Мейсон с задумчивым видом переваривал информацию.

– Вы с Элизабет обсуждали все эти варианты?

– Ну разумеется.

– Ваш рассказ, несомненно, кое-что проясняет, хотя, с другойстороны, вносит еще большую путаницу в другие аспекты этого сложного дела, –задумчиво протянул адвокат, пристально глядя на свою собеседницу.

– Что вы имеете в виду?

– В вашем рассказе есть некоторые детали, которые мне оченьне нравятся, честно говоря, – ответил Мейсон.

– Какие?

– Начать с того, что когда вы пришли ко мне в контору, то вымне сообщили, что ваша сестра направила вас сюда с тем, чтобы нанять меня дляподготовки завещания.

– Ну а что в этом необычного?

– Затем, когда кто-то позвонил и попросил Викки, вы оченьудивились. Вы заявили, что только ваши ближайшие родственники зовут вас Викки иникто из них не знал, где вы находитесь.

– Теперь ясно, вы имеете в виду моего брата и сестру?

– Совершенно верно.

– Да, они не знали, где я была. Вернее, только Элизабетзнала, где я нахожусь, но позвонить вам в офис она, как вы понимаете, никак немогла. Однако Джим был в курсе: я же в его присутствии спрашивала Нелли Конуэй,где находится ваш офис, и он, вероятно, подумал, что я могла отправиться тудапопросить вас рассказать что-нибудь о ее деле или договоренности с Бейном. КогдаЭлизабет стало по-настоящему плохо и стало ясно, что она умирает, они,разумеется, с ума там все сходили, пытаясь найти меня. Джим обзвонил полдюжинымест и затем позвонил в ваш офис, просто так, на всякий случай.

– Хорошо, давайте теперь начистоту. Почему все же ваш брат иего жена не знали, где вы находились?

– По той самой причине, о которой я уже говорила, мистерМейсон. Они ничего не должны были знать о завещании. Элизабет обсуждала еголишь со мной.

– Когда?

– Когда она проснулась около… я думаю, это было около пятиутра.

– Хорошо. Расскажите мне все, что произошло.

– Ну понимаете, впервые она проснулась около трех часов. Мытут же все вместе зашли в спальню и поговорили с ней. Беседовали недолго, минутдесять, только приветствия и общие фразы. Она поцеловала каждого из нас исказала, как она рада всех нас видеть.

– И что было потом?

– Потом она сразу же заснула. Мы оставили Нелли Конуэй надежурстве, а сами отправились в соседнюю комнату немного отдохнуть с дороги. Япоспала час или полтора, затем встала и сказала Нелли, что я выспалась и могусменить ее.

– А потом что?

– В этот момент она положила таблетки на блюдце и сказаламне, чтобы я предложила их Элизабет, как только она проснется, но не раньше шестичасов утра.

– А где они лежали?

– В коробочке, в кармашке ее халата, так или иначе она взялатаблетки именно оттуда, тогда-то я их впервые и увидела.

– Почему же Нелли Конуэй не оставила их в коробке и простоне предупредила вас, чтобы?..

– По-видимому, она опасалась, что я забуду о них. Она взялаблюдце, на котором стоял стакан с водой, и положила эти таблетки на блюдце так,чтобы их можно было сразу увидеть, – на столик рядом с кроватью.

– Далеко от Элизабет?

– Нет, недалеко, прямо у кровати. Ну, правда, не совсемрядом… может, в двух футах[4] от кровати.

– Далеко от двери комнаты?

– Дверь комнаты находится рядом со столиком. Таблетки, такимобразом, находились в двух-трех футах от двери комнаты.

– Я должен знать все до мельчайших деталей, – объяснилМейсон. – Ну и что случилось потом?

– Знаете, потом Элизабет вновь заснула. Она проснулась околопяти, и именно тогда у нас состоялся серьезный разговор. Затем онасобственноручно подготовила завещание.

– И что потом?

– Потом она снова уснула, это было около половины шестого, яеще подумала, не забыть бы ей дать лекарство после шести. Она поспала немногимболее часа и вновь проснулась где-то без четверти семь. Вот тогда-то я и далаей эти чертовы таблетки, которые она запила холодным кофе из чашки.

– Расскажите поподробнее, что же произошло, когда выбеседовали.

– Мы беседовали, по-моему, с полчаса, мистер Мейсон, причемона рассказала мне, как она себя чувствует, о том, что Натан пытался ее убить ичто она говорила об этом с Нелли Конуэй. Она хотела бы, чтобы вы стали ееадвокатом, встретились бы с Натаном Бейном и передали ему, что с ним всекончено, что она собирается подать на развод и хотела бы составить завещание,по которому Натан не получил бы ни цента.

– Упомянула ли она об основаниях для развода, о своихдоказательствах?

– Деталей она не касалась, но сообщила мне, что у нее естьдокументальные доказательства.

– Документальные? – недоверчиво переспросил Мейсон.

– Совершенно верно.

– Она намеревалась получить развод, потому что он пыталсяубить ее, не так ли?

– Я не знаю, я так полагаю.

– И у нее были документальные доказательства этого?

– Конечно нет. Я думаю, документальные доказательства былисвязаны с супружеской неверностью.

– Где она их хранила?

– Он мне не сказала.

– Хорошо, продолжайте, – нетерпеливо сказал Мейсон. – Чтодальше?

– Ну, она сказала также, что хотела бы, чтобы вы пришли кней на дом, подготовили с ее слов завещание, которое она бы подписала в вашемприсутствии, и попросила меня встретиться с вами и договориться обо всем. Затемона потребовала свою чековую книжку, сказав, что она находится в сумочке, вящике секретера. Я принесла ей чековую книжку, и она заполнила для вас чек.

– Что же дальше?

– Потом мы немного поговорили о том, что она по-настоящемуопасается Натана и чувствует, что с ней что-то может случиться прежде, чем онауспеет подписать составленное вами завещание.

– Сцена довольно-таки мелодраматическая, прямо как в кино, –не мог скрыть иронии адвокат.

– Если не считать того, что произошло потом, – резкооборвала мисс Брэкстон.

– Хорошо, хорошо. Продолжайте.

– Я, разумеется, начала успокаивать ее, говоря, что Натанхоть и отпетый мерзавец, но трус, каких мало, и что вряд ли он решится накакие-то серьезные действия, но что если она настаивает, то я обязательно наследующий день первым делом постараюсь встретиться с вами с тем расчетом, чтобык полудню вы уже смогли бы прийти к ней на дом и выполнить все формальности.Тем не менее она продолжала настаивать на своем, говоря, что прежде всегонеобходимо исполнить волю завещателя, то есть ее собственную, и сообщитьНатану, что она не собирается оставлять ему – неважно, что может с нейпроизойти, – ни цента из своих денег. Она сказала, что все обдумала и решила,пока суд да дело, подготовить собственноручное письменное завещание. По еесловам, у этого человека, она имела в виду Натана, не должно быть никакихиллюзий на этот счет.