— Ну да, точно. — Она кивает. — Мне понравился этот законник.

— А как же социальное неравенство, которое лежит между нами.

— Ну, это все мелочи, — отмахивается мама и, заметив мой удивленный взгляд, поясняет: — У него очень хорошие перспективы. Гевин  сказал,  Дерек совсем скоро может возглавить управление Кэйптона. А там, кто знает, какие перспективы откроются, — задумчиво тянет мама и смотрит на меня с лукавой улыбкой.

— Прекрати, — лениво отмахиваюсь я. — Ты же знаешь, такие как он не женятся на таких, как я. Мы слишком разные.

— Противоположности притягиваются.

— Возможно, но разве притяжение  — достаточная основа для совместной жизни?

— Нет, конечно, ты права. — Мама вздыхает. — Просто вы так хорошо смотритесь вместе. Но, возможно, он для тебя грубоват.

— Я для него слишком я, — смеюсь и откидываюсь на спинку сиденья.

Приезжаем домой и лениво разбредаемся по своими комнатам. Шампанское выветривается из головы, и она становится чугунной. Иду в душ и долго стою под обжигающими струями, приходя в себя. Думаю и спускаюсь в цоколь. У нас там небольшой «зимний» бассейн и несколько видов парных. Иду в ту, где  тебя окутывает облако ароматного пара. Укладываюсь  на теплые камни и закрываю глаза, позволяя телу расслабиться. Остатки алкоголя выходят через раскрытые поры, и очень скоро я чувствую себя как новенькая,  плаваю в бассейне какое-то время, а потом возвращаюсь в комнату, чтобы высушить волосы и привести себя в порядок.

Уже поздно и можно ложиться спать, но я спускаюсь в сад с чашкой чая и жду. Не хочу признаваться себе, но жду Дерека, а приезжает один папа.

— Папа, что случилось? — спрашиваю я, поднявшись со своего места. Руки мелко дрожат, я переживаю.

— А что должно было случиться? — интересуется папа напряженно. — Ты почему не спишь? Уже поздно.

— А где Дерек? Его с тобой нет?

Страх подкатывает к горлу. Он иррациональный, но это ничего не меняет.

— А почему он должен быть со мной? — удивляется отец, окончательно сбивая меня с толку. — Преступник пойман, его подельники тоже. Тебе и мне ничего не угрожает. Необходимость в его присутствии отпала.

— Так все же, это муж Моны? Он — причина наших неприятностей?

— Муж кого? — Папа хмурится, и я отмахиваюсь, понимая, что он не в курсе того, кто такая Мона. — Неважно.

— Не беспокойся, Клэр. Все закончилось. Правда. Меня действительно отвлекали от одного важного контракта. Мне очень жаль, что в этот раз стали действовать через тебя и у них почти получилось. Эта ситуация должна заставить сделать выводы всех нас,  как бы это ни было печально.

— Расскажешь? — без особой надежды спрашиваю я. Папа никогда не делился такими вещами, но неожиданно получаю ответ.

— А почему бы и нет? Все равно не спится. Сделаешь отцу чай?

— С мятой и щепоткой спокойствия?

— Да, в самый раз, — улыбается папа, приобнимает меня за плечи, и мы отправляемся на кухню, где бываем крайне редко. В основном прислуга накрывает в столовой.

Я завариваю чай, а он начинает рассказ про крупный проект, который лоббировал в последнее время. Государственные контракты всегда рождают ажиотаж и привлекают внимание заинтересованных лиц. В этом случае многие были против. Особенно муж Моны, он терял кучу денег, если контракт переходит к зарубежным партнерам.

Сначала отца просто хотели отвлечь, подставив меня.

— Но что произошло с Даром? — спрашиваю я. — Ведь до сих пор непонятно, какую он играл роль во всем этом. Зачем был подстраивать его убийство?

— Здесь я тебе, к сожалению, не подскажу. Но обвинения с тебя сняты. Поэтому просто успокойся и живи свободно.

— Преступник сознался?

— Представления не имею, — отмахивается папа. — Главное,  мы точно знаем, что Алексис с ними был заодно. Он должен был увезти тебя в Нагдад, и это бы дало злоумышленникам почти полный контроль надо мной. Не только во время этой сделки, но и вообще. Ради твоего благополучия, я бы сделал все возможное. Просто, я был слеп и глуп, когда настаивал на той свадьбе.

— Ты хотел, как лучше, — примирительно говорю я.

— Когда тот план провалился, времени оставалось немного, и за тобой начали охоту. В надежде, что получится прибегнуть к шантажу. Но сейчас все закончено.

— А сделка?

— Документы практически подписаны.

— То есть я могу возвращаться к своей обычной жизни?

— Да. Отдохни пару дней от потрясений, и все вернется в свою колею.

Папа целует меня в висок и, отставив пустую чашку, уходит спать. Я тоже поднимаюсь к себе. На прикроватной тумбочке часы, которые я так и не отдала Дереку.

Вопросов у меня еще очень много, и я надеюсь, Дерек на них все же ответит. Завтра. Ложусь спать почти уверенная, что законник  приедет с утра.

Я жду его весь следующий день. Между нами слишком много недосказанности. Мы так и не заглянули в мои воспоминания. Но законник, так и не заезжает и, вообще, никак не дает о себе знать, не пожелав даже поставить точку в наших странных отношениях. Зато под вечер является Мона. Ее-то я видеть совершенно не готова.

Дерек

Наверное, Клэр ждет. Да и неправильно исчезать так, не попрощавшись. Паршиво вышло, сначала неприятный разговор о том, что между нами ничего не может быть, потом этот дурацкий поцелуй с Моной, а сейчас исчезновение без малейшего «пока». Но моя работа делает меня мудаком. Только ей я остаюсь верен на сто процентов, женщины такого не терпят. И Клэр я даже предлагать не буду. Может, и к лучшему, что не вышло поговорить, хотя я хотел. Но обстоятельства выше нас. Я домой в душ-то съездить и переодеться не могу.

Бессонная ночь, которая перетекает в кошмарный, бесконечный день. Если кажется, что так просто предъявить обвинения зятю генерала, то это иллюзия. Практически нереальное мероприятие, опасное для жизни и карьеры.

Если бы не отец Клэр, не получилось бы вообще ничего. Но именно он выдвинул обвинения, именно он орал в кабинете моего начальника так, что даже  дежурные сбежали курить на улицу, именно он требовал справедливости, угрожал лишить должности и работы все управление. Короче, делал все то, что обычно делают богатые зарвавшиеся аристократы. Впервые я слушал подобные вопли с удовольствием.

Нам, по крайней мере, разрешили задержать его и допросить. Немного, но лучше, чем ничего. Правда, потом все пошло наперекосяк.

Не только, потому что приехал генерал,   теперь орали и угрожали мне,  но и потому что допрос ничего не дает. Я пытаюсь подступиться и так, и этак, но Эдмонд молчит. Точнее, говорит, но создается впечатление, будто он, действительно, не в курсе происходящего. Даже делами он занимается через посредника. Просто пешка. Или талантливо притворяется.

У меня остается не более трех часов, чтобы доказать его причастность, если не получится, то придется отпустить и попрощаться с рабочим местом, и, возможно,  свободой. Генерал, предполагаю, не спустит мне это и отомстит. Но на его месть мне наплевать, не в первый раз идти против системы. Сейчас я умнее, опытнее и шансов выиграть этот бой больше.

Интуиция орет, что я упускаю что-то важное, и только ближе к обеду, в очередной раз заставив Эдмонда ответить на вопросы и закинувшись еще одной кружкой кофе, у