— Ни фига себе! — восхитился Митька. — Да этоже целая крепость! А там наверху — пулемет стоял?

— Миномет, — авторитетно ответил Шлыков, —либо орудие противотанковое.

Митька смотрел восхищенно, как ребенок, которому подарилиновую порцию игрушечных солдатиков.

— Ладно вам! Это же когда было-то? Остались одниразвалины! — рассердилась Лера.

— Ну не скажи, — возразил Василий, — финныстроить умели, это все признают. Тут, может, и до сегодняшнего дня всеработает. Опять же оружие до сих пор мальчишки находят…

Митька уже спустился к ДОТу, обошел его и пытался открытьтяжелую проржавевшую дверь. Лера знала, что им туда не надо, что бетоннаямахина — только ориентир, мимо нее не пройдешь… Не сумев справиться с дверью,Митька залез на крышу, заросшую кустарником. Она последовала за ним.

Вокруг расстилался лес — тихий по осеннему времени, дажептицы не пели. Лере уже не нравилась эта тишина, она казалась зловещей. Да ещеэта бетонная крепость, так и кажется, что сейчас откроется люк и выдвинетсяпушка.

Она еще раз взглянула на рисунок. Вот ДОТ, а сбоку нарисованкрестик. Значит, груз спрятан там? Но в самом ДОТе ничего нет, это она зналаточно. Только полный дурак может спрятать что-то в таких приметных развалинах.Мальчишки залезут или те, кто оружие ищут. Либо же «черные следопыты» — эти ивовсе скелеты выкапывают, чтобы потом похоронить заново.

И тут сверху она заметила, что от ДОТа во все стороныотходят ходы сообщения. За много лет они так заросли густым низким кустарником,что снизу было почти не видно. Лера определила нужный ход и спрыгнула вниз,едва не подвернув ногу.

— Туда!

Теперь не нужно было смотреть карту, ее безошибочно веловперед чутье. Да на карте ничего больше и не было, кроме маленького неровногокрестика, очевидно, Лом схитрил в последний момент и решил не упрощать задачу.

Под ногами было сыро, кто-то шарахнулся прочь — не то еж, нето лесная крыса. Лера едва не споткнулась о железную, насквозь проржавевшуюкрышку люка, присела и нащупала ручку. Подоспел Митька и показал небольшойломик, взятый из машины.

— Что бы вы без меня делали!

Она даже не оглянулась, она расчищала от ржавчины крышку. Намиг мелькнуло подозрение — то ли это место. Уж больно много корней и мханаросло на крышке. Но она тотчас успокоила себя, что покойный Лом, конечно, былчеловек осторожный и замаскировал свою захоронку на совесть.

— Ну что там? — жадно спросил приковылявшийВасилий, в канаву ему было никак не спуститься.

Митька поддел металлическое кольцо ломиком, и тяжеленнаякрышка со скрипом отвалилась. Вниз вели бетонные ступени. Митька спустилсяпервым, освещая путь зажигалкой.

Относительно сухое помещение было заполнено полуразвалившимисяящиками.

— Снаряды… — протянул Митька, — и еще что-то.Мины, кажись, противопехотные…

Лера смотрела на другое. В дальнем углу что-то былоаккуратно прикрыто брезентом. Она потянула брезент за край, и открылиськомпактные ящики, сложенные в штабель и забитые наглухо. Митька осторожнотронул один ломиком. Крышка отвалилась, и они увидели пакеты с белым порошком.

— Круто! — выдохнул Митька. — А я не верил…

«Я сама не верила», — подумала Лера.

— Ребятки! — жалобно позвал Василий сверху. —Ну что там? Есть? Не мучайте!

— Есть! — возбужденно отозвался Митька. — Всеесть, дядя! И клад есть, и снаряды, и гранаты, и еще что-то…

— Ящик килограммов на двадцать… — бормоталаЛера, — всего их… да тут полтонны героина!

И тут вдруг снова в мозгу зазвенел сигнал опасности.

Митька считал ящики, потом принялся обследовать боеприпасы.Глаза его горели, он бормотал что-то, трогал гранаты.

— Прекрати! — не выдержала Лера. — Вдругвзорвется…

— А ты не командуй! — вдруг вызверилсяМитька. — Тоже еще нашлась начальница! Что хочу, то и делаю!

Он схватил одну мину и бросил ее наверх, Василию.

— Держи, дядя, поиграй! — после чего наглопоглядел Лере в глаза.

Она молчала, сложив руки на груди.

— Значит, так, — Митька возбужденно огляделся, —я беру один ящик с герычем, здесь все маскируем и уходим. С Ласло связыватьсяне станем, с азерами тоже, продадим потихоньку.

— Кому? Опомнись, Митька, мы и с тем-то товаром толькопопробовали сунуться, сразу в пекло угодили!

Митька не хотел слушать разумных доводов, его внезапнозахлестнула жадность.

— В Питере найдем контакт! Или в Москве! Это у нас всена виду, не затеряешься, а в большом городе…

— В большом городе у тебя товар возьмут, а самого вбетон закатают, ты и моргнуть не успеешь! И потом, даже если и сможешь тыкого-то найти, то слухи поползут. Рано или поздно на тебя выйдут, и ты всерасскажешь. И дорогу сюда сам покажешь! Не ты, так он! — она кивнуланаверх.

— А его… — Митька показал пистолет.

— Ну правильно, — закивала Лера, — а заодно именя. Мы тебе теперь без надобности, так? Дорогу назад сам найдешь!

— Эй, вы чего там шепчетесь? — забеспокоилсяВасилий.

— Сам же ему мину дал, кретин! — зло бросилаЛера. — Вот сейчас она рванет, и нас нету!

— Да… — Митька поскучнел. — Да я так, пошутил. ..черт знает, какая дрянь в голову лезет…

Лера поставила на место открытый ящик и тщательно закрылавсе брезентом.

— Ничего мы отсюда брать не станем, — в ее голосезазвучали металлические нотки. — Тут такое дело, если вывозить — тонепременно все сразу. Уже имея конкретного покупателя на всю партию. А иначе,кроме неприятностей на свою голову, ничего мы не получим!

Надо выжидать и медленно, осторожно нащупывать нужныеконтакты. Ступать так, как будто идешь по минному полю. Врубиться во все,досконально изучить вопрос, полностью контролировать ситуацию. И только тогданайти могущественного союзника, который сомнет всю эту мелкую шушеру вродеЛасло и Аббаса одним движением бровей. Доказать этому человеку, что она емунужна. И только тогда раскрыть ему карты. И то не все.

Вот как она понимала свои дальнейшие действия. С Василиемможно будет договориться, он примет ее условия, потому что ему некуда деться.Все равно он в своем поселке не найдет помощников. И будет молчать. Но какобъяснить Митьке, что нужно затаиться на время? Даже если он скрепя сердцепризнает ее правоту, где гарантия, что не протреплется, не разболтает всеслучайной девице в постели или приятелям по пьяному делу?

Она была уверена, что в глазах не отразилась ни одна мысль.Глаза ее были непроницаемы, да Митька всегда был неважным знатоком человеческойдуши, честно говоря, он и думать-то никогда не умел. Шаги свои рассчитывалвперед только на один ход. Ох, хлебнет она с ним еще горя!