И — вуаля! Теперь вы можете разговаривать, как человек! Совершенно спокойно!

— Действительно, — согласился Артур. — Удивительно.

— Рад, что вы оценили мою работу. — Доктор шутливо поклонился. — Итак, теперь, когда мы разобрались, какие темы лучше не затрагивать, я готов выслушать ваши вопросы.

— Почему я не помню последние девять месяцев? Что со мной было? Я их... проспал?

— Спали вы как обычно. То есть большую часть дня, не считая прогулки днём и двух приёмов пищи. Однако со временем мы расширили ваш двигательный режим, и уже через два месяца вы стали общаться с другими пациентами. У вас было около часа в день на общение с ними в холле больницы. Более того, три месяца назад мы добавили вам дополнительную прогулку вечером, после ужина. Так что нет, вы не проспали все девять месяцев. Вы вели активный образ жизни!

— Две прогулки в день по полчаса, два приёма пищи и один час на общение с пациентами — это, по-вашему, активный образ жизни? — уточнил Артур.

— Я погляжу, что вы настроены не столь миролюбиво, как я полагал. — Доктор откинулся на спинку кресла и сцепил на столе пальцы рук. — Возможно, наша беседа бессмысленна. Вы ещё не готовы к тому, чтобы спокойно принимать информацию.

— О спокойствии не волнуйтесь. Я в жизни не был так спокоен.

— Беспокоиться нужно вам, Артур. — Доктор покачал головой, по-прежнему улыбаясь. — Это я здесь — доктор, а вы — пациент.

— Мне всегда казалось, что пациентам беспокоиться не о чём. Доктора же заботятся о нас.

— Разумеется. Вот только многие не умеют ценить того, что для них делают.

— А я как раз хотел спросить об этом. Что именно вы сделали со мной, что я забыл такой... большой кусок своей жизни?

— Я старался поработать с вашей памятью. Убрать лишнее.

— Что значит «лишнее»?

— Воспоминания о некоторых... преступных действиях, свидетелями которых вы стали. Вот только, как бы я ни старался, от меня ускользала возможность повлиять на некоторые фрагменты памяти. Такое ощущение, что кто-то очень старался их заблокировать для вмешательства. Увы, работая с ними, я случайно повредил некоторые другие фрагменты.

— То есть, вы случайно стёрли несколько месяцев из моей памяти? — уточнил Артур.

— Что-то вроде того.

— Что же за ценность имеют эти мои воспоминания, раз вы так упорно пытались их удалить? Я не видел ничего особенного.

— В вашей памяти есть не только то, что вы осознаёте, Артур. Есть и кое-что другое. Следы посторонних вмешательств.

— Посторонних вмешательств?

— Да. Постарайтесь вспомнить. Мы говорили об этом в апреле.

— То, что кто-то заложил в мою голову...

— Да, — перебил его врач. — Именно. Так вот, подобные вмешательства оставляют свой след. И в вашем случае этот след очень важен, потому что работал с вами профессионал. Высокий профессионал. Моей задачей было найти его по этим следам.

— Но у вас, как я понял, не получилось? — подытожил Артур.

— Увы, — развёл руками доктор. — Или он слишком умён, или ваш разум слишком хрупок, чтобы удерживать столь эфемерные следы. В любом случае, у нас не вышло. Пока не вышло.

— Вы занимались этим все девять месяцев?

— Да. Думаете, это так просто? — В глазах врача снова мелькнуло раздражение. — Надо распознать характер вмешательства, сравнить его с вмешательствами в разумы других пациентов, найти нескольких, с кем работал один человек, выделить общие черты такой работы, а затем, проанализировав работу капсул, выйти и на самого творца. Вы хоть представляете, сколько времени это отнимает?! Конечно, нет! Всё, что вам нужно — это лежать в капсуле, пока я делаю всю эту работу! И вы ещё жалуетесь! Всё, что вам надо делать, чтобы помочь своей стране — это лежать и спать, а вы жалуетесь! Жалуетесь, пока я делаю всю работу!

Доктор распалился. На его лице снова проступили злоба и отвращение, губы задрожали, глаза расширились. На мгновение Артуру испугался, но через секунду доктор овладел собой и вся его неприязнь исчезла, словно её и не было.

— В общем, работы много, — подытожил он.

— И вы её ещё не закончили? — спросил Артур.

— Нет. Мы будем работать дальше. До тех пор, пока я не добьюсь результатов. Надеюсь, я объясняю это вам в последний раз, хотя, кто знает, не выпадет ли этот фрагмент из вашей памяти?

— Вы уже рассказывали мне это?

— Конечно — улыбнулся доктор. — Мы разговаривали об этом ещё в мае. Тогда вы сомневались, но впоследствии перестали переживать, ведь до недавних пор никаких побочных эффектов не было. Мы с вами неплохо ладили. И меня очень обижает ваше отношение ко мне и к моей работе сейчас.

— А меня обижает, что я ничего не помню. Ничего. Вы говорите, что мы, как вы сказали, ладили, но я даже не знаю, как вас зовут.

— Ах, вот как. Что ж, меня зовут Владимир Евгеньевич Гайнце, — сказал врач слегка удивлённо, выпрямляясь в кресле. — Но вы можете обращаться ко мне просто — Владимир Евгеньевич.

Глава 13

Когда Артура отвели в палату, он так переживал, что не смог сразу уснуть. Он помнил, что уснул даже когда его накрыла истерика, а теперь, почему-то, сон не приходил. Артур вспомнил слова того офицера, брата-близнеца доктора Гайнце. Он говорил, что в каждой капсуле есть устройство, воздействующее на мозг, заставляющее человека уснуть. Почему же сейчас оно не работало? Его отключили специально? Может, в наказание, потому, что Артур разозлил врача? Или же это — случайная поломка? И как поступать в такой ситуации? Звать ли на помощь, или постараться уснуть самому?

В капсуле нельзя было бы сесть, максимум — повернуться с боку на бок. К счастью, по бокам неярко горели светодиоды, не позволяя темноте полностью проглотить Артура. Благодаря тусклому свету можно было даже немного осмотреться. Потолок, находящийся в двадцати сантиметрах от глаз, давил, и на минуту Артуру показалось, что стены капсулы сжимаются. Даже воздуха как будто стало меньше.

«Спокойно, не психуй, — мысленно сказал себе Артур, закрывая глаза и делая глубокий вдох. — Это просто капсула. Ты в такой же спал почти всю свою жизнь. Успокойся. Всё нормально».

Страх отступил, однако тревога полностью не исчезла. Возможно, Артур всё же