскочила на мраморный пол. Ясень увернулся от извивающейся,брызгающей кровью шеи; из обрубка вырывалось жидкое пламя.

Фейри выли от боли. Ясень отскочил от капающей лавы, акакой-то тролль воткнул копье в разинутую львиную пасть, проткнув чудовищенасквозь. Трио Красных колпаков умудрилось миновать смертоносные когти ипрорваться к козлиной голове. Гномы кусались и тыкали чудище кинжалами.

Химера задергалась, забилась и наконец обмякла в паутинекорневищ и веток, изредка подрагивая лапами. Хотя она и так уже умирала,Красные колпаки без устали рвали ее плоть на части.

Битва закончилась. После кровавого побоища повсюду воцарилсяхаос. Обугленные, изломанные, покалеченные тела, как брошенные игрушки,валялись у расколовшейся сцены. Пострадавшие фейри зажимали ужасные раны; ихлица кривились от муки. Все заполонила вонь тлеющей плоти и крови.

Меня замутило. Стараясь не смотреть на жуткое зрелище, яотползла к самому краю сцены, и меня стошнило прямо в розовый куст.

— Оберон!

От этого вопля меня пробрало до костей. Королева Мабвскочила на ноги и, сверкая глазами, тыкала в Оберона пальчиком в перчатке.

— Как ты посмел! — рявкнула королева, а я поежилась отхолода — температура резко понизилась, мороз сковал деревья и землю. — Как тыпосмел натравить на нас это чудище?! Ведь мы пришли к тебе под знаменемдоверия! Ты нарушил соглашение, и я такого святотатства не прощу!

Оберон оскорбился, но тут вскочила королева Титания.

— Да как ты смеешь? — взвизгнула она. В небе сверкнуламолния — Ты обвиняешь нас в том, что мы призвали чудище? Это все подстроеноТемным двором, чтобы поразить нас в нашем доме!

Светлые и Темные фейри зашептались, бросая подозрительныевзгляды на представителей противоположного двора, хотя еще мгновение назадбились бок о бок. Красный колпак, отплевываясь от черной кровищи химеры,спрыгнул со сцены и бросился ко мне, сверкая голодными глазками-бусинками.

— Чую человечину, — закудахтал карлик, облизываясь лиловымязыком. — Чую молодую девичью кровь, плоть слаще, чем у дикой твари!

Я торопливо отошла за сцену, но он увязался следом.

— Иди ко мне, деточка! — не унимался Красный колпак. —Чудище на вкус горчит, а вы, молоденькие человечки, сладенькие! Я лишь разочеккусну... ну, может, пальчик отъем...

— Прочь. — Ясень явился из ниоткуда. Он выглядел оченьопасно, особенно из-за темных брызг крови на лице. — У нас и так проблем полно,не хватало еще, чтобы ты сожрал дочь Оберона. Убирайся.

Красный колпак плотоядно оскалился, но отступил. Юноша совздохом повернулся ко мне, смерил оценивающим взглядом.

— Ты цела?

— Ты спас мне жизнь, — прошептала я.

Я едва не добавила «спасибо», но осеклась — тот, ктопроизносил это слово в Волшебной стране, оказывался в долгу. Я запоздалоиспугалась.

— Я... я же тебе не обязана теперь, — опасливо пробормоталая. Он выгнул бровь. Я запнулась. — Никаких пожизненных долгов, обязанностистать твоей женой, ничего такого?

— Разве что их величества договорились без нас. — Ясеньоглянулся на спорящих владык. Оберон пытался утихомирить Титанию, но она и слушатьничего не хотела и кидалась на него еще хуже, чем на Маб. — Похоже, вседоговоренности теперь официально разорваны. Возможно, начнется война.

— Война? — Что-то холодное коснулось моей щеки: в небе,исчерченном молниями, кружились снежинки. Зрелище было жуткое и прекрасное; япоежилась. — И что же будет?

Ясень шагнул ко мне и убрал прядь волос с лица. От прикосновенияего пальцев меня с ног до головы пронзило, словно электрическим разрядом. Принцсклонился ко мне, защекотав ухо прохладным дыханием.