— Костик, а обратный билет?

Она словно читала его мысли. Скворцов улыбнулся:

— Возьмешь сама, когда вдоволь накупаешься и станешь шоколадного цвета.

— Какой ты все-таки гаденыш! — она шутливо стукнула его по руке.

Он потрепал ее по волосам:

— Хочешь, пообедаем в ресторане?

— Хочу.

— Тогда прошу, — муж галантно взял ее под руку и направился к маленькому ресторану «Поплавок», располагавшемуся на речном причале. — Интересно, здесь есть рыбные деликатесы?

— Я согласна на все. В первую очередь — на свободный столик.

Со столиком им повезло. Пожилая пара освободила прямо перед их приходом прекрасное место, прямо у воды, под натянутым тентом.

— Прошу вас! — Костя отодвинул стул, приглашая жену сесть. — Принесите меню, пожалуйста.

Официантка в коротком синем платье, с белоснежной наколкой в волосах, быстро исполнила его просьбу.

— Рекомендую жареную осетрину, — любезно подсказала она.

Скворцов кивнул:

— Тащите две порции.

Она кокетливо улыбнулась:

— Что будете пить?

— Два бокала шампанского и два стакана «Боржоми», — ответил ей оперативник. — Салатик будешь? — спросил он у Кати.

— Нет.

Дождавшись ухода официантки, Константин вновь обратился к супруге:

— Итак, ты обвиняешь Шумелова в убийстве собственной жены?

Катя нахмурилась:

— Я пока никого ни в чем не обвиняю. Кстати, ты не рассказал, как идут дела в отделе.

Он помрачнел:

— Глухо. Группы добровольцев пока еще ничего не нашли.

Зорина пожала плечами:

— Ты знаешь мое мнение.

Шустрая официантка принесла запотевшие бутылки и аккуратно разлила шампанское и минеральную воду по бокалам.

— За успех! — одновременно сказали супруги и рассмеялись.

Сделав глоток и отставив бокал, Зорина попросила мужа:

— Костик, обещай мне продолжить наблюдение за Вячеславом Протасовым.

Скворцов поморщился:

— Ты опять за свое? Веришь предсказаниям своей Наташки? Она же просто смылась и даже адреса тебе не оставила?

— Она еще появится, — твердо заявила журналистка. — А про вашего бывшего подозреваемого я говорю не зря. Обрати внимание на его показания в протоколах допроса. Зачем Славик каждый раз повторяет, что и на шестнадцатое июня он тоже имеет алиби? Впрочем, верить или не верить — дело твое. Я думала, что ты облегчишь мне работу. Ладно, по приезде из Севастополя я займусь Протасовым!

— Ты сошла с ума! — оперативник чуть не поперхнулся куском осетрины. — Ладно, — выдавил он после некоторой паузы. — Отправляйся спокойно в свой Крым, костогрызка. Умеешь ты добиваться своего!

— Это любовь, — мечтательно заметила Катя.

Костя вздохнул:

— К сожалению. Давай, доедай, а то не успеешь на поезд.

— За нас! — Катя чокнулась с мужем и, поднеся бокал к губам, спросила: — Как ты за руль-то сядешь? Первый гибэдэдэшник — наш.

Муж усмехнулся:

— Давно мечтал пригласить кого-нибудь из этой братии в наше отделение!

Оказав жене помощь в упаковке чемоданов, которых почему-то оказалось два вместо одного, Скворцов, сделав недовольное лицо, заметил:

— Сразу видно, красотка собралась надолго. Вон сколько барахла с собой набрала!

— Кстати, с твоего благословения, — парировала Катя. — Я не уверена, что ты в мое отсутствие наденешь пояс верности.

— Учти, я буду надоедать тебе звонками, — пообещал оперативник.

Зорина оторвалась от чемодана и обняла супруга:

— Жаль, что ты не можешь поехать со мной.

Костя смягчился:

— И мне жаль. Но нам уже пора, дорогая, — он взял чемоданы и понес их в машину.

На вокзал муж и жена приехали вовремя. Поезд только что подошел к перрону, и пассажиры в помятых спортивных штанах и футболках, толкая друг друга, ринулись к лоткам с пирожками и минеральной водой, чуть не сбив с ног Скворцова.

— Это какой вагон, гражданка? — спросил он у толстой розовощекой проводницы.

— Восьмой как будто, — без малейшей тени любезности ответила она ему.

Костя протянул ей билет:

— Это наш.

Проводница равнодушно кивнула:

— Проходите.

Войдя в свое купе, Катя сразу поняла: полежать в тишине и подумать под стук колес ей не удастся. Вторую нижнюю полку занимала сухонькая старушка, полуоткрытый рот которой выдавал в ней любительницу поговорить.

— Далеко едешь, девонька? — поинтересовалась бабуся.

— До Севастополя.

— И я туда же, — обрадовалась бабушка. — Провожай своего любимого — и почаевничаем!

Гостеприимство соседки обезоружило Зорину.

— Спасибо. А кто на верхних полках?

— Да двое… таких, — старушка махнула рукой. — С Ленинграда еще не просыхали. Видать, опять за спиртным рванули.

— Понятно.

Эти двое, о которых говорила попутчица, вскоре не замедлили явиться, неся под мышками по бутылке водки. Не обращая никакого внимания на Константина, укладывавшего вещи жены наверх, они с двух сторон прижали Катю к верхней полке.

— Гляди, какая краля с нами поедет! Вот уж повезло так повезло, — осклабился один, обдав девушку перегаром, имевшим минимум несколько дней давности.

— Я сейчас с проводницей договорюсь, чтобы бабку в другое место запихнули, — прохрипел второй, пожирая Зорину маслеными глазами.

Их диалог, разумеется, не оставил Скворцова равнодушным. Подойдя к нежеланным попутчикам и крепко взяв обоих за локти, он выволок их в тамбур. Мужчины отчаянно вырывались из его стальных тисков.

— Ты чего, парень?! Топай отсюда!

— А того, — объяснил им Константин, — что эта дама, на которую вы так опрометчиво положили глаз, — моя законная супруга. А эта книжечка — о моей скромной персоне, — он вытащил удостоверение и ткнул им под нос.

Попутчики Кати выпучили глаза:

— Прости! Мы же не знали…

— Насчет проводницы и другого купе вы хорошо придумали, — одобрил оперативник. — Только я с ней сам договорюсь. Не возражаете?

Лица новых знакомых не выразили никакого удовольствия, однако возражений от них также не последовало. Словно услышав их разговор, к Косте подошла толстая женщина средних лет в униформе проводницы, продемонстрировав наличие у нее нюха на блюстителей порядка: