— Ты пришла сюда, чтобы простудиться? — недовольно начал он.

— Если ты так пытаешься позаботиться обо мне, то мог бы просто сказать об этом, — недовольно проговорила я.

— Не говори глупостей. Я ни о ком не забочусь.

— Врёшь! Ты спасаешь людям жизни, — припомнила я.

— Ну да… но это совсем другое, — пытался отвязаться Фирилл.

— Ну и зачем тогда ты пришёл сюда, если не заботиться обо мне?

— Ну а зачем ты сюда пришла? Я же первый задал это вопрос.

— Ну, хорошо! — сдалась я. — Мне просто не спится.

— Мне тоже, — коротко бросил Фирилл. Мы молчали.

— Фирилл, почему ты такой бесчувственный?

— О чём ты? — не понимал он.

— Не говори, что ты не понимаешь, о чём я. На твоём лице ноль эмоций. Ты будто бесчувственный пень!

— Начнём с того, что я рос в детской военной колонии, а жизнь там была жёсткой, — он встал ко мне спиной и задрал свою кофту. На его крепкой, жилистой спине были высечены шрамы. Я будто почувствовала ту боль, которую приходилось претерпеть Фириллу, чтобы стать тем, кем он являлся сейчас.

— Фирилл… Что же с тобой делали? — я была обескуражена.

— Не буду шокировать тебя этими подробностями. Главное, что я жив. За свои двадцать пять лет я усвоил много уроков.

— Например?

— Например, что следует засунуть свою доброту и искренность куда подальше и относиться к людям так, как они относятся к тебе.

— Видно, жизнь тебя сильно потрепала.

— Люди иногда не ценят всего, что ты делаешь для них.

— Ты прав… Как думаешь, у нас получиться изменить этот мир в лучшую сторону?

— Не могу ничего обещать, — пожал он плечами. — В юности я хотел изменить мир, теперь я пытаюсь не дать миру изменить себя.

— Что же ещё произошло в твоей жизни? Ты не такой уж и тёмный охотник, как представлялся.

— Тёмный не значит злой или скрытный. Тёмный — это состояние потерянности, туманности. Я потерял любимую, — наконец признался Фирилл.

— Когда? — осторожно спросила я.

— Два года назад. В местных лесах, когда напали шаманы. Я даже не знаю, кто убил её.

— Фирилл, мы обязательно узнаем это. Но обещай, что ты не ослепнешь от мести, — я взяла его за руку.

— Кана, я всё ещё люблю её. Я не могу забыть её! Только во снах она приходит ко мне. Я постоянно вижу её золотистые гладкие волосы, карие глаза и задорное веснушчатое личико с острым, маленьким носиком. Она была идеальной, — теперь эмоции Фирилла начали проявляться как в голосе, так и на лице. По его лицу скатилась скупая слеза.

— Фир, прошу тебя… — я крепко сжала его руку.

— Прости Кана, распустил тут сопли.

— Всё в порядке. Ты наконец-то выплеснул свои эмоции. Знаешь, слёзы — это не признак слабости, это признак того, что в человеке есть душа, что он слишком долго был сильным.

— Мы обязательно остановим весь этот хаос! Я тебе обещаю, — твёрдо сказал это Фирилл, поднявшись с земли. — Иначе наша встреча не была бы такой случайностью.

Всё верно: случайности не случайны, обычности не обычны.

На рассвете мы собрались обратно в город за новой информацией о тех шаманах, которые наведывались в столицу на днях. Фирилл предложил расспросить горожан о внешности наших «гостей» и составить их портреты. Оказалось, наш охотник умеет ещё и рисовать! Мы бродили вместе, заглядывая в различные магазинчики, таверны, трактиры, палатки. Кто-то отказывался отвечать на наши вопросы, кто-то старался помочь и описывал шаманов во всех красках. Одного шамана описали так: «Высокая и стройная девушка; у неё были пепельно-белые завитые волосы, собранные в высокий пучок, выразительный, глубокий взгляд, круглое лицо и выраженные скулы. Прямой нос с приплюснутым кончиком, ярко-голубые большие глаза и тонкие губы, окрашенные в тёмный цвет». Ну да, она отличалась от здешних жителей; её внешность была эксцентричной и чудной, не говоря о том, к какой гильдии она решила примкнуть. Её спутника, другого шамана, описали так: «Высокий крепкий мужчина, молодой на вид; его зелёные волосы были аккуратно уложены в короткую причёску. Лицо чем-то напомнило по описанию лицо Пэврена, только глаза были зелёного оттенка. Отличительной чертой был глубокий шрам, расположившийся на левой щеке». Когда Фирилл закончил зарисовку портретов, на его лице появилось выражение ужаса вперемешку с удивлением и сомнением. Я недоумённо смотрела на него, а Аза-лоро хотела что-то сказать, но её губы дрожали, что она не могла вымолвить ни слова. Фирилл не мог ничего сказать, он просто уставился на портреты шаманов, а конкретно на мужчину, который и вгонял его в смутные эмоции. Мне показалось, что он побледнел, хоть кожа охотника всегда была бледно-серой.

— Что происходит? — не выдержала я. Он пытался что-то сказать, но его губы тоже стали предательски дрожать. — Фирилл, скажи же уже что-нибудь!

— Это… Это же… — никак не мог вымолвить он.

— Ну же!

— Это шаман из Совета… — прошептал Фирилл.

— Что ты сейчас сказал? — нахмурилась я.

— Это Лот! — Фирилл начал колебаться в ярости.

— Но этого быть не может! — в негодовании крикнула я.

— Попытайся это принять, потому что я тоже в замешательстве.

— Он же погиб… Может, это какая-то ошибка?

— Он, конечно, слегка отличается от Лота, но не значительно.

— Что это значит? — вмешалась Аза-лоро.

— Неужели Лот вступил в ряды редбладовцев? — негодовал Фирилл.

— Но зачем ему это? Он погиб по вине своих же сородичей, — говорила я, всё ещё пребывая в шоке.

— Возможно, это было подставное спланированное убийство, раз Лот всё ещё жив. Очень сомнительно, что он осознанно вступил в тёмную гильдию.

— Вот именно! Тебе не кажется это чересчур подозрительным?

— А что, если он двойной агент? — осторожно вмешалась Аза-лоро. — Так же, как и О´ртензи?

— Всё возможно, — пожал плечами Фирилл. — В любом случае мы должны отыскать в Ариэтасе шаманов, а Нарпия — самый крупный центр скопления людей.

Мы продолжили путь. Бродить по городу оказалось не самым занятным делом и даже достаточно скучным и изматывающим. Нам приходилось очень внимательно оглядывать каждого прохожего, расспрашивать людей о шаманах, которых мы искали. Потратив много времени, мы всё же смогли напасть на след. Пару дней назад группа шаманов останавливалась в небольшой гостинице, находившейся у главных ворот города. Фирилл решил сам поговорить с управляющей гостиницей и выяснить всё, что нас интересовало. Я и Аза-лоро оставались на улице, молча смотря вдаль заходящему солнцу. Оно было похоже на желток куриного яйца: такое же оранжевое и яркое, растекавшееся по бескрайнему небу, унося за собой огненно-рыжий закат. Прохладный воздух колыхал волосы, проносясь мурашками по коже. На душе было спокойно от того, что мы, наконец, смогли отыскать хоть что-то, хоть немного продвинулись к заветной цели. «Вот бы у Фирилла хорошо прошёл разговор». Осматривая верхушки башен, я чувствовала величие этого города и какую-то нотку старины.