class="p1">— Как же хорошо, что и ты с нами! А я боялся, что ты не пойдёшь. А то ты с нами есть перестал, да и тогда повёл себя... странно.

— Извините, но... я вас не помню, — признался Артур.

Мужчина округлил глаза, и Артуру отчего-то стало стыдно, хоть он и видел этого человека впервые. Однако он догадывался, что раньше они с бородачом общались, а забыл он это, как и всё остальное, из-за операций врача. И всё же, несмотря на неловкость, он предпочитал сразу расставить всё по местам.

— А остальных помнишь? — спросил бородач.

Артур обвёл пассажиров взглядом. Мужчины и женщины с любопытством уставились на него, изучая реакцию. Артур покачал головой:

— Извините. Никого не помню. Я вообще не помню, что со мной происходило в последние девять месяцев. Мою память... стёрли.

Кто-то охнул, кто-то выругался. Один мужчина сказал:

— Со мной было то же самое. Полгода выпало. Правда, это было уже давно. Последний год ничего не забываю. Кажется.

Он нервно засмеялся и стал массировать виски пальцами.

— Хотя, кто его знает, — добавил он, — что ещё я забыл из того, что знал...

— Хорошо, что мы отсюда уберёмся, — с чувством сказал бородач. — Отсюда никто не выходит живым. Разве что в другую психушку перешлют.

— Мою маму отправили в другую больницу, когда она сюда попала, — сказал Артур. — В Петербург.

— Знаем, милый, ты нам уже рассказывал, — откликнулась какая-то женщина, с сочувствием глядя на Артура.

— Яна! Не смущай парня! Видишь, ему и так не по себе.

— Нам тут всем не по себе, — сказал кто-то. — Даже без стирания памяти.

Дверь распахнулась, в фургон забрались ещё двое мужчин в пижамах, а следом за ними — Гыча и его напарник с ноутбуком.

— Всё, комплект! — сказал он водителю.

Тот включил фары и тронулся с места. Последние из прибывших радостно приветствовали остальных, в том числе и Артура.

— Куда мы едем-то? — спросил бородач у Гычи.

— Далеко! Чем дальше отсюда уберёмся, тем лучше. Но сейчас главное доехать до поезда.

— Мы поедем на поезде? — изумился Артур.

Он никогда ни на чём не ездил, кроме городского автобуса и машин такси. Поезда он видел только в кино и на заводе, но в последнем случае это были грузовые составы.

— Да, будем развлекаться! — расхохотался Гыча. — Так что расслабьтесь, детишки, вас ждёт увлекательное путешествие!

— Надеюсь, что не как в прошлый раз, — буркнул сосед Артура, и тот переспросил:

— А в прошлый раз — это... Это, случайно, не в апреле?

— Да, — кивнул тот, — меня из дома тогда вытащили, а фургон попал под обстрел. Много людей померло.

— Я тоже там был, — почему-то обрадовался Артур. — Значит, мы с вами собраться по несчастью.

— Так тут многие с того раза, Артур, — подсказал бородач. — Мы когда в больнице оказались, перезнакомились почти все.

— А меня тогда не было, — встревожено сказал паренёк, сидящий чуть дальше. — Что ещё за обстрел?

— Ничего, ничего, не волнуйся, — успокоил того бородач. — Нам тогда просто не повезло.

— И что, кто-то умер? — не унимался парень. — Вот он сказал, что там люди умерли!

— Эй, не паникуй! — прикрикнул на него Гыча. — А то придётся применить к тебе успокоительное номер один.

— Это что за успокоительное?

Вместо ответа Гыча показал парню кулак. Тот сглотнул и ничего не сказал.

— И вообще, треплитесь поменьше пока, — добавил Гыча, обводя взглядом пассажиров. — Вот окажемся в безопасном месте, тогда и обсудите всё.

— Просто Артур ничего не помнит... — попробовал было объясниться бородач, но Гыча его перебил:

— Да мне насрать, кто что помнит. Мне надо вас живыми доставить, так что сидите тихо.

Больше никто вопросов не задавал.

По тихим, заснеженным ночным улицам фургон ехал быстро, но без лихачества. Артур смотрел в окно и удивлялся отсутствию света в окнах. Дома словно вымерли, одни чёрные квадраты с первого и до последнего этажа. Захотелось спросить, сколько времени, но он вспомнил выговор Гычи и решил не нервировать его лишний раз.

Машин на улице не встречалось, как и людей. Артур задумался: а видел ли кто-нибудь, кроме полиции и медиков, тот расстрелянный фургон? Горящий танк? Или же все, кто живёт на той улице, просто безмятежно спали в своих капсулах, когда снаружи грохотал пулемёт? Заметили ли эти люди следы ночного боя, когда шли утром на работу? Или всё тщательно убрали, и глаз обывателя ни за что не зацепился?

«Должно было что-то остаться, — подумал Артур. — Царапины на асфальте, подпалины...»

А потом он вспомнил, как удивился, увидев деревья на прогулке в первые дни пребывания в психиатрической больнице. Деревья всегда были вокруг, но разве мог он их заметить раньше? Ему было некогда. Он и вовсе не замечал того, что происходило в жизни, потому что его голова всегда была занята целями и планами. Он постоянно рассчитывал, на чём ещё сможет сэкономить, как сможет удержать баланс счёта или сократить свой кредит. И в этих мыслях, расчетах, проходили год за годом. То, что не забирали завод и капсула, забирал страх перед банком. Тревога, внушаемая долгом, не осознавалась Артуром раньше, но она была постоянной. Это неотъемлемая часть жизни любого работающего клиента «Сомниума».

«Никогда нельзя расслабляться, — кивнул Артур своим мыслям, — иначе одно из двух: или отправят на исправительные работы за долги, или в психушку из-за того, что живёшь неправильно».

— Так, всем приготовиться, — сказал Гыча, не отводя глаз от окна.

— Что такое? — встревожился Артур.

— Мы прибыли. Как остановимся, все выходим и идём за мной. Поняли? Эй, все поняли?

Люди закивали. Артур вдруг вспомнил, что он босой. Ноги замёрзли, но не слишком сильно. Он посмотрел на остальных: все, как и он, пришли в машину без обуви.

— А идти далеко надо будет? — словно выражая мысли Артура, спросил кто-то из пассажиров.

— Не очень. Всё, без вопросов. Пошли!

Машина остановилась, дверь отъехала в сторону, и Гыча первый выпрыгнул в снег. Солдаты с оружием остались на своих местах, а пациенты заторопились к выходу. Артур, как и остальные, выпрыгнул наружу, и на этот раз снег показался ему куда холоднее, сразу