– Ла Вивьер еще два дня назад послал человека к барону Кайо, у того должны быть контакты с эльфами. Может, удастся добыть подробности приключений Смычка по ту сторону Тахеды… – Карлес де Монтегю тяжело вздохнул, показывая, насколько верит в успех этой инициативы.

– И здесь все проверили, – с кислой миной на лице добавил ла Вивьер, – и стражники подтвердили, и палач. Судья, увы, разговаривать с нами отказался. Тело Смычка зарыли за городом, где обычно хоронят преступников, в общей могиле с другими казненными.

– Что в гостинице? Точно ли он был без вещей?

– Не слишком важная птица, никто на него не обратил внимания, а комната оказалась пуста.

– То есть он был один, и если с кем и общался, то сейчас этого уже не узнаешь, – раскачиваясь с пяток на носки, задумчиво произнес командор. – А как он ушел от вас там, в лесу?

– Хозяева кареты, мерзавцы, ввели нас в заблуждение, – ла Вивьер досадливо поморщился. – Из-за них мы взяли ложный след, в то время как де Бранди отсиделся где-то в кустах.

– Это кто же такие? – моментально оживился командор, поворачиваясь к подчиненным.

– Некий де Флорес с дочерью, – с готовностью ответил лейтенант, предвкушая реакцию графа.

– Де Флорес, де Флорес, – задумчиво пробормотал де Бернье. – В Нугулеме не одна сотня таких фамилий, который из них?

– Это тот самый денежный мешок из Сантьяго, недавно купивший себе дворянство, – поспешил подсказать де Монтегю.

– Он остановился в Уэске или уехал?

– Здесь он, командор, здесь, – впервые за все время разговора капитан позволил себе улыбнуться. – Мы прихватили с собой его дочь.

Де Бернье вперил в своих подчиненных пронзительный взгляд белесых, словно выцветших от солнца глаз. Если эти остолопы вместо дела решили поразвлечься с девицей, чьей бы дочерью она при этом ни была, гнев его будет страшен!

Офицеры Ожерского легиона прекрасно знали своего командира, потому поспешили вывалить всю имеющуюся у них информацию разом. Вышло торопливо и сбивчиво, но суть граф уловил и даже остался доволен подручными, выяснившими интересные подробности пребывания де Флоресов и Смычка в Уэске.

Оказалось, они поселились в одной гостинице, хотя и прибыли туда порознь. А после ареста Смычка де Флоресы пытались хлопотать о его освобождении. Из гостиницы «Фортуна» они съехали в неизвестном направлении, однако сегодня, возвращаясь из тюрьмы, ла Вивьер и де Монтегю едва не столкнулись на улице с Эленой де Флорес. Девушка выглядела потрясенной, потерянно бродила по центру города и даже не сильно сопротивлялась, когда легионеры засовывали ее в карету.

– Сначала мы хотели проследить за ней, думали, что она приведет нас к своему жилью, а там уже и папашу потрясем, – продолжал ла Вивьер, – но девица была явно не в себе, а мы не могли заставлять вас ждать слишком долго.

– То есть существует еще надежда, что вещи Смычка находятся у де Флореса, – задумчиво произнес граф. – Нужно бы снять жилье, на постоялом дворе не стоит проворачивать такие дела. Свидетелей много.

– Есть другое предложение, командор, – поспешил вставить слово де Монтегю. – Тот самый виконт де Монтихо, за которым ла Вивьер гонялся полдня, считая, что преследует Смычка, обещает за эту девицу десять тысяч реалов. Так что, если даже бумаг найти не удастся, мы хотя бы покроем затраты на эту кампанию.

– А живет этот де Монтихо в замке Паломар у одного из своих родственников, – добавил ла Вивьер. – И недалеко от Уэски, и место тихое, уединенное. Никто нам там не помешает.

– А десять тысяч реалов у этого прохвоста имеются? – усмехнулся де Бернье.

– Вряд ли, – ухмыльнулся в ответ де Монтегю, – но он рассчитывает их получить с папаши де Флореса в качестве приданого.

– Что ж, едем в замок Паломар! – подытожил командор легиона. – Только отправьте людей на поиски де Флореса, пусть передадут ему наши требования.

– Уже отправили, командор, мы ж не вчера родились, – с явным облегчением заметил капитан.

Кажется, гроза миновала, и им удастся избежать гнева графа, а значит, жизнь налаживается. Вся эта история не нравилась де Монтегю с самого начала, и тот факт, что де Бернье проявляет готовность удовольствоваться выкупом за сеньориту де Флорес, его чрезвычайно радовал. Граф же верил в свою интуицию, а она ему упорно подсказывала, что в деле с бумагами маркиза де Сальвери еще рано ставить точку.

– Какая, однако, ирония судьбы, – промолвил он, на мгновение останавливаясь в дверях, – при таком сумасшедшем везении бедняга Смычок умудрился так глупо помереть. Воистину, за все в этой жизни приходится платить!

Было ли мне страшно? Наверное, было. Но страх был задвинут на второй план дикой смесью досады, недоумения и негодования. Как могло так получиться? Такой глупый, невозможно глупый конец без малейшего шанса оказать сопротивление! Да я такого врагу не пожелаю!

Дергаться не имело никакого смысла, потому я покорно положил голову и зажмурился. В конце концов, палач прав – пусть все случится быстро, без мучений. Эх, а как жить-то хочется!

– Хех! – выдохнул вершитель судеб города Уэски, и в следующий момент меня обдало целой тучей мелких щепок, выбитых вонзившимся в плаху топором.

Что-либо сообразить я не успел, мне зажали рот рукой, а после столкнули в сторону.

– Я же говорил, ваша милость, что все будет хорошо, если не будете кричать да дергаться. Ступайте к товарищам по несчастью, а я сейчас вам экипаж подам для последнего путешествия.

Я ошарашенно молчал, находясь в состоянии ступора. Сильные руки палача подняли меня с помоста и аккуратно уложили на пол у дальней стены, спина моя при этом уперлась во что-то мягкое и еще теплое. Думать о том, что это свежий труп кого-то из казненных прямо передо мной преступников, не хотелось, но других вариантов не было.

Тем временем палач вышел из сарая, шикнул на стражников, по всей видимости, околачивавшихся где-то рядом. Через минуту за задней стеной раздались цокот копыт и фырканье лошади. Кажется, труповозка подана.

Все время, пока палач без всякого почтения перетаскивал и бросал в телегу обезглавленные тела, я не смел пошевелиться. В голове метались самые разные мысли. Я не смел радоваться своему нежданному избавлению, потому что решительно не понимал, кому буду за это обязан.

Из хороших ожиданий на ум приходили только де Флоресы. Возможно, они все еще считают себя обязанными мне за то спасение в лесу, а может, просто полагают, что без моей помощи не смогут спокойно добраться до границы. Отдельным пунктом, конечно же, мелькала мыслишка, что произведенное мною на сеньориту Элену впечатление заставило ее убедить отца пойти на такую хитрость ради моего освобождения.

Но, слава богу, избыточным самомнением я никогда не страдал, потому, даже пережив ужас второй за неделю казни, сохранил способность трезво оценивать ситуацию. Пусть де Флоресы не могут похвастаться древностью своего рода, пусть их дворянство свежеприобретенное, сеньорита Элена и без всего этого умна, красива и богата, за ней наверняка выстроятся в очередь графы, маркизы да герцоги. А бездомному авантюристу вроде меня в этой очереди ловить нечего. Поэтому глупо тешить себя бесполезными надеждами.