Дэн

Взгляд рыжей. Касание руки. Горячее дыхание и тонкая талия под моей ладонью. И вопрос, на который было так сложно и так тяжело ответить. Когда-то я хотел просто переспать с ней. Забыть. Но не сейчас.

– Хочешь узнать меня настоящего? Что же, я расскажу… Но учти, ты сама напросилась.

Я принял решение. Не знаю, правильное ли. Но если, чтобы удержать рыжую, нужно быть с ней честным до конца, то я буду.

– Я псих. Иногда конченый. Помешанный на работе. Занимаюсь тем, что создаю имена, бренды, знаменитостей, мнения, отчасти управляю эмоциями и мнениями толпы. Миллионер и мизантроп, у которого в прошлом было много женщин. Очень много. Но все они – до тебя.

Она рассмеялась мне в лицо.

– Я ценю твое чувство юмора.

– Не веришь?

– Сомневаюсь…

Иронично изогнутая бровь рыжей меня провоцировала. Вот так нагло. Впрочем, провоцировала и вся рыжая. Хотя бы одним тем, что стояла рядом.

– В чем именно? – коротко спросил я, чувствуя, что на длинную фразу уже не способен.

Какого черта я поволок ее на каток, а не куда-нибудь в укромное место?!

– Во всем, кроме того, что у тебя действительно талант маркетолога.

– Ну, хотя бы в чем-то я тебя убедил. А сейчас уверю и в остальном. Поехали!

И я дернул рыжую за руку. А она инстинктивно вцепилась в меня, оттолкнувшись ото льда. Вжалась, заставив забыть все на свете. Даже собственное имя. Никогда не думал, что кого-то можно настолько хотеть. До рези в паху, но пульса, стучащего набатом в ушах, до безумия… До моего персонального рыжего безумия.

Дана

Довериться. Сделать шаг по тонкому льду, не боясь провалиться в холодную воду, в разочарование или сжигающую страсть. Дэн. Открытая книга, в которой каждая строчка – шифрограмма. Но он стремится защитить меня, оградить, спасти репутацию. Я ему дорога. И он мне – тоже.

Мысли – разрозненные, хаотичные, разбавленные эмоциями, как бренди колой. Они будоражили, дурманили, закручивали в водовороте. И чтобы удержаться на плаву, не утонуть, я вцепилась в Дэна, обхватила изо всех сил обеими руками, сидя за его спиной на байке.

Скорость. Ветер. Ночь. И город, утопающий в огнях. Мы мчались стрелой сквозь него.

Вокруг – танец машин, шелест шин и визг тормозов. Трепетание огненных листьев и раззявленные, словно прокуренные до потрохов глотки драконов, входы в метро. Кричащие неоном витрины. И люди. Людей – особенно много.

Но нам было не до них. Не до кого. Лишь он. Лишь я. И между нами этот сгорающий в пламени желания вечер.

Высотка. Почти в центре, с подземной парковкой. Я было насторожилась, но Дэн помог мне избавиться от шлема, быстро снял свой, притянул меня к себе и поцеловал. Все остальное я помнила уже смутно. Зато его губы – отчетливо. Дэн словно клеймил меня ими. Стискивал сильными руками. Отнимал воздух, заменяя его собой.

Его ласки. Через одежду. Боже… они были самыми порочными в моей жизни. И плевать, что у меня в анамнезе вроде бы имелся парень. Сегодня, сейчас, я чувствовала все словно впервые. Меня еще никто, никогда, ни разу не доводил до такого безумия. До исступления. До дикой страсти.

Лифт с его ярким светом вознес куда-то высоко. Сообщил коротким звонком о том, что его пассажиры прибыли.

Не разрывая объятий и поцелуя, словно нужны были друг другу как пульс, как воздух, уперлись в стену, рядом с дверью. Скрежет ключа, темнота прихожей. Кажется, все это когда-то было: шелест одежды, упавшей на пол, щелчок замка, окончательно отрезавший нас от всего мира, и руки Дэна на моей голой пояснице.

Он подхватил меня под ягодицы, и я инстинктивно обвила его талию ногами. Откинула голову, подставляя шею поцелуям.

Дэн

Огненная, солнечная, рыжая, моя… Она сводила меня с ума, заставляя дрожать от предвкушения. Ее дыхание проникало мне под кожу. Ее имя – единственное, что мне хотелось произносить. Хотя нет. Не только. Хотелось мне многого. И с ней. Только с ней. Рывков, стонов, рук на моих плечах.

Я каким-то чудом смог на миг оторваться от нее. Донести до кровати, уронить.

Огненные волосы рассыпались по подушкам и покрывалу. Рыжая. На моей кровати. Две полоски кружева на припорошенной веснушками сливочной коже. Сливки и рыжая… Рыжая в сливках. Это было слишком большим испытанием. А воображение словно издевалось надо мной, изощренно пытало, рисуя картинки одну жарче другой.

Я наклонился к ней, доставая из кармана расстёгнутых джинсов презерватив. Мысль о нем была последней. А дальше накрыло волной одно на двоих безумие.

Рассвет был ленивым. Утопающим в приятной усталости.

Рыжая сопела у меня под боком, свернувшись как кошка. Я никогда не любил просыпаться с кем-то рядом. Слышать чье-то дыхание, делить с кем-то одеяло. Может быть, все потому, что эти «кто-то» были не те? Сейчас хотелось обнять и не отпускать. Мне было мало этой ночи. И, наверное, мало будет всей жизни для рыжей.

Вчера я сказал ей всю правду. Но поверила она лишь в то, что у меня талант к рекламе. Сегодня ей придется поверить и во все остальное. Надеюсь, она не сильно разозлится на то, что я водил ее за нос. Но даже если и разозлится… Что ж, придется побыть дисциплинированным зрителем и не вмешиваться в дамский моноспектакль под названием «маленькая женская злость». Но лучше немного подстраховаться. Например, букетом. Или хотя бы кофе с круассанами. Благо доставку всего этого легко заказать.

Осторожно встал с постели. Потянулся. Мой телефон обнаружился в кармане джинсов, валявшихся на полу. Он был напрочь разряжен.

Привычно включив кофемашину, я принял контрастный душ – утренний ритуал, который помогал собрать мысли в кучу. Сегодня они были исключительно о рыжей.

Выйдя из ванной в одном полотенце, я хотел повернуть на кухню, но кто-то настойчивый и наглый до упора вжал кнопку дверного звонка. После ночи настроение было хорошим. Поэтому убью того, кто вообразил себя в утро выходного дня бессмертным, с улыбкой.

Открыв дверь, я увидел перекошенное лицо Макса и понял: что-то случилось. Причем очень неприятное.

– В офисе федералы, – бухнул он вместо приветствия. – А ты вырубил телефон.

– Какого… – я выругался, а потом поймал ускользающий взгляд друга и сложил два и два. – Ты все же взял тот гребаный заказ?

– Да, – вскинул голову Макс. Упрямо, словно не желая признавать свою вину.

Говнюк! Один этот его жест взбесил меня сильнее любых слов. Схватил его за грудки, втягивая в прихожую.

– Ты хоть знаешь, в какое дерьмо вляпался?! Ты и вся команда вместе с тобой?

– А ты, выходит, знал. Всегда знал… – зло протянул Макс. – Знал, но не предупредил. Только запрещал, и все!

Очень хотелось врезать ему по роже. Пару раз. С оттяжкой. Но не сейчас.