И косуля идёт... слегка покачивая головой смело шагает ему навстречу...

— Невероятно, — шепчу, чувствуя как моё сердце постепенно снижает скорость, — он ручной?

— Это она, — проговорил, позволяя косуле носом впечататься в свою ладонь, — и нет: она не ручная. Это дикое животное, Кира.

— Но она трётся об твою руку, словно кошка...

— Она не трётся. Но она мне доверяет.

Я не шевелилась. Хотя... боже, это было так тяжело! Я с трудом сдерживала себя, чтобы не приблизиться. В мгновение ока все страхи, что держали меня в оцепенении, испарились. Только восхищение, удивление и тепло, вдруг разлившееся в груди.

Я не верила своим глазам.

— Почему она доверяет тебе?

— Это долгая история, — Клим повернул ко мне голову, и хитро прищурился, — я расскажу тебе её, если ты мне расскажешь свою.

Не понимая, о чём идёт речь, я вопросительно взглянула на деспота, чья ладонь ласково поглаживала морду косули.

— Ты говорил про сезон охоты...

— Кира, — тихо посмеиваясь, Клим снова отвернулся, — сезон охоты начнётся осенью. Ты разве не знала?

— Я не охотник. Откуда мне знать?

— Это знают даже дети...

— Ты охотишься на них?

— Я не охотник, — повторил за мной и посмотрел вдаль.

Я проследила за направлением его взгляда. С противоположной стороны выходила ещё одна косуля. Гордо шествуя по лугу, она торопливо вышагивала в нашу сторону.

— Сколько их здесь, — поинтересовалась, делая несмелый шаг вперёд.

— Достаточно...

— Только косули?

— Лоси, — опустил руку, — кабаны, барсуки, зайцы.

Клим отступил от животного и протянул мне ладонь, подзывая к себе.

— А хищники?

Я сделала ещё несколько шагов. Животное вздрогнуло, настораживаясь, но оставалось на месте. Моя рука трусливо дрожала. Клим заметил это и крепко сжал кончики моих пальцев. Потянул на себя, но мои пятки упёрлись в землю.

— Волки и лисы... редкие гости. Но есть рысь. Она очень хорошо прячется... как и ты.

Проигнорировав его шутку, я снова посмотрела на косулю. Её глаза... это был космос.

— Я боюсь её спугнуть, — прошептала, чувствуя, что Клим не сдаётся и притягивает меня ближе. Перевела на него взгляд.

— Завоюешь её доверие, — в его глазах вновь вспыхнул азартный огонёк, — и я позволю тебе бывать здесь чаще, Кира.

Клим

Я знал, что ставлю перед ней невыполнимую задачу. Но мне действительно было интересно посмотреть на то, как она будет с ней справляться. Девчонка боязливо тянула руку к животному, и вздрагивала каждый раз, когда косуля мотала головой, уворачиваясь от чужих прикосновений. Она боялась не меньше.

— Сомневаюсь, что у меня получится, — буркнула, сжимая утренний прохладный воздух в кулак и снова выпуская его.

— А ты не сомневайся, — моя выдержка трещала по швам, когда она была так близко. Дыша ей в затылок, я млел от её приятного запаха. Тихо втягивал аромат, пропитываясь им и запоминая.

— Ты не охотник, говоришь? — Кира обернулась. Взгляд как укол. — На лесника ты не похож.

— А на кого я похож, по-твоему?

Было интересно, на сколько всё запущено? Она считает меня монстром. Но хотелось бы хоть каких-то подробностей.

— На убийцу, — коротко фыркнула, пряча взгляд.

Моя улыбка не заставила себя ждать. Сложив на груди руки, я отступил от девчонки и бросил на неё снисходительный взгляд.

— Предсказуемо. Есть ещё версии?

Кира пожала плечами. Сложила ручки в замочек и отошла от животного. Я заметил, как облегченно она вздохнула, когда косуля так же как и она отступила на несколько шагов и принялась щипать длинную сочную траву.

— Я не думала об этом...

— Подумай.

— Хочешь поговорить о себе любимом?

— Хочу просто поговорить.

Кира несколько секунд молчала. Ставила печать на моём лице. Будто клеймо. Обжигающее и зудящее.

— Давай поговорим, — наконец, ожила, — давай поговорим о том, зачем ты снова привёз меня сюда. Для чего я нужна тебе...

— Нет, — не хотел говорить об этом. Просто потому что ответа пока не было. — Мы поговорим о тебе.

— Обо мне? — она нервно повела плечами, а затем, поправив рубашку на груди, начала заламывать тоненькие пальчики. — Я думала, что всё, что тебе нужно было, ты уже узнал.

— В какой семье ты родилась?

В моей башке уже скопилось немало вопросов. И я хотел, чтобы она сама рассказала о себе, а не сухое досье, что лежало у меня в кабинете.

— В хорошей, — тихо проговорила, поднимая на меня карие глаза.

— А подробнее?

— Мой папа был машинистом. А мама вела класс фортепиано в музыкальной школе. Они любили меня...

Её взгляд поменялся. Глаза источали тепло. Она даже не на меня смотрела, а куда-то вдаль. Будто представляя лица своих родителей. И улыбаясь им. Я засмотрелся...

— А ты? — спросила, продолжая смотреть за линию горизонта.

— Что я?

— В какой семье родился ты? В бандитской?

Я бы хотел сказать, что она мыслит не в том направлении... но доля правды в её словах всё же была.

— Мои родители были врачами.

Поймал на себе удивлённый взгляд. Да, маленькая рысь, всё не так просто...

— Врачами? — её сладкий голосок совсем немного дрогнул. — Почему были?

— Потому что были. Когда мне было двадцать, они погибли.

Кира недоверчиво покачала головой. Словно мои слова вызывали у неё сомнения. Но ведь такими вещами не шутят. Я ни с кем не поднимал эту тему. Да и не с кем, особо. Я не люблю ворошить прошлое. Это было так давно. Внутри уже не болит. Да и мысль о том, что виноватые наказаны — успокаивала. Я привык спокойно спать по ночам.

— Так ты тоже сирота?

— Сиротами становятся дети. Как ты. — Холодно произнёс, вытягивая из кармана помятую пачку сигарет, — а я уже был взрослый парень. На произвол судьбы меня не бросали. Я мог сам о себе позаботиться.

Кира внимательно посмотрела на то, как маленькое пламя лизнуло кончик сигареты. А затем, судорожно вздохнув, задрала голову к небу. Я сделал то же самое. Оно было таким чистым. Ни единого облака. Словно отутюженная шёлковая простынь.

— Почему тебя сдали в детдом? У тебя же была родня. И сейчас есть...

До моих ушей донёсся короткий смешок и я тут же вернул ей взгляд.