– Слушай, мне, наверно, не стоит тебе этого говорить, но я работал одиннадцать часов подряд и выпил какой-то энергетик, который принял за грейпфрутовый сок. Когда я спросил, могла бы твоя мама навредить Уиллу, я имел в виду, могла ли она его по-настоящему травмировать? Она заявила с самого начала, что Уилл выхватил нож из твоей руки, но у врача в больнице возникли сомнения…

– Какие сомнения?

– Ну, это была не то чтобы аккуратная рана. Рука порезана в нескольких местах. «Искромсана», как выразился врач.

Уильям Херст

Тревога грызла Уилла изнутри, пока он одевался для предстоящего дня и репетировал способы извиниться перед матерью за то ужасное слово. Уилл не произносил его – он был в этом вполне уверен. Но Джозефина могла не так расслышать что-то из сказанного – как в игре в испорченный телефон. Вот только не так уж много слов похожи на то бранное. «Поезда»? «Узда»? «До ста»? Было сложно представить их в контексте занятия фортепиано.

И все же он поплелся вниз, мучаясь угрызениями совести.

Джозефина смотрела ток-шоу «Взгляд», сидя на диване с дымящейся чашкой горячего шоколада. Она приготовила напиток и ему, поскольку он ни разу не признался ей, что этот запах вызывает в нем тошноту. Он дышал через рот и держал чашку как можно дальше, чтобы не видеть тающие зефирки маршмеллоу, напоминающие ему об утопленниках.

– Мам, я хотел сказать, что очень сожалею… – его извинение заглушил шум аплодисментов зрителей в телестудии. – Я говорю, что очень сожалею о том, что сказал во время занятия фортепиано.

– Фу, Уилл. – Джозефина вздохнула. Ее лицо выражало неподдельное отвращение. – Пожалуйста, даже не упоминай об этом.

Уилл подумал, не было ли это подходящим моментом, чтобы рассказать о дневнике Роуз, и решил рискнуть.

– Я хочу, чтобы ты знала, что я знаю о Роуз, – начал он.

Джозефина взяла пульт и выключила звук.

– О чем ты сейчас болтаешь, Уилл? – спросила она, повернувшись, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Лицо Уилла запылало, и он почувствовал, что слова застряли у него в горле. Он понял, что совершил ужасный просчет: упоминание о Роуз сейчас гораздо вероятнее вызовет у нее раздражение, а не восхищение его детективными способностями.

– Так что, Уилл? Что там про Роуз?

– Ничего… – Он смущенно потер щеку.

Она повысила тон.

– Сколько раз мне еще повторять, чтобы ты держал руки подальше от лица? Неудивительно, что ты почти в крапинку. Честное слово, Уилл… Двенадцать – это слишком рано для акне. Слишком рано. Ты такой симпатичный, Уилл, но тебе нужно держать кожу под контролем.

Папулезный: прыщеватый.

– Я пользуюсь мылом, которое ты дала мне, – сказал он. – Я буду держать руки подальше от лица. Я просто тут думал, что Роуз может вернуться и попытаться навредить нам, потому что злится на тебя.

Джозефина тяжело вздохнула.

– Есть вероятность, что твоя сестра, – казалось, она подбирала нужное слово, – объявится. Вероятно, она считает, что я разрушила ее жизнь, и мстит всей нашей семье. Она видит во всех вас продолжение меня.

Уилл не знал, что сказать. Она одарила его ободряющей полуулыбкой.

– Не переживай из-за этого так сильно. Бояться нечего. Если Роуз захочет навредить тебе, сначала ей придется иметь дело со мной. Я обо всем позаботилась. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Уилл почувствовал, как его желудок успокаивается. Беспокоиться было не о чем. Мама любила его. Она жила для него.

– Нам надо прогуляться вдоль железной дороги, – произнесла Джозефина во время рекламы. – Мы могли бы поохотиться на лягушек для аквариума, который я тебе подарила.

Уилл постарался скрыть свое удивление.

– Думаю, уже немного поздно для этого, – сказал он. Он надеялся, что это не прозвучало как критика.

– О чем ты? – спросила Джозефина. Она выглядела задумчивой и слушала его вполуха, прикрыв глаза и запустив пальцы в волосы.

– Просто… они, наверно, уже впадают в спячку. Зарываются в грязь. Спускаются на самое дно русла ручья.

– Разве лягушки впадают в спячку?

Уилл побоялся продолжить. Его мать ненавидела всезнаек.

– Уилл, ты такой наблюдательный мальчик, – повернувшись к нему, сказала она второй раз за неделю. – Ты ничего не упускаешь. Поэтому я буду честна с тобой.

Кровь замедлилась в его жилах. Он подтянул ноги еще ближе к груди.

– После того, как Роуз сбежала, ей не слишком удавалась самостоятельная жизнь. Когда я нашла ее, она жила в омерзительных условиях, а уж на что она шла ради денег… На вещи, для которых просто не предназначен кто-то вроде Роуз.

Уилл задумался, имела ли она в виду танцы. Экдизиаст, существительное. Иногда обозначает исполнителя стриптиза. Проституция? Пение в переходах метро? С его матерью невозможно было знать наверняка.

– Поэтому я поселила ее в приличной квартире с жестким условием, что она бросит этого парня, найдет хорошую дневную работу и вернется к актерской карьере. Какое-то время ей это действительно удавалось. Она восстановила наше доверие, мы так ей гордились.

Мы. Уилл отогнал инстинктивную ревность и сообразил, что, в конце концов, это его отец нанял детектива, который и отыскал ее. Но по какой-то причине его родители не хотели, чтобы ее нашел кто-то еще. Почему? Казалось, что Роуз была на карантине, словно своим демонстративным непослушанием она могла заразить остальных членов семьи.

– Почему я с Вайолет не можем с ней поговорить?

– Почему мы с Вайолет не можем с ней поговорить? В любом случае, мы хотели разрешить вам. Но решили, что будет лучше устроить Роуз испытательный срок. Она была такой неуравновешенной. Я не хотела, чтобы она тебя расстроила. – Джозефина даже не пыталась сдержать слезы. – Ох, Уилл, знал бы ты, как твоя сестра со мной обращалась. Такая злоба! Ты в жизни подобного не видел.

– Роуз злилась на тебя, потому что хотела ребенка. – Какое-то мгновение Джозефина выглядела изумленной. Но и теперь она не спросила, откуда Уилл об этом узнал, поэтому он решил пока не рассказывать о дневнике.

– На самом деле твоя сестра не хотела ребенка. Она сама не знала, чего хочет. Все, что было связано с беременностью, было просто предлогом, чтобы порвать отношения со мной. В течение нескольких месяцев я чувствовала, что она это планирует и ищет оправдания тому, чтобы бросить меня – нас. В любом случае, испытательный срок не продлился долго. – Она горько усмехнулась. – Роуз проявила свою истинную натуру.

– Что случилось?

– Она вернулась к этому типу, Дэмиену, который еще сильнее настроил ее против нас. Думаю, он винит нас в том решении, которое приняла Роуз.

– В решении не оставлять ребенка?