можно было положить разве что телефон, презервативы и помаду. До сих пор не понимаю, как я ухитрилась вместо помады запихнуть туда ствол, но мне это удалось. Впрочем, после того, как я выжила и не сломалась в трех приемных семьях, где собрались психи и уроды всех мастей, это казалось сущим пустяком.

Дверь открыл молодой мускулистый брюнет, одетый в белый свитшот, голубые драные джинсы и заковыристые татуировки. У него были потрясающие зеленые глаза, тонкие черты лица и рот, форме которого позавидовала бы любая голливудская звезда. Я поглядела на него и вздохнула. Черт возьми, почему по-настоящему красивым людям никогда не везет? Небось служит у Деккера охранником, до смерти боится потерять свое место, лебезит и будет сейчас меня обыскивать. Еще и объясняться придется, что в моей сумочке делает пистолет.

– Привет, – сказала я весело, – а мистер Деккер дома?

– Вы девушка из эскорта? – спросил он таким тоном, словно я пришла не в красном открытом платье, а в костюме монашки.

– Нет, пиццу разношу, – отозвалась я, крутя сумочку в руке и глядя собеседнику прямо в глаза.

– А где пицца?

– У нее выросли ноги, и она сбежала. Я пошутила, – пояснила я, так как он пристально смотрел на меня, и я не была уверена, что моя шутка до него дошла.

– Я понял. Заходи. – И без паузы: – Кстати, Джерролд Деккер – это я.

Я перестала улыбаться. Между нами было, наверное, всего полшага, но я почувствовала, как его словно окружает невидимая стена. Есть такие люди – они могут казаться любезными, отзывчивыми и вообще приятными, но от них веет отчужденностью и холодом. Стоящий передо мной человек был именно таким.

– Черт, – выпалила я.

– В смысле?

– А?

– Ну то, что ты только что сказала, что это значит?

Боже, так он еще и зануда. Но тут я увидела искорки в зеленых глазах – и поняла, что мой собеседник забавляется.

– Я думала, что ты выглядишь, как типичный программист, – объяснила я.

– А что, типичные программисты выглядят как-то особенно? Ты многих из них знаешь?

Я подумала, что тетке, которая его воспитала, перевалило за семьдесят, и от нее он воспринял худшие старческие черты. Нельзя же в таком возрасте и с такой внешностью быть настолько въедливым.

Или можно?

– Понимаешь, – начала я, – люди, с которыми я имею дело…

– Да?

– Ну, они обычно выглядят не лучше рулона туалетной бумаги, которую пожевала собака. А ты… ну… очень даже ничего.

Несколько мгновений он изучал меня взглядом. Потом его губы изогнулись в улыбке, и я поймала себя на мысли, что хочу их поцеловать. Но, скорее всего, это было бы непрофессионально.

Как же на этом свете все сложно, черт возьми.

– Только не вздумай в меня влюбиться, – объявил Джерролд, и в его зеленых глазах полыхнули огонечки вызова.

– Даже не надейся, – парировала я. – Если ты не заметил, я девушка не про любовь, а про совсем другое.

Он фыркнул. Тем временем я уже успела войти в квартиру и стала оглядываться. Бардак, который царил вокруг, некоторые писатели поспешили бы окрестить «творческим беспорядком», хотя это был именно бардак в чистом виде. Упаковки от пиццы надо выбрасывать, а одежду хранить лучше в шкафах, а не бросать как попало на стулья и на пол. Где-то в моей родословной притаилась Великая чистюля, и ее (а значит, и меня тоже) коробит от таких вещей. Но тут я осознала, что Деккер крайне внимательно наблюдает за мной, и поспешила улыбнуться так широко, что у меня аж заболели мышцы, причем на затылке.

– Извини, я забыл, как тебя зовут, – сказал он.

– Кларинда. – Я не видела смысла скрываться.

– Ну и странный ник ты выбрала, – протянул зеленоглазый красавец. – Я-то готов поклясться, что тебя зовут как-нибудь совсем просто. Ну там Джейн или Эмили.

Слушая его, я окончательно поняла, что никогда не стану менять свое имя. Ни за что.

– А как насчет тебя? – поинтересовалась я. – Насколько я помню, Джерролд тоже не самое простое имя.

– Но оно мое. А ты же не будешь утверждать, что тебя действительно зовут Кларинда?

Интересное ощущение – стоишь напротив молодого красивого мужика при деньгах, и все, чего тебе хочется, это посильнее хлопнуть дверью и уйти. Тут я очень кстати вспомнила, как мне выдирали лишние волосы в не скажу каких местах[23], и решила, что эта жертва все-таки не должна быть напрасной.

– Ты угадал, меня зовут Джейн, – объявила я. – Но в нашей профессии это имя не котируется.

Джерролд расплылся в улыбке.

– Надо же, я так и знал. Ты ведь не так давно занимаешься этим делом? У тебя не очень уверенный вид. Тебя предупреждали насчет моих требований?

– Кхм… Ну я типа сопровождаю тебя на какой-то званый вечер, и все. Только сопровождаю.

Щас обязательно выяснится какой-нибудь подвох, шепнул мой внутренний голос. Принадлежал он какому-то моему предку-параноику, благодаря которому я, однако, до сих пор была в живых.

– Вот именно, – сказал Деккер в ответ на мои слова. – И я же просил, чтобы платье было поприличнее.

О черт.

– Там собираются такие люди… – продолжал он. – Хотя с другой стороны… будет забавно увидеть их физиономии. И ноги у тебя красивые.

Я приосанилась. Ну надо же, мистер Замкнутость умеет делать комплименты. Кто бы мог подумать.

– А что это вообще за вечер? – спросила я. – Кто его устраивает?

– Стрэттон, – ответил мой собеседник. Я замерла – Стрэттону принадлежит крупнейшая компания, которая владеет популярнейшими соцсетями в мире. – Он хочет купить мой «Вельд».

– Прости, купить что?

– Мессенджер, который я разработал. Принципиально новая штука. – Деккер оживился, говоря о своей работе. – Там можно не только отправлять сообщения, но и смотреть видео, слушать музыку, устраивать видеоконференции… Короче, такой мессенджер будущего.

– И его придумал ты?

– Я.

– Ну ты молодец, – сказала я. Совершенно искренне – люблю людей, которые сами что-то из себя представляют, без помощи мам, пап и прочих подстилателей соломки. Деккер скользнул взглядом по моему лицу и усмехнулся.

– Не все так просто. Стрэттон хочет получить его задешево.

– Так не продавай, – мгновенно ответила я.

– М-м, – неопределенно протянул Джерролд. Он менялся на глазах, его замкнутость и настороженность куда-то отступали. – Понимаешь, возникает много проблем… Авторские права, например. Я же упоминал о музыке… Это очень непросто. Ну и, кроме того, спецслужбы, конечно.

– Какие еще спецслужбы?

– Ты что, Джейн? Мессенджеры – это же информация. В наш век информация стоит дороже всего. Все, что ты делаешь в интернете, может стать достоянием третьих лиц. Что бы тебе ни говорили о конфиденциальности и прочем, все