они наконец выехали на относительно свободное пространство, в центре которого раскинулся небольшой, но роскошный красно-золотой шатер. По дорожке навстречу двигалась группа из облаченных в доспехи шаотов, среди которых маячило белое пятно – все они наперебой говорили с самым высоким воином, шедшим в центре.

– Глядите-ка, кого я нашел у погребального монолита! – воскликнул алхимик, останавливаясь перед процессией столь резко, что пантера едва не поднялась на дыбы, а Лу чуть не сломала нос, ткнувшись наезднику в спину. Девчонка кое-как спешилась, поморщившись – за время путешествия она позабыла про рану на ступне, но теперь та дала о себе знать резкой болью. Лу покачнулась, уцепившись за седло, пытаясь унять головокружение и тошноту.

– Лу! – раздался голос Нами. – Зачем ты ушла из лазарета? Ты же, наверное, вся продрогла!

Резво подскочившая подруга стащила с себя меховую куртку и набросила девчонке на плечи, а затем подтолкнула вперед, заставляя буквально упасть в объятия шагнувшего навстречу высокого воина, и радостно воскликнула:

– А вот и шен Хартис!

Лу ощутила, как кровь приливает к щекам и как царящий вокруг холод превращается в жар. Ее крепко стиснули сильные руки – одна обвила талию, вторая жадно зарылась в волосы, заставляя уткнуться носом в широкую грудь. Девчонка попыталась отстраниться, и, когда все же удалось, первым делом заметила приходящийся ей на уровень глаз треугольный вырез, окантованный металлом, где белела знакомая медвежья татуировка. Чуть выше, на тонкой цепочке болтался один из тех медальонов, которые, кажется, все здесь носили. Лу отступила на шаг, взволнованно глядя на только что сжимавшего ее в объятиях человека…

И замерла, одновременно и узнавая, и не узнавая. Да, это был Хартис, но он был какой-то иной, словно ненастоящий. Его густая борода исчезла, космы на голове сменились аккуратной стрижкой, неряшливые бесформенные одежды – сидящим по фигуре кожаным доспехом с пластинами, инкрустированными красными камнями; как и окружающие воины, он был снабжен поясом с карманами по бокам и набедренными ремнями с несколькими ножнами. Он похудел еще больше, с тех пор как Лу видела его в последний раз, подтянулся, черты лица стали тоньше, резче, и держался он прямо – статный, величественный мужчина.

Но пугающе незнакомый.

– Кажется, тебе получше, чем до этого? – интересовалась тем временем Нами. Лишившись куртки, она начала приплясывать на месте от холода.

– Да какое там «лучше», Снежок? Теперь она как огурчик, – закивал Кэлис, гарцуя возле них на пантере, и елейным тоном добавил: – Кое-кто ее тут даже не против схрумкать…

Лу не успела понять, что произошло, настолько быстро это было: миг – и из ножен Хартиса вылетел один из клинков. Острый кончик искривленного, зазубренного лезвия уперся в подбородок длиннохвостому, заставив того испуганно булькнуть и замереть на месте.

– Не заикайся о ней и даже не смотри в ее сторону, – произнес Хартис таким ледяным тоном, что Лу невольно поежилась. – И Нами тоже прекращай шпынять. Мое терпение на исходе.

– Надо же, какие мы грозные. – Быстро вернув самообладание, алхимик скорчил кривую мину и отвел парившее в воздухе лезвие в сторону, а один из шаотов, которые прежде так жадно боролись за внимание Хартиса, вежливо и немного боязливо сказал:

– Мы, пожалуй, вас оставим…

Вся группа, поклонившись, дружно направилась прочь, к остальному лагерю, и растворилась среди собратьев, а оружие Хартиса вернулось в ножны.

– Ой-ей, мне тоже пора, пожалуй, – глядя в сторону шатра, пропел Кэлис. Он пришпорил пантеру, и она тут же понесла его прочь своими быстрыми и грациозными прыжками.

– Эй! Куда уполз! Ну ни дать, ни взять – змеюка. – К ним приблизилась хрупкая женщина с пучком непослушных рыжих кудрей и сокрушенно покачала головой. – Идем, нас, наверное, уже ждут на совете.

Она нетерпеливо повернулась к Хартису, который теперь был занят тем, что заботливо кутал девчонку в куртку Нами. В глубоком декольте жакета женщины на темной коже белел припавший к земле полосатый тигр. Такой же тигр, вместе со скрутившимся спиралью змеем и знакомым оскаленным медведем, был нарисован на штандартах, обозначавших вход на территорию с красно-золотым шатром.

– Давайте в этот раз без меня.

Шаотка недовольно скривилась, мельком глянув на Нами и затем задержав тяжелый, не то оценивающий, не то осуждающий взгляд на отупело хлопавшей ресницами Лу.

– Кэл тоже отлынивает. Почему я одна должна за всех отдуваться?

– Ты тоже не ходи, – пожал плечами Хартис.

– Ага… Чтоб Джесс нас потом сожрала с потрохами? – Она нервно потопала ногой, ожидая ответа, но его не последовало, и поэтому она сказала: – Знаешь, хотелось бы и мне так глубоко наплевать на происходящее…

– Рори, милая. Ты прекрасно знаешь, каково это – проторчать в полях дюжину часов напролет, так что избавь меня от необходимости в очередной раз объяснять, почему я не вижу смысла регулярно собираться вместе для поисков козла отпущения. Мы делаем все, что можем – так и передай Джесс и всем остальным, хотя, уверен, они и без того в курсе.

– Ладно-ладно, ты прав, – она примирительно опустила руку ему на плечо, и он, смягчаясь, по-дружески ее похлопал. – Отдыхай. С истериками ее превосходительства как-нибудь потом разберемся.

Она тоже ушла, и продолжавшая приплясывать Нами, поглядев ей вслед, сказала:

– Я восхищаюсь леди Рорис! Она всегда такая ответственная…

Лу снова не успела отреагировать, как Хартис легко подхватил ее, истощавшую, на руки и широкими шагами направился в обозначенный штандартами проем. Девчонка не стала сопротивляться и лишь взглянула снизу вверх на непривычно выбритое лицо хозяина, совершенно невозмутимое, и услышала, как он пробасил Нами в ответ:

– Сдается мне, ты всеми тут восхищаешься.

– Вовсе не всеми, – покачала головой Нами, приоткрывая для них полог. – Вот, например, лорд Кэлис вызывает у меня крайне неоднозначные чувства.

– Не у тебя одной.

Внутри шатра оказалось значительно теплее, чем снаружи; похоже, светящиеся орнаменты на внешней стороне имели некое волшебное свойство. Пространство, освещенное медленно дрейфующими в вышине фонариками, разграничивалось расписными бумажными ширмами на небольшие комнатки. Пройдя немного вглубь, Хартис завернул в один из закутков и опустил Лу на груду разбросанных по полу подушек. Затем он поднес руку к чаше стоявшего в центре очага на ножках, заставив груду лежавших там кристаллов засиять, как раскаленные угли – девчонка встрепенулась, когда ее обдало волной мягкого тепла. Хартис тем временем отошел к складному столику в углу, загроможденному книгами, склянками и другими предметами так же обильно, как и тот, за которым химичил в лазарете Кэлис.

– Считаешь, это плохо, Нами, что я не пошел на совет? – поинтересовался он, водружая на стопку бумаг лакированный ларец и перебирая его содержимое.