Мужская крепкая рука хватает мою, и Рустам тут же дергает меня на себя. В голове на миг закружилось, и мои босоножки уперлись в его ноги.

По-прежнему не отводя взгляда, Басманов собственнически касается пальцами моей щеки. С сжимает несильно. Пока — несильно.

— Что за блядское платье? — шепчет он хрипло.

— Твое любимое, — отвечаю сквозь зубы.

Он злится. Неистово злится. Я нутром чувствую, как им бешенство овладевает. И взгляд его мрачнеет хуже тучи.

Но ведь в этом доме он мне ничего не сделает? Я слышала, что Эльдар сильно занят переговорами, а мама наверняка накрывает праздничный стол ко дню рождения любимого сына…

— Губы не слишком яркие? Иди смывай свой блядский марафет, — цедит Рустам повелительно, опуская взгляд к моим губам.

Сейчас сожрет. Совершенно точно. Или убьет, кто его знает.

Тебе нравится, как они накрашены. Тебе не нравится, что их увидит кто-то еще. Ты ведь собственник и эгоист. А еще беспощадный мужчина…

— Не буду смывать.

Я стою на ногах твердо. Искренне стараюсь не сдаваться и не отступать. Ведь все кончено.

Так к чему смотреть на мое короткое платье, Рустам? К чему взглядом пожирать и негодовать от того, что не слушаюсь?

Кажется, что Рустам лишается рассудка. Он сжимает пальцы на моих щеках — больно сжимает — и скользит ниже, к губам. А затем размазывает всю помаду, беспощадно и яростно размазывает. Границы стираются, и красная помада перебирается с губ на щеки по мере того, как скользят его пальцы.

— Что ты себе позволяешь?! — шиплю я в бешенстве.

Ненавижу! Испортил, вновь все растоптал, размазал!

Мы оба на грани. Но между нами все кончено.

Вместе с этим вторая его рука резко одергивает мое платье вниз. Только увы, оно не поддается. И длиннее казаться не будет, дьявол.

От этой мысли я улыбнулась и решительно поднялась на носочки, чтобы прошептать ему в ухо всего несколько фраз:

— Забудь меня. Хотя, знаешь, едва ли у тебя это получится… дорогой.

Я опускаюсь, вновь становясь ниже, маленькой. И тут же встречаю взгляд его черных глаз, в которых полыхает ад.

В моих он тоже появился, дьявол. Ад появился, злость бешеная, кровь по венам тоже теперь бурлит, знаешь об этом?! Видишь? Ты чувствуешь это?

Это называется с волками жить — по-волчьи выть, Рустам. Именно так.

Карина, словно предчувствуя наступающую бурю, вновь появляется рядом. У нее есть цель, и она идет напролом. Стерва…

— Брат, ты не мог бы отвезти Полину домой? — голос Карины становится заискивающим.

— Нет! — выкрикиваю я чересчур громко, — я сама!

Я отшатываюсь от Рустама, скидывая с себя его руки. Плевать, как я выгляжу сейчас с размазанной помадой, лишь одно билось в голове — бежать!

— Но, Полина! Мы ведь договорились, что мой брат отвезет тебя, — бросает она с укором в спину Рустама, что загородил меня собой.

— Не нужно меня отвозить! Карина, оставь меня в покое! — бросаю я за его плечо.

А отыскав дверной замок, я щелкаю им и тут же вылетаю в подъезд, напоследок смерив Карину убийственным взглядом. Я не смотрела на Рустама, но прекрасно знала, что он на меня смотрит.

Я не расскажу ему правду. Я ничего ему не расскажу… Карина не заставит меня плясать под чужую дудку.

Вот же стерва!

Заноза…

Копия Басманова, только в женском исполнении. Более коварная и змеевидная.

Уже через несколько минут я сбегаю с охраняемой территории, но то и дело я оглядываюсь назад в ожидании преследования. Боясь увидеть Рустама, которому Карина вот-вот все расскажет, но… ничего такого не происходит.

И я спокойно сажусь в такси, в котором стираю размазанную по щекам помаду. Боже, я похожа на клоуна из фильма ужасов, не иначе.

А в следующую минуту, когда сердце чуть успокаивает свой ритм, я чувствую боль.

Боль эта в животе отдается, скрючиться вынуждает. Кажется, что боль эта всегда была со мной, но из-за страха и сильного сердцебиения я не чувствовала ее.

Мне становится так плохо, что это заставляет меня изменить маршрут. Дом подождет.

— В женскую консультацию, пожалуйста… в ближайшую! — выдавливаю я, побледнев.

Когда живот немного отпустил, я решила занять очередь. И в полной растерянности села перед кабинетом в ожидании своей фамилии.

Перед глазами то и дело проходили беременные девушки. На их фоне я казалась маленькой, заблудшей в неизвестность девочкой. Впрочем, и чувствовала я себя именно так.

Что я здесь делаю? Рустам бы точно был в ярости, узнав о том, что я обратилась в обычную государственную поликлинику.

Как хорошо, что Рустама здесь нет.

В голове появилась легкая боль, едва я начала прокручивать недавние события в своей голове. Карина обезумела, когда поняла, что может меня потерять. И лишь сейчас, когда сердце вернуло спокойный ритм, а меня не распирало от злости, я попыталась войти в ее положение.

Она любит и, возможно, любима.

Пусть и любит больной любовью, мне Басмановых не понять.

Но зато она прекрасно вжилась в роль матери, которая готова бороться за свое счастье. Любой ценой, даже если придется в счастье вгрызаться зубами. Это достойно похвалы, не будь ее поступок таким низким.

Я встречаюсь взглядом с очередной беременной девушкой. У врача как раз начался прием по беременности, и других здесь ожидать не стоило. Рядом с ней стоял мужчина, ее муж. Заботливый, добрый, ласковый. Полная противоположность бандиту, влиятельному человеку. Тому, кто носил фамилию Басмановых.

Рустам таким никогда не станет. И мечтать не стоило. Я реалист.

— Тихонова!

Я вздрогнула, выныривая из своих мыслей.

Звали не меня… Позвали ту девушку, что пришла сюда с заботливым мужем. Они счастливо ожидали рождение малыша. Срок большой — вот-вот рожать… Страшно ведь, а вроде бы счастливая? Интересно…

А я что?

А что делать мне?

Надеюсь, что и я когда-нибудь улыбнусь. И совершенно точно я верю в то, что все испытания будут не зря.

Но пока я не смогу быть такой же счастливой в положении. Как представлю три смены на работе, заочное обучение, съемные квартиры…

Побег от Рустама… от города, от прошлого…

Меня бросило в дрожь.

Карина должна будет родить ребенка и отдать его в другую семью. Не думаю, что Рустам настолько сходит по мне с ума, чтобы построить счастливую семью со мной. Скорее всего, меня ожидает тот же вариант, а знать наверняка — слишком страшно. И слишком рискованно.