найти его и вытаскивать отсюда любыми средствами. Иначе, он тут будет бродить до тех пор, пока организм сможет существовать без еды и воды.

— Согласен, медлить нельзя. К тому же у нас осталось всего несколько часов. Возможно, сегодня ночью выйдет глобальное обновление в Оплоте, запуск которого будет совмещён с запуском нейтронного нагнетателя — виновника всех наших бед.

Мы отправились в ближайший правый проход, договорившись действовать по правилу правой руки — всегда, в любой ситуации сворачивать только направо. Рано или поздно, это должно было помочь нам выбраться из ловушки. Пройдя несколько метров, мы упёрлись в первый поворот — он вёл направо, поэтому нам ничего не оставалось делать, кроме как идти прямо по нему. Передвигались мы довольно быстро — нам во что бы то ни стало нужно было найти Эдика, как можно скорее. Поэтому, мы совсем не заметили первой ловушки — Бегемот наступил на нажимную плиту, которая активировала громкий скрипучий механизм. Прямо перед нами, стена, которая только что была сплошной, опустилась вниз, и из образовавшегося проёма на нас кинулась толпа каких-то гигантских насекомых, больше всего напоминавших комаров.

— Доставай огнемёт! Это комгуси! Очень опасные твари.

Я быстро послушался гораздо более опытного товарища и выхватил из инвентаря то, что он просил. На спине у меня появился небольшой оранжевый газовый баллон, на лице — противогаз, а в руках большущая труба с зажжённым на конце огоньком. Странно, но после того, как противогаз появился на лице, мир вокруг меня изменился до неузнаваемости.

Вместо однотонных стен, появилась живая изгородь, с вкраплениями красивых цветков. Броня каджита превратилась в красивый фрак, а вместо огнемёта в руках я держал огромный тромбон. Направив оружие в сторону роя комгусей, я нажал на огромный курок. Я услышал, как за спиной засвистел клапан, а перед глазами появилась яркая радуга, настолько красочная, что хотелось зажмуриться. Радуга окружала налетающих тварей, те визжали и превращались в забавные плюшевые игрушки, потом падали на пол, исчезали и конвертировались в какие-то значки. Значки тут же затягивались ко мне и каджиту в карманы. Расправившись с толпой насекомых, я выбросил тромбон на пол — баллон почти закончился, поэтому не было смысла убирать его обратно в инвентарь. Противогаз исчез и лабиринт снова стал прежним. Вопреки моим ожиданиям, палёным даже не пахло.

— Что случилось с телами?

— Это старая локация со старыми правилами. К тому же, адаптированная под молодую аудиторию. Тела сразу превращаются в опыт, который залетает к тебе и ко мне в инвентарь, поскольку мы проходим лабиринт в паре. Сейчас опыт уже бесполезен — ранговая система давно неактуальна. Но механика его заработка осталась. Считай, теперь у тебя в инвентаре есть кучка никому не нужного раритета. Пойдём дальше.

Как только мы двинулись вперёд, лабиринт ожил и начал перестраиваться. Стены несколько раз повернулись, закрывая старые проходы и открывая новые. Каджит чертыхнулся.

— Правило правой руки не сработает. Лабиринт динамический, ничего не выйдет. Мы тут плутать до конца жизни будем…

Внезапно, его перебил голос, донёсшийся откуда-то с потолка. Голос был довольно низким и начал вещание в духе старинных игр.

— Аргонавты! Добро пожаловать в Кносский лабиринт! Вы прошли первое испытание из пяти, которое откроет вам финальную битву с…

Голос прервался на какое-то время, а потом заговорил снова. На этот раз, пафоса в речи поубавилось, а сама речь стала более прямой и была обращена прямо к нам.

— Приветствую, Андрей и Бегемот. Я ждал одного Андрея, но компания каджита нам не помешает. Как вы уже догадались, Эдуард находится у меня в заложниках. К сожалению, я не могу прийти за вами в лабиринт, иначе мне снова придётся проходить эту чёртову локацию, будь она неладна. Вам придётся сделать то, что она скажет и как можно быстрее. Надеюсь, вам не нужно объяснять причину моей спешки.

Я крикнул в потолок, пытаясь понять, откуда доносится голос.

— Марко Поло? Зачем ты за нами охотишься? Что мы тебе сделали?

— Андрей, ты меня удивляешь. Неужели ты ещё ничего не понял?

— Представь себе, я совершенно ничего не понимаю. Что тебе от нас нужно?!

— Интересный поворот событий. Интригующий. О, у вас намечается очередное испытание, предлагаю поговорить после него.

— Постой! Куда ты?

Но голос уже замолчал. Я посмотрел на Бегемота, пожал плечами, и мы отправились дальше. Смысла следовать правилу правой руки не было, поэтому оставалось просто идти в случайном направлении — Бегемот пояснил, что, лабиринт был спроектирован так, чтобы игроки в любом случае могли его полностью пройти, достаточно было просто завершить пять случайных испытаний, которые нам встретятся по дороге. За очередным поворотом нас ждал высокий камень, с какой-то надписью. От камня в разные стороны вели три прохода. Бегемот подошёл ближе и прочёл вслух.

— «Направо пойдёшь — голову сложишь, налево пойдёшь — меча лишишься, прямо пойдёшь — друга найдёшь.» Оригинально. Вещий камень!

— Что это?

— Камень из русских народных сказок. Предлагает выбор из трёх вариантов с возможным исходом. Если пойдём направо — то там нас ждёт смертельная опасность. Налево — скорее всего, по какой-то причине у нас заберут из инвентаря всё оружие. А вот путь прямо ведёт нас туда, куда надо.

— А ты уверен, что это не ловушка?

— Не уверен. Но делать нечего, надо проверять. В любом случае, испытание нужно проходить. Пойдём, думаю, Эдик в той стороне. Что-то мне подсказывает, что Холмс решил-таки нам помочь.

Пройдя мимо камня и обернувшись назад, я увидел, как лабиринт вновь начал перестраиваться. Голос из ниоткуда вновь заговорил.

— Аргонавты! Вы прошли второе… Да заткнись ты уже, железяка! Как-то быстро вы прошли второе испытание… Кого встретили на этот раз?

— Не твоё дело! Марко, что тебе от нас нужно?

— Странно, что ты не узнаёшь меня, Андрей. Мы с тобой уже виделись несколько раз. Что, совсем не припоминаешь?

— Мне надоело играть в твои игры! Я ничего не понимаю, я уже больше недели скачу по параллельным мирам, после запуска нагнетателя и совершенно не понимаю, что происходит! Кто ты такой? Чем мы тебе помешали?

— Всего-то неделю? Очень странно, я был уверен, что активная фаза у тебя началась, как минимум, пару месяцев назад.

Его слова заставили меня затаить дыхание. Два месяца назад — тот самый период, который всё время упоминают Марина, Фёдор Геннадьевич и Эдик. Кроме того, память, за некоторыми исключениями, у меня запечатлела только два последних месяца моей жизни.

— Что ты об этом знаешь? Я потерял память, ничего не могу вспомнить. Помню только последние два месяца