Одно порадовало Яна — замок и прилегающие к нему территории нисколько не пострадали. Его и впрямь защищала древняя магия, он был несокрушим, как сам закон Источника так почитаемый в Багорте.

Близ Синего леса вырос второй курган, в нем были преданы священному огню все воины, погибшие при осаде Мрамгора. Первый, как объяснили Яну, образовался после битвы за Синий лес. В ней, по словам мрамгортцев, пострадало немало добрых воинов, но если бы не Влад Карий, заперевший вторженцев на поле и проведший через лес в засадный полк, война кончилась бы еще тогда.

Теперь у курганов ежедневно раздавались стенания, люди несли к месту сражения бумажные цветы и ароматические масла, кропили землю слезами, просили Источник принять их близких. Ян видел эти извечные прощальные ритуалы, когда скакал на своем богатырском коне в сам Синий лес. Он хотел побыть на месте гибели любимой, прикоснуться к тому, что было с ней тесно связанно, хотя отношение к Синему лесу у него странным образом менялось. Нет, не то чтобы он винил его в смерти Деи, но не будь она Хранителем ей не пришлось бы умирать за него.

С того момента когда Ян видел лес в последний раз, прошло уже три дня. Он запомнился ему израненным, почерневшим, пропахшим гарью и смертью. Сегодня все было иначе. Ян ожидал, что лес будет стоять в печально-молчаливом трауре, поникший и удрученный, но он был таким как прежде — когда в нем еще жила Дея.

Ян спешился и повел коня под уздцы по широкой тропе, ведущей к озеру. Там картина изменилась мало, деревья стояли обугленными, черным мачтами, земля тоже еще хранила следы пожара, но все остальное дышало жизнью. На другом берегу сидели молодые и не очень папаши, нянчили маленьких русалят, подле них ворковали Озерные девы. Некогда облюбованный русалками правый берег — нынче выжженный и омертвевший, теперь был пуст. Именно здесь Ян и отпустил своего коня, а сам пошел к воде. Но побыть в одиночестве ему не дали, из озера вынырнула Велена, за ней еще несколько русалок.

— Ты вернулся с победой? — спросила она его.

— Можно и так сказать, — ответил Ян.

— Она гордиться тобой, — сказала Велена и улыбнулась.

Яна вдруг охватила злость. К чему эти нелепые, ненужные слова, призванные утешить его? Разве они могли ее вернуть или заменить, зачем они вообще пришли, зачем не оставят его в покое?

И тут Велена, словно бы прочла его мысли и нежно, по-матерински улыбнувшись ему, скрылась под водой. Остальные девы не говоря ни слова, последовали за ней. А полом произошло чудо. Слегка ребристая от легкого ветерка поверхность озера преобразовалась, натянулась, словно шелковое полотно и на зеркальной, живой поверхности проступил лик — ее лик.

Ян замер, а потом чуть было не кинулся в воду, словно хотел поймать мираж. Но мутный, словно разбавленный образ покачал головой, останавливая его. И тут Ян осознал, что он живой, что это не галлюцинация и не видение. Волшебный образ Деи не растворялся, не был статичным, а улыбался ему. Улыбка эта была и ее — Деина, и не ее одновременно. Появилось в ней нечто потустороннее, лишенное земных страстей что ли, чего-то такое, чего Ян в ней прежде не замечал.

Она еще немного покачалась на водной поверхности, а потом стала медленно таять и вскоре совсем растворилась.

Ян заозирался по сторонам, подумав, что это какая-то магия, ведь происходило что-то энигматическое, недоступное для понимания. Но не успел он и дух перевести, продолжая искать того, кто творит эту магию, как из озера снова вынырнула Велена.

На этот раз старшая дева была не одна, а с крошечным ребенком на руках. Он утыкался личиком в грудь русалки, цеплялся за ее влажные косы. Велена подплыла к самому берегу, шепнула что-то девочке, и та обернулась к Яну.

Словно луч света, пробивающий мутную туманность были ее огромные серые глаза. Родные, до щекотки знакомые они смотрели на него с озорным интересом, ко лбу лип рыжий чуб. Ян узнал бы эту девочку и в многолюдной толпе, и на расстоянии трех аршин, не то что в такой интимной близости. Эти чудные, милые сердцу несовершенные совершенства: ямочки на щеках и изящно изогнутые ножки так похожие на символ, олицетворяющий все неизвестное.

Девочка потянула к нему пухлые ручки, а потом время сделало непроизвольный скачек, и Ян очнулся, только когда понял, что старательно закутывает ее в свой плащ.

— Ей дали имя Велиока, — сказала Велена. — Я оставлю вас наедине.

Яну не надо было ничего разъяснять, память услужливо подбросила слова Влада о том, что от Деи остался не только жемчуг. И конечно ему не надо было объяснять, что эти серые, озорные глаза в пол лица не Влада и даже не Деины.