Сомы, которую он приобретает, пройдя через организм выпившего его человека[491]. Маруты как субъект действия пады d им отвергаются, в то время как именно эти божества изливают дождь на землю.

Из внешних характеристик Сомы следует еще отметить, что дважды в РВ его называют “благовонным” (surabhî- IX, 97, 19 и surabh'mtara- “еще более благовонный” — IX, 107, 2). Известно, что мухомор запаха не имеет. Эфедра однако, как отмечает X. Фальк, ссылаясь на специальную литературу, отличается ясно выраженным ароматическим запахом[492].

Как видно из приведенного материала, растение Сома очень мало и скупо описано в РВ — в центре внимания поэтов было не растение в природных условиях, а ритуал приготовления из его сока напитка бессмертия богов, т.е. мистический процесс, когда сок Сомы превращался в амриту. Особенности языка и стиля этого памятника: многозначность лексики; двойная референция многих связанных с Сомой контекстов; недосказанность, выражающаяся в эллиптичности фраз; нередко встречающаяся невыраженность субъекта действия при глаголе и проч, очень сильно мешают тому, чтобы извлечь сколько-нибудь достоверную информацию о той жертвенной субстанции, из которой выжимали сок Сомы[493].

Поскольку внешние данные недостаточны для идентификации Сомы в РВ, было высказано предложение судить о растении Сома по тому, как действует его сок на того, кто его выпил[494]. Об этом в РВ рассеяно немало свидетельств, хотя и тут стиль памятника создает значительные препятствия для их однозначной интерпретации. С уверенностью можно сказать только, что воздействие Сомы сказывалось сразу же, после того как он был выпит, — об этом говорит очень частое употребление форм аориста в мандале IX, как не раз отмечалось исследователями, а аорист выражает действие, которое только что на глазах произошло. Сколько времени продолжалось действие Сомы, сказать на основании гимнов РВ невозможно. Описание линейного развития событий не было сильной стороной ведийских поэтов с их представлением о времени как о циклическом процессе[495].

Сому приносили в жертву богам, и амрита является напитком бессмертия богов, но напиток этот вкушали люди — жрецы, совершавшие жертвоприношение, и поэты, сочинявшие гимны. Естественно, нам не следует ожидать от гимнов РВ протокольного описания состояния человека, вкусившего Сому. Известно, что Сома был источником очень сильных положительных эмоций и физических ощущений; не раз упоминается о том, что он был также целебным средством, но была и другая сторона: Сома мог повредить здоровью человека или даже убить его (видимо, при неправильной дозировке или неумелом употреблении). В этом собственно и заключается некоторая амбивалентность Сомы в синхронном плане, что может отражать и его диахроническую двойственность в мифологическом плане: это бывший асура, перешедший к богам-дэвам, что дало им власть над мирозданием.

Из физических воздействий Сомы на организм тех, кто его пьет, говорится, что он входит в сердце (см. выше, с. 337) и может стать источником поэтического вдохновения, фильтром для очищения поэтических мыслей, а может причинить вред. Например, о соках Сомы так говорится в VIII, 2, 12: “Выпитые, они буянят в сердце, / Словно пьяницы в винном угаре” (букв. “словно находящиеся в тяжелом опьянении от суры” — durmadäso na suräyäm); или Сому просят в VIII, 79, 8с: “Не убей вспышкой у нас в сердце!” Соки Сомы влияли на движения человека — ср. VIII, 48, 5: “Выпиты эти славные (соки Сомы,) уносящие вширь: / Как ремни — колесницу, вы связали меня в суставах. / Да предохранят меня эти соки Сомы (от того,) чтоб не поскользнулась нога, / И да удержат они меня от перелома!” Эпитет “уносящие вширь” (urusyu-) здесь не случаен. В том же гимне в стихе 2 о Соме говорится: “Когда ты проник внутрь, ты становишься безграничностью (aditi-, здесь обыгрывается двойной смысл, и это слово можно понять и как nom. pr. богини). Не раз также подчеркивается, что Сома находит широкий выход для своих адептов, и спасает их от узости (/ беды). Ср. просьбу к Соме в VIII, 68, 9: “Пусть Сома, очищаясь, создает приятный простор (varivas-)!” или в IX, 96, 3: “Очищаясь, создай нам простор (шире) широкого!” Это можно было бы понять и в переносном смысле, но если учесть, что Индра от питья Сомы “растет, расширяется, мужает” (inddro vardhate prdthate vrsäydte — X, 94, 9), то можно соотнести это и с воздействием Сомы на тело.

Среди глаголов, кодирующих характерные действия Сомы, рассматривался глагол vrdh- “увеличивать(ся)”, “подкреплять(ся)”, “усиливать(ся)” и проч. В I, 91, 10 к Соме, например, обращаются с просьбой: “О Сома, помоги ты нам возрасти (... по vrdhé bhavà)!”[496]. Но поскольку глагол vrdh- многозначен, эту просьбу можно понять и иначе: “помоги нам усилиться, ~ процветать” и т.п.[497]

Известно, что Сома вызывал прилив физических сил, возбуждая энергию — именно в опьянении Сомой Индра смог побороть Вритру. Что касается мухомора, то его специфическое воздействие заключается в том, что он вызывает удивительную подвижность, необычайно стимулирует физические силы, а также приводит к оптическим обманам в отношении размеров: маленькая трещина может показаться большой канавой, ложка воды — озером[498]. Критикуя гипотезу Уоссона, Дж. Браф привлекает внимание к гимну X, 119 РВ, принадлежащему к жанру самовосхвалений, где некий субъект, напившийся Сомы (каждый стих заканчивается рефреном: “Не напился ли я Сомы?”), хвастается тем, каким он стал космически огромным и могучим (пять народов, т.е. мир ариев, показался ему соринкой в глазу, землю он хочет положить и поколотить и т.п.). По мнению Брафа[499], в стихе 8: abhi dyam mahinä bhuvam — надо понимать не в физическом, а в переносном смысле: “Я превзошел величием это небо”, а не “величиной (sc. своего тела)”. Видимо, следует согласиться с Р. Штурманом, что допустимо и то, и другое понимание[500], так как ведийская лексика неоднозначна. Важно также попытаться установить, кто же герой этого гимна, занимающийся самовосхвалением. Согласно индийской традиции, это перепел (гимн называется Labasükta “гимн перепела”) — в тексте гимна дважды упоминаются крылья (стихи 7, 11). Р. Штурман считает, что это не перепел, а чибис[501]. Большинство европейских интерпретаторов считает, что это самовосхваление Индры, напившегося Сомы[502], однако Л. Рену, следуя за Р. Хаушильдом, предполагает (особенно на основании последнего стиха), что это Агни[503]. Наконец, X. Шмея утверждает, что это сам поэт, автор гимна[504]. Вопрос этот не безразличен для идентификации Сомы, потому что, если предположить, что субъектом является великий бог типа Индры или Агни, то одна из их важнейших космогонических функций