Разговор завершается, и вместе с этим Карина стучится ко мне в спальню. Я собирался уезжать к себе домой, когда она ворвалась с криком о том, что я должен ее выслушать.

Ведь, как оказалось, подарки на сегодня еще не закончились.

Карина

Брат прогнал меня, даже не выслушав. Но он не знал, что на то у меня и был расчет.

И когда вся семья села за праздничный стол, первым делом я достала телефон. Спрятанный, новенький. С номером, о котором никто не знает.

Правда до этого пришлось выслушать маму, кивая и поддакивая ей. Она вытерла мои слезы, а после ее ухода я сразу же набрала заветный номер человека, которому хорошо платил папа.

И, разумеется, я.

— Да, Карина Эльдаровна?

— Надеюсь, ты выполнил мое поручение? Ты проследил за ней?

— Да, я проследил.

— Ну, докладывай! — приказываю шепотом, — если ты скажешь мне то, что меня обрадует, я заплачу тебе вдвое больше.

Человек папы замолчал, видимо, просчитывая в уме десятки тысяч, которые я платила ему за небольшие поручения для меня. Родители думают, что они лишили меня всех денежных средств, но я была достаточно умна, чтобы откладывать сбережения и впоследствии быть независимой еще некоторое время.

— Я ждал вашего звонка, Карина Эльдаровна. Уверен, эта информация обрадует вас. Девушка села в такси, и поначалу такси направилось в сторону домашнего адреса, но затем…

— Быстрее! — рявкнула я.

Сердце бешено колотилось. Наконец-то! Наконец-то она выдала себя, и я могу поймать ее прямо на горячем.

— Но затем такси резко сменило маршрут, и сейчас девушка заняла очередь в женской консультации. В регистратуре, когда ей заводили карточку, она упомянула о беременности.

— Немедленно отправь мне адрес! К вечеру будут деньги. Ты заслужил мое доверие, Тимур.

Я хватаюсь за сердце, сбрасывая номер. Запоминаю адрес и врываюсь к брату в спальню. Он собирался уезжать к себе домой.

Но терять мне было больше нечего. Любовь его я уже потеряла, как и уважение всей семьи. Осталось не потерять отношения Рустама и Полины, ведь в таком случае у нас с Максимом не останется никаких шансов.

Я заранее шмыгаю носом и бросаюсь к Рустаму, едва не сбивая его с ног. Напряжение витает в воздухе, Рустам злится за мое вторжение в его комнату. Я стала ему совсем чужая!

Эти мысли помогают мне заплакать. Искусно и красиво.

— Я так виновата перед тобой, Рустам! — рыдаю я, — так виновата! Все из-за меня!

— Что случилось, Карина? — цедит брат сдержанно, пытаясь отцепить меня от себя.

Но я плачу и вновь цепляюсь за его рукава.

Игра началась. И не закончится раньше времени! Отступать некуда, Полина. Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня, но я должна так напугать Рустама, чтобы в считанные секунды он добрался до тебя и помешал сделать необратимое.

— Она мне обещала, что расскажет тебе! Обещала! И поэтому я так долго молчала…

— О чем расскажет? Кто? — напряженно отвечает Рустам.

— Полина клялась, что сперва расскажет тебе! И лишь потом пойдет на аборт, но…

— Что?! — рявкает Рустам и хватает меня за плечи, — ты что несешь?! Совсем крышу снесло, сестра?

Он с силой трясет меня за плечи, а я плачу.

— Приди в себя, твою мать! И повтори мне еще раз, что ты сейчас сказала?!

Я захлебываюсь слезами, не в силах произнести ни слова. Сейчас, еще чуть-чуть… я держу его до пиковой точки, чтобы брат точно поверил мне.

Чтобы он озверел.

— Я опоздала, — шепчу онемевшими губами, срываясь на плач.

— Говори!!! — взревел Рустам.

Падаю на колени, не прекращая рыдать.

Рустам в бешенстве. Это именно та кондиция, которая мне нужна.

— Полина беременна от тебя, Рустам… была. Это для нее Максим покупал тест!

Следом, прерываясь на плач, я называю адрес поликлиники. А дальше входная дверь громыхает так сильно, что я начинаю переживать.

А не слишком ли я переиграла?

— Не говори, что вышла из этого кабинета… после аборта, — цедит он яростно.

— Я… — хриплю, распахивая глаза.

— Если ты убила моего ребенка, я тебя шлепну. Прямо здесь шлепну.

Пусть губы дрожат и пусть ноет нутро в неистовом желании зареветь прямо здесь — я не зареву. Я сдержусь. Пусть даже стоять тяжело под гнетом его темнеющих глаз, я все равно плакать не стану.

— А меня ты выслушать не хочешь? — шепчу я с надрывом.

Усмехаюсь ему в лицо, хотя безумно хочется плакать.

Но я ведь обещание себе дала. И все тут.

— Я бы не смогла пойти на аборт. Жаль, что ты поверил ей.

Мой голос отчего-то дрожит.

Но не зареву.

— Полина… — выдыхает Рустам, закрывая глаза.

Неужели дошло?

Неужели?

— Карина нашептала эту ложь, да? Что я на аборт побежала? — усмехаюсь со слезами в глазах.

Нет, ни одна слезинка не упадет. Не добьются.

Просто влага в глазах. Никого не касающаяся. Моя личная боль.

— Твоя сестра стерва, — завершаю я монолог.

И ожидаю удара.

Какого-нибудь. Любого. Пощечину точно…

Но Рустам даже не дергается. Хотя я оскорбила члена его семьи.

— Самая настоящая, — слышу я из его уст, и он тянет ко мне руки, — родная…

Я дергаюсь в ответ.

— Ты меня боишься?

— Не тронь! — отшатываюсь я прочь.

Я затеяла глупую игру, ведь теперь мне без него не сделать шага.

Контроль, власть… Басманов. Он во мне. Я ношу его ребенка, но самое страшное, что теперь он об этом знает.

Мне никуда не деться.

И Рустам это понимает.

Дьявол. Басманов. Сумасшедший.

Тот, кто перевернул мою жизнь.

И обратно возвращать он не станет.

— Ты пойдешь со мной, Полина.

Не с тобой. Одна пойду. Так и знай, что я тебе не подчинюсь.

Под шокированные взгляды ожидающих очереди девушек я покидаю это злосчастное место. Надеюсь, вы знаете о том, что пришли к бестактному доктору… еще и квалификация под сомнением, но об этом судить не мне.

От приема врача у меня осталась лишь горечь. Об ее компетентности наверняка должны ходить слухи, но ведь она здесь работает, а это значит, что жалоб не было. Или на них хорошо закрывали глаза.