Когда утомленные и растрепанные они лежали на полу в гостиной и смотрели на затухающий в камине огонь, Дея ненавидела себя. Ненавидела, за то, что опять обманула его, за то, что позволяет гладить ее лицо и шептать на ухо всякие глупости. Но больше всего она ненавидела себя за слабость, потому что поняла вдруг, что на самом деле, она боится потерять Яна, бояться, что получив Влада, больше не сможет испытать на себе ту необузданную, темную силу, которая изливалась в нее когда Ян был рядом.

Так, падая в пропасть собственных несовместимых меж собою желаний, Дея и пролежала в объятиях друга, до самого вечера. А когда на лес сошли сумерки она поправила волосы, зашнуровала платье и собиралась уже выпроводить Яна, чтобы все же наведаться в поместье Кариев. Но в этот момент случилось непоправимое — на пороге возник Влад. Глаза недобрым горят, волосы растрепаны, рубаха наизнанку надета. Как Яна увидел, так побледнел весь, молочным стал совсем, а кончики пальцев опасно засветились.

— Дея? — прошипел он, смотря при этом на развалившегося в кресле Ян.

— Не понял, — прорычал в ответ парень, уставившись на ворвавшегося без стука.

Влад повернул к Деи похолодевшее лицо, и она поняла, что это конец. А потом события завертелись столь стремительно, что девушка уже ничего не могла исправить.

— На рынок, говоришь, собиралась? — прохрипел Ян, вскочив с кресла и хватаясь за меч.

Не надо, — вырвалось у Деи, но было уже поздно, ее друг кинулся на Влада, как бык на красное.

И тут все затряслось и завертелось. Дея поразилась, что левой Ян работает почти так же лихо, как и правой. Он наносил резкие, хлесткие удары, бушевал словно ураган, но беда была в том, что от гнева Влада меч Яна спасти не мог.

Думала Дея, поубивают они друг друга. А еще думала, что лучше бы Яну раньше все сказала, а не надеялась на то, что само собой все разрешиться.

Когда соперники вывалились из тесной гостиной и покатились кубарем по поляне, она вклинилась меж ними — развести попыталась. Куда там; получила кулаком по скуле и сильным электрическим разрядом в грудь. Еле очухалась и поняла, что придется использовать тяжелую артиллерию. Раскинула руки и стала призывать свою силу, которая незамедлительно откликнулась, подняв дерущихся в закручивающуюся воронку.

Когда держать их у Деи уже не было сил, она опустила руки, и парни с грохотом упали наземь. Влад тяжело дышал, но попыток возобновить драку не проявлял, лишь смотрел на поднимающегося соперника с нескрываемой ненавистью. Ян же на Веда даже не взглянул, все его внимание было обращено на Дею, которую сейчас била такая дрожь, что из прически вываливались шпильки.

— Правду значит, о вас люди судачат, — с горечью выплюнул он, разбивая ей сердце разочарованным взглядом, — свалялась с этим… — договаривать он не стал, с силой пнул придорожный валун и кинулся прочь.

Дея хотела было его удержать, объяснить чего-то, хотя что уж тут объяснять, но Влад не пустил. Схватил ее за руку прямо на бегу и пристально посмотрел мертвеющими глазами. Дея этот взгляд хорошо знала, ничего доброго он не сулил.

— Жалеешь его?

Она молчала.

— Нельзя выбрать обоих, — проговорил он глухо.

Ей бы и дальше в молчанку играть, но в нее вдруг та самая дурь вошла.

— Сам говорил, что клеше не для меня, — выпалила она, — так почему я не могу выбрать вас обоих?

— Потому что я не собираюсь быть вторым!

— Так будь первым!

Глаза Влада потемнели, а пальцы вжались в ее ладони. И как только Дея осознала, что перешла все границы, ее ударило током.

— Извини, не сдержался, — проскрипел он, опасно замирая.

Они стояли так довольно долго, Влад распинал ее убийственным, осуждающим взглядом, и Дея хотела в этот миг только одного, провалиться свозь землю или даже умереть. Но потом он закрыл глаза и притянув ее к себе, вдохнул яблочный аромат смешанный с запахом Яна.

— Как бы я хотел желать твоей смерти, — прошептал он, — тогда это лихорадка закончилось бы.

— Нет, Влад, все бы только началось, но не для меня, — проговорила она тихо, в такт ему. — Жизнь полна неожиданностей и многое в ней можно попытаться изменить, в то время как смерть ставит окончательную точку.

— Твоя смерть могла бы поставить точку в этой истории.

— Для меня да, но не для тебя. Боль утраты, скорбь, сожаление, раскаяние — вот продолжение твоей истории при таком повороте сюжета.

— В таком случае, может мне просто убить нас обоих?

Дею так разозлили его слова, что она дернулась, высвобождаясь из его объятий, и чуть было не залепила ему пощечину. Если бы она знала, что они были продиктованы отчаянием, но она не понимала этого. Она не могла поверить, что можно говорить настолько равнодушно будучи отчаявшемся. Ей снова захотелось причинить ему боль.

— Решать тебе, но я бы на твоем месте попробовала стать первым.

— Единственным, — прошептал он, — я могу быть только единственным. Ты очень жадная, моя девочка, очень. Но это юность, со временем ты поймешь, чего тебе действительно хочется.

Он оставил ее тогда одну и больше не приходил. Дея заходила к нему сама, во дворе стояла незнакомая, богатая коляска, но в доме было тихо и на стук никто не вышел. С того дня девушка просиживала на берегу озера ночи напролет, ей не хотелось возвращаться в пустую, одинокую постель. Спала она теперь где придется только не на своей мягкой перине, которую наяву делила прежде с Яном, а в грезах с Владом.

Но вечно так продолжаться не могло, неделя полуобморочной одури и покинутая обоими любовниками девушка не выдержала. Собравшись духом, она решилась-таки наведаться в замок, разыскать Яна, постараться все объяснить. Но ее ждало разочарование. В тесной башенке Сагорта сидел какой-то незнакомый прыщавый юнец, перекладывающий с места на место стопки конвертов.

— Где Ян? — спросила его Дея.

— Так это… Уехал, — прошепелявил помощник, растерянно таращась на вошедшую. — А вы не знали?

Ответить Дея не смогла, лишь покачала головой, опираясь о косяк. Такая в эту минуту на нее усталость навалилась. Прыщавый юнец, подскочил, пододвинул к ней табуреточку и плеснул воды из графина.

— Ян последние дни мрачнее тучи ходил, пил много, чего за ним никогда раньше не замечалось, а потом как-то неожиданно для всех сдал до срока экзамен и собрался в путешествие, — объяснял Янов помощник. — Вайес его ни в какую не хотел отпускать, но потом смирился. Маюн при замке осталась, очень за Сагорта тревожиться, но Мрамгор бросить не может.

Куда именно отправился ее друг, помощник не знал, поэтому Дея решилась наведаться к Вайесу. Но и у него она толком ничего не разузнала. Глава Мрамгора сказал только, что уехал Ян неизвестно куда. Будто бы, что-то искать отправился, а что именно Вайес так и не уяснил, да и сам Ян не особенно-то понимал, на поиски чего пустился.