Она так попросила, что я вернулась на место и запила страх перед грядущим событием цикорием.

Однако уже спустя минуту Аленка появилась в дверях кухни: удивленная и взволнованная.

– Там Алиф и дядя Азамат. Они пришли поговорить и просят, чтобы ты их выслушала.

– Э-э-э… – я аж дернулась.

– Если хочешь, я их выпровожу! – твердо произнесла дочка.

И глядя на ее полное решимости лицо, сверкающие глаза, я постеснялась сказать «да».

– Пусть один ждет в коридоре, а другой общается со мной и потом поменяются. Не хочу, чтобы они тут торчали оба! – я почти распорядилась.

– Хорошо. Я так и скажу.

Возня в коридоре дала мне знать, что мужчины резко разучились уступать друг другу. Потом послышались споры.

– Уйти уже, мальчишка!

– Я первый до нее доехал!

– Да пошел ты!

– Сам пошел!

Казалось – ко мне приехали два подростка, а не взрослый мужчина и совсем уже не мальчик, скорее уж молодой мужчина.

Я собиралась встать и навести порядок, когда Аленка сделала все за меня.

– В общем, так! Раз вы сами решить не можете, Алиф идет первым! А потом Азамат!

Мужчины замолчали. Послышалось пыхтение, ругательства. Какая-то возня в прихожей.

Однако на кухню вошел только Алиф, а Аленка произнесла за его спиной:

– Вы разговаривайте, а мы с дядей Азаматом пока прогуляемся за мороженым.

И мы остались одни…

Алиф немного помялся в дверях, словно студент перед строгим преподавателем. Именно так я себя сейчас с ним и чувствовала. Черт его знает почему. Явно этот парнишка приехал совсем не за тем, чтобы попросить меня о пересдаче. Или о дополнительном занятии…

Алиф облизал губы и как-то очень нервно пригладил вьющиеся волосы. До такой степени, что даже кожа на лбу натянулась.

Я видела, насколько ему не по себе, и сама чувствовала себя не лучше.

Алиф переминался с ноги на ногу.

И вроде бы в порядке вещей, что мужчина стоит, а женщина может сидеть. Но я чувствовала себя не в своей тарелке и поэтому резко встала. Отошла от стола и от Алифа, получается, тоже.

Он вздохнул и вдруг зачастил:

– Илена! Я люблю вас! Я знаю, что вы думаете – это мальчишеская блажь, глупая детская любовь. Но это не так! Мне двадцать три года! И я знаю, о чем говорю! Я хочу, чтобы вы дали мне шанс! Вы ведь дали шанс этому похотливому козлу, моему дяде! А я… я никогда вас не обижу! Я для вас… я…

Он замолчал, захлебываясь воздухом. Ловя мой взгляд, который я старательно прятала куда угодно. Хоть в пол, хоть в стену.

Господи! Почему мне так не по себе? Мне ведь не в первый раз признаются в любви студенты!

Не знаю почему, но накатила такая неловкость… Просто ужас. До дурноты. До тошноты, подкатывающей к горлу…

Настолько сильная, что я физически ее ощущала.

Пришлось опереться о плиту. Конфорка, которую я зацепила пальцем недовольно затрещала газом, но не включилась – спасибо предохранителям. Новомодные плиты не зажигались, если не продержать газ достаточно долго и не поставить на конфорку кастрюлю или еще что-то.

Алиф заметил. Остановился, не стал напирать.

– Послушайте! – с каким-то отчаянным вызовом произнес он: – Вы ведь дали дяде возможность, шанс… Разве я хуже? Чем? Я сам уже зарабатываю! У меня есть счета! У меня есть доля в отцовском бизнесе! Я мужчина!

Тырк… щелкнула духовка, на которую я напирала, и Алиф замолчал.

Помотал головой и тихо спросил:

– Я это зря? Все зря?

Я приблизилась к нему, хотела погладить по плечу, но парень дернулся, словно обжегся.

Выскочил вон и был таков…

Я налила себе еще цикория, выпила, затем запила чаем, и на кухне появился Азамат…

Хмуро вошел, постоял у двери и, взяв себе стул, устроился напротив.

Теперь разница между ним и Алифом четко бросалась в глаза.

Я видела – передо мной не юноша, не пылкий подросток – мужчина. Умеющий держать в узде свои эмоции, знающий себе цену и цену своим предложениям.

Это злило и немного восхищало. А от этого злило еще больше.

Шиковский посмотрел из-под густых насупленных бровей и прочистил горло.

– Слушай. Во-первых. Даже, если ты перестанешь заниматься с Алифом, я деньги назад не потребую. Ты ведь думала об этом, верно?

Я снова кивала, как китайский болванчик. Потому, что ничего иного в голову не приходило.

Азамат выдохнул с заметным облегчением. Немного помедлил, глядя прямо в глаза, словно пытался пробраться в самый мой мозг. Затем продолжил:

– Во-вторых. Мы с Аней, правда, делили постель. Но я на берегу договорился: никаких серьезных отношений. Она согласилась. Даже сама сказала, что не против. А потом, когда я встретил тебя…

Я выбросила вперед руку, останавливая Азамата и тот замолк.

Да. Они с Алифом разные. Из разной лиги. Парнишка совсем зеленый, эмоциональный. А этот стратег. Даже на эмоциях знает, что говорить и как.

Но я не верила Шиковскому. Вернее, не совсем так. Я боялась поверить.

С одной стороны – Анна вполне способна оболгать его, если обижена и оскорблена. Если влюбилась по-настоящему, а мужчина отшил ее, нашел ей замену. Да еще и предложение мне сделал! Анна ведь об этом как-то узнала…

Однако я не могла решить кому из них верить.

Анне, которую давно знала, и которая однозначно что-то испытывала к Азамату или самому Азамату.

Я хотела бы верить второму. Но именно поэтому себя и тормозила.

Не все, что хочется, нужно воплощать в жизнь. Не все, к чему стремятся желания – правильно.

Именно желания, порывы часто приводят нас к краху. Откуда мне знать, что это не они толкают меня в объятия Шиковского, подсказывая такой желанный для меня вывод. О том, что Анна мстила Азамату за разрыв и солгала мне, чтобы избавиться от соперницы.

Кто знает, может еще таит надежды?

Анна выглядела странно во время нашей беседы. Очень необычно. Но и Шиковский не вызывал у меня доверия.

Я запуталась.

Просто смотрела на Азамата и ничего не могла сказать.

Минуты капали, тянулись словно вязкая смола от сосны. Срывались, будто булыжники у виска. И проносились мимо, опять возвращая медленную дрему следующих капель.

Я застыла вместе с ними. Вдруг дергалась с каждой новой минутой и замирала с каждой следующей…

Азамат тоже замер, будто превратился в статую самому себе. Только глаза его нездорово блестели и губы казались искусанными.