— Что мне нужно делать? Как себя вести?

— В храме ты согласилась встать за моим плечом, — хмыкнул он. — Понимаешь, что это значит? Больше пока тебе ничего не придётся делать.

Они и рассчитывала примерно на такой ответ. Но уточнила не без сарказма:

— Просто стоять молча?

Страшно не было, даже перед неизвестностью, но было непонятно и чуть тревожно.

— В основном да, — серьезно подтвердил Данир. — Это было бы идеально. Потом… ты разберешься, я знаю. А пока — да, молча и за моим плечом.

— Это долг каждой волчицы, жены Саверина? — уточнила она.

— Нет, любовь моя, это просто разумная линия поведения. У вас я слышал прекрасную поговорку: не зная броду не суйся в воду. Поняла?

— О да, ещё бы, — кивнула она.

Правильное, в общем, предупреждение.

Данир продолжал:

— Вообще-то некоторые жены Саверинов, то есть мои пра-прабабки, единолично управляли землями, наследовали отцам и мужьям, защищали свои замки и даже вели войны. Волчицы, чтобы ты знала — гордые и не слишком покорные существа. У нас не так уж ценится покорность мужчине, как у многих ваших народов. Но это пока не для тебя. Ты поняла, да, моя?..

— Да, да, Данир. Я тебя поняла. Скажи лучше, на ком мы поедем в замок? — полюбопытствовала она, — лошадей нет, и вообще ничего нет.

— Подожди совсем немного, — он поймал губами мочку её уха. — Я уже слышу, что сюда идут, и ветер принёс запахи.

Она сама пока не слышала ничего, и подавно не чуяла. Правильно, где она, и где волчицы…

Уже через несколько минут из-за деревьев появились всадники. Они один за другим спешивались, приветствовали Данира, и, персонально — Катю. Некоторые так и поедали её глазами, другие сразу деликатно отводили взгляд. Даниру подвели двух осёдланных лошадей. Подвёл тот, уже знакомый Кате человек, опекавший её во время суда богини. Кажется, его имя Кайнир.

— Лошадь айи Катерины очень спокойная, — сообщил он.

— Моя жена поедет в моём седле, — сказал Данир до того, как Катя успела ужаснуться тому, что придется ехать на лошади самостоятельно.

Она не умеет и свернёт себе шею в два счета, и неважно, какая лошадь.

— Как скажешь, айт, — кажется, Кайнир удивился, — Значит, это не понадобится, как понял? — он похлопал по сумке, притороченной к седлу Данира.

Остальные тоже отчего-то переглядывались, и поглядывали на Катю уже с каким-то другим выражением.

— Это понадобится. Моя жена, айя Катерина Саверин — моя волчица и хозяйка Манша, — с легким нажимом сказал Данир, вроде и не повышая голос, но достаточно громко, — она поедет в моём седле, потому что не привыкла ездить верхом. Там, где она родилась, мало кто это умеет, а я хочу без проблем доехать до ворот. Зато она легко управляет сильным железным зверем, которого тебе, Кайнир, никто не доверит. И вообще, я не намерен тут тратиться на пустые условности, уж смиритесь с этим как-нибудь, и расскажите другим. Кому это неясно?

Никто не стал возражать или задавать вопросы. Из сумки Данир вытащил длинный шёлковый, опять красный и с вышивкой, подбитый чёрным мехом плащ, и набросил на плечи Кате. Потом из той же сумки появился ободок для волос из металла — полоска не более пяти миллиметров шириной, сплошь покрытая выпуклым узором, его Данир ловко надел Кате на голову, так что концы ушли под волосы, и сама полоска легла надо лбом.

— Это корона Манча, любовь моя, — тихо пояснил он по-русски. — Видишь, всё серьёзно.

— А где твоя? — она провела рукой по его волосам, в которых не было никаких корон.

— Там, — он махнул рукой в сторону замка, — отец надевал, только когда ехал к королю. — А эту, твою, раньше носила мама. Сейчас она тебе нужна.

— Но вообще эту корону не надевают тем, кто едет в чужом седле? — Катя понятливо улыбнулась.

— Правильно, — кивнул он. — В седле возят зависимых женщин. Наложниц. А волчицы Саверинов довольно самостоятельные величины, я тебе уже говорил.

— Я помню. Ты говорил, что это так, но не про меня. А я не знаю брода, и не должна возникать.

— Точно. И вообще, мы будем делать, как нам удобнее. У нас только… — он замолчал и поспешно отвел взгляд.

Ну конечно. Только два месяца. Мало времени, и незачем тратить его на пустяки. Прекрасный аргумент для всего на свете.

Данир подхватил Катю за талию и подсадил в седло, сам сел позади.

По тропе вниз, потом по камням через быструю реку, потом вверх, в окружении свиты, и вездесущие волки опять были тут! И наконец-то — перед ними распахнулись тяжелые железные ворота. Ветер трепал флаги над воротами и на высоких квадратных башнях по обеим их сторонам. Горели огни, множество огней — над воротами, по периметру большой квадратной площади, на стенах, а на всех башнях светились окна. Как некстати эта темнота, как хорошо бы было рассмотреть это в свете дня! Тут красиво днем, должно быть. Но днем её муж, хозяин этого замка — не человек. Он волк.

Неважно. Проблемы дня она станет решать днем. А пока Данир спрыгнул на землю и снял её с седла. И все, кто был во дворе замка, поклонились им.

— Что мне делать, Данир? — шепнула она в панике.

Надо ведь отвечать на приветствие?

— Сейчас ничего не делай. Улыбайся, если хочешь.

Хорошее дополнение. Катя не хотела улыбаться, но постаралась. Данир отдал кому-то поводья, и помахал толпе обеими руками.

К ним не спеша приближались двое, этих двоих все пропускали, и ясно было — это важные персоны. Мужчина и женщина. Высокий седой мужчина, одетый в этакую куртку до бёдер из толстой коричневой кожи, и нарядная женщина, нарочитая простота облика мужчины подчёркивала яркость женщины. Женщину Катя узнала — это была неприветливая айя Орна. Она и сейчас казалась не слишком радушной, хотя и улыбалась.

— Добро пожаловать, айт Данир и айя Катерина, — сказала айя Орна.

— Здравствуйте, — не удержалась Катя, потому что молчать в ответ казалось странным.

Это вызвало улыбку у всех, даже губы Данира чуть дрогнули.

Ну что она за дурочка? Сказано ведь — молчать и улыбаться…

Они с седым мужчиной пожали друг другу руки — как обычно здороваются мужчины. Это во всех мирах так?..

— Хорошо, что ты дома, мой мальчик, — тепло сказал мужчина. — И очень хорошо, что ты привёз жену.

— Да, я надеюсь, что это к лучшему, — ответил Данир.

— Это правильно. Прошлое прошло, будущее не наступило, зато живём мы сейчас. Айт Саверин, — последнее он добавил иным, чуть суховатым тоном, и наклонил голову, обозначая этим положение Данира.

— Айт Эргер, — ответил Данир так же, и повернулся к Кате, — моя айя, айт Эргер — кастелян Манша, это то же, что управляющий и командир гарнизона, и другие обязанности тоже. Он — первый человек в Манше.