Мгновение спустя он сообразил, что сказал нечто сомнительное, и посмотрел на Катю раскаянием:

— Простите, айя Катерина. Я не имел в виду ничего обидного. Всего лишь хотел развлечь вас беседой.

— Не беспокойтесь, я понимаю. У вас прекрасно получается развлекать, — утешила она. — Что там про сестру Данира?

— Дина, единственная дочь айта Гархара и айи Вейлы. Она замужем за сыном санданского короля. По слухам, брак не очень счастливый. Но она знала, на что шла, дала согласие, её попросили и король, и князь. Ради Веллекалена, ради Санданы. Брак с человеком — это значит, что многое по-другому. Всё сложнее, как я понимаю… — сказал Кайнир серьезно.

— Не понимаю, почему должно быть сложнее, — пожала плечами Катя, наливая себе воды. — наверное, это зависит от того, какие люди. Или какие волки.

— Безусловно, айя. Вам не понять, ведь вы не были замужем за человеком. Но спросите того, кому есть с чем сравнивать! Я болтун, простите, все так считают! — Кайнир хитро улыбнулся. — О, смотрите, Данир сейчас будет танцевать…

Её муж стоял посреди зала, посреди квадрата, свободного от столов, выпрямившись, глядя прямо перед собой. И — никакой музыки. И другие мужчины тоже собирались, подтягивались к «танцполу». Некоторые не подходили близко, а выстроились вдоль стен. Почти все к чему-то готовились. И музыкантов Катя разглядела, в углу, несколько человек со смычковыми инструментами, похожими на большие скрипки.

— Это танат, танец согласия, — продолжал тихо пояснять Кайнир. — Музыкальный инструмент для аккомпанемента — тоже танат. Это древний танец. Ему тысячи лет, айя Катерина. Начинают танцевать без музыки, играть начнут, когда большая часть танцоров будет в круге.

Катю заинтересовало другое:

— Почему — танец согласия?

— Танцоры отбивают ритм. Айт начнёт, остальные должны подхватить. Айт задает рисунок танца. Если не получится в первый день, надо продолжить на следующий. Все должны танцевать, как одно целое. Тогда и будет согласие. Полная слаженность. Взаимопонимание. Я понятно объясняю, айя Катерина?

— Без репетиций, без постановщика, без музыки толпа должна взять и затанцевать? И чтобы был единый ритм?

— Да, айя, вы верно поняли. И это не развлечение.

— Я поняла, — кивнула Катя.

Это обычай — значит, всё реально и проверено временем, волноваться не о чем.

— А женщины? Они тоже танцуют, да? Сначала мужской танец, потом женский, так Данир сказал.

— Да, айя. Но если мужской не получится, то женский не танцуют…

— Женский танец, вообще, должна начать я?

— Ну вообще… но в вашем случае… — заюлил Кайнир, отведя взгляд.

— Начинает танец главная волчица, хозяйка — да?

— Да.

— Необязательно та, которая делит постель с хозяином?

— Гм…

— Понятно, — коротко хохотнула Катя. — Айя Орна?

— Айт Данир сам хотел бы, чтобы в Манше была старшая. Ему нужен порядок. Помощь.

— Да перестаньте так смущаться, — с улыбкой посоветовала Катя. — Я обижаться не собираюсь. Я хочу разобраться. И так всем понятно, что я пока что не старшая волчица и толку от меня мало.

— Гм. Хорошо, что вы так разумны, айя Катерина.

Катя не была совсем уж разумной, и нельзя сказать, чтобы данная ситуация её не задевала. Немножко задевала, оказывается. Почему-то. Ну да ладно, посмотрим, что будет дальше…

Данир сначала двигался медленно, словно примерялся. Пристукнул одной ногой, второй, подпрыгнул слегка, снова пристукнул. Руки его спокойно лежали вдоль тела, двигались только ноги — уже это заставило Катю насторожиться и податься вперед, наблюдая за танцем.

Не спеша, нарочито старательно Данир выводил рисунок танца, новый для Кати, и вместе с тем знакомый. Все более и более знакомый! Его лицо было сосредоточено, непроницаемо. Он шагал, подпрыгивал, вдруг прыгал в сторону, в другую — мягко, по- звериному, поворачивался, ударяя ногами об пол, все быстрее и быстрее, махал ногами, пристукивал носком об пол, выводя ритм…

Да это была джига! Катя, конечно, узнала сразу, просто боялась поверить, что в чужом мире, на земле оборотней станут танцевать что-то настолько ей знакомое!

Это была старая добрая ирландская джига, такая же и немного другая. Катя смотрела во все глаза, стараясь уловить отличия. Подумалось — это более хищно, мягко и плавно. Более быстро. Да, Данир всё больше наращивал темп. Катя проходила на ирландские танцы два университетских года, потом два года после — не хотелось терять форму. Прыжки повороты, махи, раскачивание с пятки на носок… Движение молодого оленя среди камней — пояснял руководитель Сергей Саныч. Затейливое плетение нити жизни…

— Это ритуал, айя. Свивание нити жизни, — пояснил Кайнир. — Вам нравится?

Услышав, что он сказал, Катя вздрогнула. Кивнула.

Тоже нить жизни? Не может быть.

Она поняла: движения Данира не походили на оленьи. Он был хищником. Не котом, не тигром. Волком, точно! Хотя движения — по сути те же. Волк, большой мохнатый и опасный, плетет себе дорогу между камней…

Нить жизни? Ладно, пусть нить. Шаги, заступы, махи, чёткий ритм — это чтобы его слышали, чтобы могли поддержать. Танец согласия. Не развлечение. Из-за этого дробного стука его, наверное, и сочли оленьим, подобрали сравнение, там, в далекой Ирландии другого мира — может, уверены были, что волки должны выть, добиваясь единения, а не плясать, выбивая дробь ногами.

Это все пронеслось в голове у Кати как-то само, независимо от неё. Действительно, зачем волкам плясать? Делать им нечего? А что она знает о волках, чтобы рассуждать! Тем более о том, как всё складывалось, тысячи лет тому назад!

Она могла бы это сплясать. Запросто. Может, всё-таки не так, как это делают волки. Не так как Данир…

Легенды о кошмарных волкодлаках, кажется, и пошли из Ирландии? В старые времена там было много, много волков, они очень донимали местных. А в позапрошлом веке в Ирландии убили последнего волка. Сергей Саныч иногда между делом рассказывал занимательное об Ирландии, и про это тоже рассказал. Его интерес к Кате со временем стал таким явным, что она бросила занятия, во всяком случае это была одна из причин, она легко нашла ещё несколько. Руководитель танцевал отлично, больше ничем он её не привлекал. Портить себе настроение объяснениями не хотелось. Наверное, пришла пора бросить танцы. До сегодняшнего дня бросить…

К Даниру присоединились двое мужчин. Они не повторяли его движения, они дополняли, попадая в тот же ритм, количество ударов у них тоже было своё, но — ритм, ритм! Они быстро подстроились, и присоединились ещё несколько человек.

— Это ближние, — пояснил Кайнир, — они танцевали раньше с айтом. И теперь могут. Это хорошо!

Катя кивнула — наверное, хорошо! Она сама уже выстукивала ритм ногой. Даже захотелось присоединиться, но нельзя, это ведь серьёзное действо, что тут скажешь!