В итоге с этого «крупного» дела я поднял целых сто пятьдесят баксов, которые передал связному агенту.

Когда я вышел из внедрения, ФБР возместило убытки всем магазинам.

Левша познакомил меня с Джимми Капассо по прозвищу «Форт-Ли» (да, он был родом из Форт-Ли, Нью-Джерси), капо семьи Бонанно и напарником Ники Маранджелло. Ему было около пятидесяти, и он всегда казался весьма адекватным.

Однажды Джимми поймал меня у входа в «Тойленд» и отвел в сторону на пару слов. И сказал:

— Донни, мозги у тебя вроде как на месте. Послушай, что скажу. В нашем деле быстро стареешь и становишься бесполезным. Сначала зашибаешь кучу бабла, потом тебе стукнет пятьдесят или шестьдесят, и ты ни с чем — откладывать наш брат не умеет. А вот новых бабок уже не заработать, прыть не та. Мой тебе совет, Донни: ищи надежного друга и начинай отдавать ему понемногу денежек на сохранение, вот прямо с каждого дела. И договорись, что он тебе не даст ни цента, пока ты не отойдешь от дел. Только железно договорись, а то уже на следующий день побежишь просить тыщу-другую. Если продержишься так до старости, когда деньги добывать уже не сможешь, то будешь жить припеваючи на хорошую пенсию. И не умрешь в нищете, как многие наши парни.

На дворе стоял 1977 год, а Джимми изобрел индивидуальный пенсионный счет для членов мафии.

8

Левша

Как и многие другие правильные парни, Левша «Два ствола» Руджеро всю свою жизнь провел в том же районе, где родился и вырос.

Он обитал в старом жилом комплексе «Никербокер-вилладж» на Монро-cтрит, в паре кварталов к югу от Маленькой Италии. С ним соседствовали многие другие мафиози, в том числе и Тони Мирра. Я частенько ездил к Левше в гости.

Левша жил на девятом этаже в скромной двушке, которая выходила окнами на внутренний двор комплекса. Он обожал экзотических рыбок и держал сразу несколько аквариумов с разными видами. А еще у него имелся цветной телик с видеомагнитофоном и кабельным телевидением, к которому он втихаря подключился через домовую сеть, чтобы не платить за каналы. Так делали все правильные парни.

Кондиционера в квартире не было. Левша вообще ненавидел это изобретение человечества. Он запрещал мне врубать кондиционер в тачке даже в самые знойные дни. Что еще хуже, он постоянно курил сигареты «Инглиш Овалс», от которых было просто не продохнуть. Мне, некурящему, приходилось особенно тяжко.

А еще он шикарно готовил, причем умел стряпать практически все. Я старался заглядывать к нему на ужин минимум два раза в неделю.

Он уже долгое время был в разводе. Жену ему заменяла подружка по имени Луиза, симпатичная девушка из того же района. Я с ней хорошо поладил. Луизе доводилось многое терпеть: Левша не отличался особой чувствительностью и зачастую забывал, что Луиза — не его подопечная по работе.

В то же время он оберегал ее как умел и не изменял. Она работала секретаршей в какой-то конторе.

Луиза позвала меня на похороны, когда у нее умерла мать. Я не знал усопшую, но мне польстило, что Луиза видела во мне человека, достойного такого приглашения. Я помню, что на похоронах шел проливной дождь. Мрачная, безотрадная погода заставила меня задуматься о том, что я разделяю столь личные переживания с девушкой, которая принимает меня за совершенно другого.

Даже на такой работе привязываешься к людям. Дурачить плохих парней — это одно, таковы правила игры. А вот пять лет подряд водить за нос обычных людей, которые волею судьбы оказались рядом с бандитами, но стараются жить обычной жизнью, — это очень тяжело. Иногда такие люди привязываются к тебе в ответ, и ты понимаешь, что им будет очень больно, когда вскроется правда. Они ведь даже представить себе не могут, кто ты такой на самом деле.

У Левши было четверо детей, все уже взрослые. Мы много общались, я даже в каком-то смысле с ними подружился. Они делились со мной своими проблемами. Младшая дочь, которой было лет двадцать пять, жила с его бывшей женой в том же доме и работала в больнице. Работала очень много. Каждый год она ставила лавку на гуляниях в честь святого Януария и продавала лимонады, всякие фрукты. Сын Томми, двадцативосьмилетний молодой человек, тоже соседствовал с Левшой. Он подворовывал и выполнял разные поручения семьи — в общем, жил рядом с мафией на вольных хлебах. Томми сидел на героине и временами обдалбывался до беспамятства.

Левша постоянно просил меня поговорить с Томми, вправить тому мозги. Он хотел, чтобы я снял Томми с иглы и занял его какой-нибудь работой. Иногда мы с Томми встречались в клубе в обед и смотрели любимые мыльные оперы, какую-нибудь очередную серию «Всех моих детей»[27]. Если Левша заставал нас у телевизора, он начинал кипятиться: «Выруби к ебаной матери это мыло! — рычал он. — Шли был дела делать. Так, Донни, проводи-ка Томми на улицу, быстро».

Две другие дочери Левши были замужем за мафиози. Той, что выбрала в качестве суженого персонажа по имени Марко, откровенно не повезло.

Я познакомился с Марко в закусочной «Бас стоп», которую держал Мирра. Марко работал по ювелирке: обчищал дома и вскрывал сейфы. А еще он приторговывал наркотой и не следил за своим языком. Мы с ним пару раз перекинулись несколькими словами о побрякушках, но не более. Марко любил светить баблом, отдыхать во Флориде и кататься там на своей огромной яхте. И без устали хвастался, что может толкнуть любую наркоту кому угодно.

В период, когда мы с ним познакомились, Марко очень переживал насчет своего напарника по имени Билли Парадайз:

— Билли стучит. Я могу присесть далеко и надолго, если он меня сдаст.

Левшу тоже беспокоил этот Билли:

— Надо бы завалить гада. Может, пригласить его на яхту и сбросить к рыбам? Кстати, Донни, а ты слышал историю про парня, который обделался со страху на моей яхте?

— Неа.

— Короче, я как-то позвал одного типа покататься на яхте по Ист-Ривер, ну ты понял. Он пришел весь дерганый, спиной ко мне не поворачивался. Я его спросил, в чем дело, а он такой и говорит: мол, я думал, ты меня за крысу держишь, завалишь меня прямо на яхте и за борт скинешь. Ну, я ему и отвечаю, мол, ты совсем тупой? Зачем мне тащить тебя на яхту, если я могу тебя завалить прямо в клубе,