случае они сильно переживали бы за меня, а я не хотел снимать тяжесть со своей души ценой морального спокойствия своих близких.

Никто в Бюро не ожидал, что операция так затянется, и теперь все терялись в догадках, сколько еще времени она будет длиться. То, что начиналось как охота за барыгами, в итоге обернулось внедрением в сердце мафии в Маленькой Италии. Кроме того, я стал представителем синдиката в других городах. Результат впечатлял и одновременно озадачивал тем, что мы не понимали, как его трактовать и к чему он приведет. Одно мы знали точно: надо продолжать. Донни Браско поймал волну.

Федералы хотели, чтобы я помог им в Сан-Диего и Лос-Анджелесе, поэтому я объявил Левше, что хочу ненадолго вернуться в Калифорнию, туда, где шумела моя воровская молодость: «Дружище, я здесь совсем мало поднимаю.

Попробую-ка я пожить на два города, а там, глядишь, и дела пойдут. И ты приезжай, наведем с тобой шороху».

Левше мысль понравилась, и я отправился в Калифорнию.

В Лос-Анджелесе работал наш агент под оперативным именем Ларри Китон. Мы с Ларри давно дружили. Он пытался влезть в банду домушников, которая тащила все, что попадало в руки: акции, облигации, банковские чеки и даже тачки. В банде было несколько выходцев из Нью-Йорка, которые очень уважали мафию, но сами в нее не входили.

Вся банда постоянно торчала в одном и том же ресторане. Они знали Ларри, но дальнейшее сближение продвигалось со скрипом. Так совпало, что с ними в тот момент зависал какой-то нью-йоркский бармен, который прилетел в Калифорнию в отпуск. Ларри ничего не знал про этого бармена, но считал его таким же подозрительным. Поскольку парень прилетел из Нью-Йорка, Ларри подумал, что я могу его знать.

Как ни странно, Ларри оказался прав. Мы с Левшой иногда ходили в «Ла Маганетт», ресторан на пересечении Третьей авеню и 55-й стрит, который не имел никакого отношения к парням Бонанно: обычное местечко, где можно пропустить стаканчик-другой. Там мы в свое время и познакомились с этим барменом по имени Джонни. Он был законопослушным парнем, но, как и все бармены, прекрасно разбирался, кто есть кто. Он знал, кто такой Левша, и знал меня как его соучастника, поэтому знакомство Ларри со мной добавляло ему значимости в глазах местной братвы.

Итак, в Лос-Анджелесе я отправился в тот самый ресторан, где зависал Ларри, и увидел там Джонни.

— Здорово, Джонни. Как сам? — подошел я к нему.

— Донни, здорово! А ты откуда здесь?

— Отдыхаю, делишки кое-какие обдумываю. — Ларри можно было не представлять, Джонни его уже видел. — Ты же знаешь Ларри? Мы с ним кореша, к вопросу о делишках.

Мы немного поболтали, и о дальнейшем можно было не беспокоиться. Я знал, что Джонни растреплет всей банде про соучастника из Нью-Йорка, с которым Ларри знается, — а значит, Ларри тоже свой.

Впоследствии я еще несколько раз составлял Ларри компанию, чтобы укрепить его репутацию. Мы ходили на скачки с парнями из банды, встречались в разных местах. Я не вмешивался в операцию Ларри, а просто играл роль важного товарища, которого не стыдно представить другим. Дела у Ларри сразу пошли в гору, н он накопал кучу интересных фактов. В этой операции федералы не стеснялись арестовывать людей, едва только появлялись улики. В итоге Ларри выступил свидетелем по нескольким делам и засадил в тюрьму уйму бандитов.

Однажды, в самый разгар событий, Ларри занесло в Нью-Йорк по какому-то делу о краденых облигациях. Так случилось, что я тоже оказался в Нью-Йорке в тот момент — в одной из своих регулярных поездок. Ларри созвонился с барменом Джонни и назначил встречу в «Пи Джей Кларк» на Третьей авеню — Джонни обычно проводил там свои выходные.

Я составил Ларри компанию, и мы отправились в «Кларк» вместе. Джонни сидел с какими-то парнями в конце зала. Мы подсели к ним.

Джонни нас представил, и следующий час мы провели за болтовней.

Важный момент: Ларри — черный. С такой особой приметой тяжело вести грязные дела, но он всегда умел выкручиваться из передряг.

Сидим мы, значит, за столом, и тут в нашу сторону движется какой-то тип. Ларри шепчет:

— Сматываемся через заднюю дверь, быстро. — Встает и откланивается Джонни: — Извини, у нас срочная встреча.

Выбегаем через заднюю дверь.

— Пронесло, — говорит Ларри. — Видел этого человека в костюме, который шел к нам? Это адвокат из Лос-Анджелеса. Я перед ним показания давал.

— Прикрою тебя, если что, — отвечаю. — Через Левшу.

— Добро. Но я сваливаю отсюда, прямо завтра.

Подобные случаи, когда тебя узнают или застают в нежелательной компании, могут произойти когда угодно. Поэтому нужно постоянно быть начеку и думать на один шаг вперед. Я знал, что Левше обязательно расскажут про случившееся.

Тут стоит отметить, что после переезда в Калифорнию я стал каждый день звонить Левше. Именно так: я ему, а не он мне. Я заранее предупредил, что буду постоянно менять места обитания. Не только Левша учил меня уму-разуму — я, со своей стороны, тоже приучал его кое к чему: к собственной непредсказуемости. Я никогда не говорил точно, чем занимаюсь или где нахожусь, чтобы всегда иметь путь отхода, не вызывающий подозрений с его стороны.

Еще до переезда я дал Левше пару подставных номеров, по которым он оставлял мне сообщения. Разумеется, когда случилась та встреча с Джонни в Калифорнии, я тут же сообщил обо всем Левше: «Угадай, кого я нашел в Лос-Анджелесе? Джонни. Он тут отдыхает с какими-то типами. Одного зовут Ларри, он работает по акциям и бумагам. Тема интересная, попробую ее раскрутить».

Я неспроста делился новостями с Левшой. Даже если бы мы не наткнулись в «Кларке» на того адвоката, мы все равно когда-нибудь зашли бы с Левшой в «Ла Маганетт», и бармен Джонни ляпнул бы что-нибудь вроде: «Как дела у Ларри в Л. А.?» И тогда Левша уж точно спросил бы: «Что за Ларри?»

Поэтому я заранее подготовил Левшу к имени Ларри. А еще я преподнес все так, будто Ларри общается с Джонни, а не со мной, чтобы защитить и себя, и напарника.

Естественно, на следующий день после встречи в «Кларке» Левша докопался до меня в клубе.

— Слышь, Донни, расскажи-ка о парне, с которым ты в Лос-Анджелесе дела делаешь.

— Ларри? Я его через Джонни узнал. Обычный воротила, я с ним хотел по акциям и бумагам поработать, но не срослось. А ты чего так напрягся?

— Напрягся? Да мне тут Джонни звонил. Рассказывай, что