Внезапно суккубара пригляделась и… расхохоталась.

Громко так, заливисто, даже слезы из глаз брызнули. Ну, то есть я предположила, что это смех и слезы. Грань искажала восприятие и чувства, превращая хохот в зловещее скрежетание, а капли влаги — в острые кристаллики льда.

— Чего ржешь? — огрызнулась в ответ.

Нет, отсрочка, конечно, была мне на руку, да только она меня все равно ведь убьет, и на помощь прийти некому. А умирать осмеянной я не хочу.

— Так он сам тебя сюда отправил? — не прекращая хохотать, выдала Эсми. — Значит, человеческая игрушка ему надоела?

Я промолчала.

А что тут было сказать? Где-то в глубине души мне хотелось верить, что я значу для Асмодея немного больше, чем просто развлечение на пару ночей. Что он способен стать лучше ради меня, или отказаться от своих злодейских планов.

Но, видимо, «горбатого могила исправит» — это про него. Или просто я не та, ради которой он захотел бы меняться.

В конце концов, то, что властелин отправил меня в Грань — фактически равносильно убийству. Он жил здесь достаточно долго, чтобы понимать: я тут не протяну и дня. Вот и не стал марать руки, когда ему надоела.

— Что ж, обидно, — успокоившись, проговорила Эсми. — Я думала, он хотя бы немного расстроится, если ты умрешь… даже разбудила Тьму, чтобы она притащила тебя сюда, а теперь выходит, мне нужно было просто подождать. Впрочем, это не значит, что я тебя не убью.

— Это ты разбудила Тьму? — удивилась я.

Ну вот и нашелся тот дурак… а точнее, дура.

— Хочешь потянуть время? Надеешься, он придет за тобой? Зря… — Эсми скривилась и снова зажгла черное пламя. — Я не стану трепаться, давая тебя шанс ускользнуть.

И без всякого замаха, она запустила в меня смертоносную магию.

Впрочем, прежде чем пламя успело отделиться от ее рук, между нами возник Асмодей.

— Ну что, ты усвоила урок? — спросил он, появившись из пустоты прямо передо мной. — Или хочешь пробыть тут еще?

Ответить я не успела — магия суккубары ударила властелину в спину.

Темный Властелин.

Наглая, невозможная девчонка! Да что она вообще о себе возомнила?

Что может управлять мной? Что имеет право уйти тогда, когда ей вздумается? И это всего лишь из-за пары ночей, проведенных вместе?

Никому не дозволено рушить мои планы! Тем более, каким-то малявкам!

Последние слова Лютиэнь окончательно вывели меня из себя.

Пойму, чего хотел на самом деле? Я и без того это знаю — мне нужна власть, мне нужна победа, мне нужен мир!

И уж точно не нужна навязчивая смертная, которая пытается меня исправить!

Призвав свои силы, я швырнул их в Лютиэнь, отправляя девчонку за Грань. Может, выбраться из мира тьмы и было возможно лишь через Излом, однако попасть туда реально из любой точки Рэйлина.

Тело девчонки рухнуло на землю — в Грань ушла лишь ее душа. Отпущенный мной Джон с воем ринулся к своей хозяйке.

Проклятье, а я ведь хотел беречь магию, чтобы расправиться с посланниками Ариуса. Но эта смертная просто-напросто достала меня своим несносным характером.

Зверь носом толкнул руку Лютиэнь, словно уговаривая ее очнуться. Прекратив выть, он теперь лишь тихо поскуливал, изредка глядя на меня со смесью обиды и надежды. Напрасно, малыш, даже не надейся. Как и сказал, выбраться из Грани можно лишь через Излом, но возвращаться в замок я не собирался до тех пор, пока не разберусь со всеми проблемами.

Кстати о проблемах. Нужно двигаться дальше — до границ Фриггасса осталось совсем немного. Еще пару дней и можно будет увидеть смену погодных поясов, где умеренно-теплое лето переходит в морозную зиму. Именно там, в вечных снегах и располагались владения ледяных драконов.

Что ж, без нытья девчонки, мне удастся добраться до цели гораздо раньше.

Вздохнув, я взял тело Лютиэнь, перекинул на плечо сумку и двинулся дальше. Ну вот, смертная же хотела, чтобы я нес ее на руках. Пожалуйста, мечты сбываются.

Наверно, стоило оставить ее здесь, поставив защиту от хищников, но…

Во-первых, это бы значило снова лишний раз тратить магию, а вдали от Излома набирать ее было не так просто.

А во-вторых, бездыханное тело подруги наверняка деморализует остальных, заставив их сдаться без боя. В крайнем случае, можно будет прибегнуть к шантажу и угрозам убийства, чтобы подстегнуть посланниц Ариуса добровольно выйти на заклание. Они ведь не в курсе, что я не могу ее убить, а сама Лютиэнь сказать им об этом больше не в силах.

Ну и в-третьих… а нет никакого «в-третьих». Потому что тащить на себе пятьдесят килограмм из-за глупого волнения — это явно не про меня.

Да и вообще, с чего она решила, что я не способен ее убить? Способен, очень даже способен. Просто не хочу пока.

Как бы мне взять-то ее поудобней? Лютиэнь вроде легкая, но, зараза, такая костлявая…

— Не смотри на меня так, твоя хозяйка слишком упряма… ее нужно воспитывать, — кивнул зверю, что семенил рядом, то и дело облизывая свисавшую руку девчонки.

Судя по взгляду, Джон был в корне со мной не согласен.

— Не волнуйся, ничего с ней не случится. Я отправил ее в замок, к тому же поставил защиту от низшей нечисти.

Джон гавкнул.

— Это значит, что теперь ее нельзя убить окончательно, а можно только напугать. Вот посидит за Гранью пару дней, прочувствует всю ситуацию, подумает над своим поведением. А потом я ее вытащу.

Джон опустил голову, очень по-человечески вздохнув.

— Будешь меня раздражать, отправлю тебя следом, — я погрозил пальцем и продолжил упрямо двигаться к своей цели.

Джон, видимо поняв мой тон, прижал уши, и минут пятнадцать мы двигались в полной тишине.

— Надеюсь, у твоей хозяйки хватит сообразительности запереться в одной из комнат, — наконец проговорил я. — Конечно, низшая нечисть не сможет ее убить, но попадаться на глаза суккубарам, или велиарам ей все же не стоит.

Джон промолчал, лишь снова лизнул руку Лютиэнь.

Лицо девчонки выглядело умиротворенным, и со стороны казалось, будто она просто спит.

— Хотя, сообразительности у нее маловато, — покачал головой, вспомнив, как смертная мышь кидалась на меня со своим крошечным ножичком. — Но все же моя метка должна остановить остальных, если у них осталась хоть капля ума. Ведь каждый из разумных обитателей Грани знает, что со мной лучше не связываться… но еще они знают, что за Грань я отправляю своих врагов, или тех, кто провинился передо мной… и уж точно не отправляю тех, чья жизнь мне дорога, потому что таких просто-напросто нет…

Джон тихо фыркнул, словно выражая свои сомнения.

— Не спорь, мне лучше знать. Я никем не дорожу, лишь не хочу убивать ее прямо сейчас. Только вот ни велиары, ни суккубары об этом не знают, а еще Тьма проснулась, и что-то свое замышляет… Хотя, какой смысл Тьме убивать девчонку? Которую послал Ариус, чтобы зажечь звезды… проклятье!