– А вот это самое чудесное! – восторженно взвыли старшекурсники. – По какой хотим. Более того, с момента объявления даты Долгой Ночи и до самого праздника мы не учимся. Вообще! Вся дюжина дней отводится на то, чтоб мы придумали свое шоу!

– Да ладно? – опешила Найт.

– Ага! И преподы тоже стараются. Изображают, что им все равно, «внеплановый отпуск», а сами друг к другу в коттеджи тайком бегают, как заговорщики. Только и слышишь в ночи клюку Мастера Знахаря: цок-цок – и замирает, вслушивается – не засекли ли?..

– И все Рассветное крыло они под себя закрывают, гады такие, нам туда хода нет! Долгая Ночь – это ведь серьезно. Ты только представь, как круто – своих же учителей уесть! И как позорно – уступить адептам…

– Но почему о празднике сказали так внезапно? – нахмурилась Тисса. – Нас никто не предупреждал.

– А дату очень сложно выбрать, никогда не ясно, на какой день и месяц она придется.

– Почему?

– Потому что нужна такая редкая ночь, когда в Гремящем море не планируется кораблей: ни местных, ни плывущих с материка. Ведь из-за наших шоу весь остров от магии ходуном ходит. Начинается отлив, сильнейший: вода так сильно откатывается, что остров Этерны становится вдвое больше. Можно не просто сесть на мель, а в Беззвездную впадину всей командой ухнуть. Когда рыбаки понимают, что морские пути точно свободны, они отправляют в академию волшебное письмо. В преподавательской комнате оживает специальный будильник, ректор получает конверт и идет с объявлением к нам. А потом к персоналу и преподавателям. И понеслась…

Между тем в дальней части Великой Трапезной началась не менее Великая Подготовка.

Студенты стали активно сдвигать столы, делиться на группы. Несколько человек, пыхтя, уже тащили из какой-то аудитории огромную меловую доску: рисовать план-схемы наступления. То есть выступления.

– Эй вы! – свистнул столику с Найт и близнецами крупный, мускулистый Вагнор – староста пятого курса. – Дуйте сюда, здесь наш штаб! И выкидывайте часы к праховой бабушке – никто не покинет Трапезную, пока мы не придумаем план! Только через мой труп!

– Ай, нарывается… – проворчала Тисса. – Так, ну и где наши подавальщицы? Раз такое дело, мне нужно много кофе!

Старшекурсники заржали, наперебой сочувственно хлопая ее по плечам. Под мощными хлопками Тис шаталась вместе со стулом.

– Кажется, сестричка, ты не поняла, – хмыкнул Фрэнсис, поправив брюнетке съехавшие очки. – Подавальщицы тоже сейчас где-то что-то планируют. Нечто величественное, не иначе.

– Пирог харизматичный, сногсшибательно-оценко-выставлятельный, – подмигнула Лади.

А румяный Твигго подтвердил:

– Кофе, ужин, обед и завтрак – все делаем сами, как умеем!

Челюсть Тиссы упала на грудь.

– Не верю… – трагически прошептала Винтервилль.

Вскоре вдохновение, споры, энтузиазм, восторги и надежды затопили Трапезную горячим светом.

«Вовремя Морган заболел», – подумал Фрэнсис, в два счета примкнувший к инициативной группе лидеров Долгой Ночи.

«Ну вот. Еще один обратный отсчет на мою долю», – усмехнулась Найт, машинально потирая ребро.

«Ну и как я без кофе?» – всем сердцем страдала Тисса.

* * *

Десять дней промчались незаметно.

Вернее, слились в один: очень длинный, гармонично-монотонный, с редкими синкопами дремы и душа.

Бывало, Найт и другие студенты засыпали там же, в Великой Трапезной, уютно прикорнув на книгах. Грохот заклятий звучал для них колыбельной. То и дело кто-нибудь тестировал новые формулы, не всегда успешно, вследствие чего Трапезная успела пережить потоп, пожар, нашествие иллюзорных монахов и два часа пушистого снегопада…

Иногда Ладислава щурилась на стрельчатые окна в поисках подсказки: который час? Но зря: темно-серая хмарь снаружи могла относиться не только к любому времени суток, но и к любому времени года, если предположить, что адепты совсем потерялись в Теннетовом Царстве – символической обители времени.

Остров, казалось, замер не дыша: полное безветрие царило на Этерне. Температура не менялась, застыв на нуле. Птицы молчали. Небо закрыли клубистые, черно-раздутые облака, похожие на генералов в отставке. Лес, заискивая перед ними, старательно подгонял сосну к сосне, навытяжку.

Когда до праздника осталось всего два дня, волна паники прокатилась по Трапезной: а-а-а! Ничего не готово! Чем мы занимались все это время?! Срочно репетируем! Нет, лучше отоспаться впрок! Нет, нам нужна еда! Или вода?! Кто за дежурного по кухне?!

Найт, которая с другими девочками мастерила костюмы для участников спектакля, так удивилась новости про цейтнот, что отвлеклась и пребольно укололась терновой веткой.

– Уколоться терновником – к беде, – сказала Тисса. – Лучше смой с себя кровь поскорее.

Лади потрясла рукой и, шипя, пошла искать уборную. Краем глаза Найт засекла Фрэнсиса. Близнец втолковывал двум третьекурсникам, как именно нужно зафиксировать плетение чар, чтоб огненный шар никуда не летел, а висел над плечом, как светлячок-переросток.

За эти дни Фрэнсис крепко сдружился с другими адептами и был единодушно выбран на главную роль в Долгой Ночи. Он теперь расхаживал в костюме лесного ученого, и шлейф, украшенный мхом и перьями, волочился за ним, как кошмарный сон.

Лади помахала юноше, и Фрэнсис подмигнул в ответ. Кажется, временно отложенный спецкурс с Морганом пошел брюнету на пользу: он выглядел куда веселее, чем на той неделе.

Она не знала, что разгадка проста: по ночам Фрэнсис снова летал.

* * *

В главном холле было тихо. Темно и тихо. Пологую лестницу в учебный корпус перекрывала атласная лента с надписью «Территория преподавателей».

Зато на винтовых лестницах никаких запретов не висело. А наверху той, что вела в библиотеку, горел свет.

Ладислава вдруг поняла, что очень соскучилась по Стэну. Зайти, что ли, узнать, как у него дела?

К ее удивлению, в библиотеке царил жуткий разгром.

Сторож-помощник-птица сидел меж стеллажей в разделе «Поэтика мирозданий» и, что-то бубня, сметал с полок книгу за книгой. Сметал в заботливом стиле: стремительно, но аккуратно выхватывал тома за корешки и резко, тормозя в последний миг, опускал на пол. Со стороны это казалось форменной истерикой.

– Стэн? – удивилась Найт, подхватывая тубус, самовольно укатившийся от оборотня. Подальше от психа, ага.

Хлестовски подлетел аж до потолка.

– Лади! Ты тут что делаешь? Мы конкуренты, эй!! – филин, застигнутый врасплох, как-то странно растопырил руки-ноги.

Кажется, он всерьез попробовал закрыть собственным телом устроенный им бардак.

– А ты шоу-программу к празднику готовишь? – заинтересовалась Найт.