Николай расплатился и ушел первым. После его ухода на нееснова напал страх. Ее ищут, а она расхаживает по городу в своем натуральном,так сказать, виде, даже волосы не удосужилась спрятать! Она попросила уофициантки резинку, какой прихватывают пачки денег, и в туалете связала волосыв хвост, который пыталась убрать под куртку. Все равно заметно.

Митька ответил по мобильнику не сразу, а когда ответил,стало ясно, что он торчит в каком-то заведении — играла шумная музыка, визжалидевицы. Все понятно: обиделся на нее и пошел прожигать жизнь. Хоть бы умахватило водку не пить! За рулем все-таки!

Митька долго ломался, потом пообещал, что приедет черездвадцать минут. Она тянула время в туалете — подправляла макияж, оттираланесуществующее пятно на куртке. Пока шла два квартала до перекрестка, где ждалМитька с машиной, боялась ужасно. Пот градом лил по спине, казалось, что изкаждого подъезда сейчас выскочат смуглые черноволосые парни, а когда онисхватят ее под локти, она тут же умрет на месте от разрыва сердца. Обошлось.

— Куда сейчас? — спросил Митька, не глядя в еесторону — все еще дулся, но спиртным от него не пахло. — Хату какую-нибудьпоищем, чтобы переночевать?

— Нет уж! — решительно ответила она. — Едем вОредеж! Ни минуты в этом городе не останусь!

Пока доехали до Луги, окончательно стемнело. Найдя поворотна Оредеж, помчались по темной дороге, как по ??одземному тоннелю. Свет фарвыхватывал из мрака бесформенные купы деревьев, придорожные кусты, проплешинылужаек. В темноте невозможно было узнать местность, и Лера на какой-то моментподумала, что они ошиблись дорогой, но сбоку мелькнула знакомая водокачка. Онис Митькой поменялись местами, Лера села за руль. Изредка навстречу проносилисьтакие же ночные путники, на секунду ослепляя светом фар. Неожиданно из тьмывылетела какая-то большая птица, мелькнула в световом коридоре, заполошновсплеснула крыльями и скрылась с жутким, горестным уханьем. Наконец впередизамаячили огни на железнодорожном переезде, и через несколько минут они уже,снизив скорость, ехали по тихим оредежским улочкам. Остановив машину переддомом Василия Шлыкова, Лера посигналила. Дверь распахнулась, на крыльцо выехалоинвалидное кресло, Василий поднял фонарь.

— Ты, что ли? — узнав Леру, он отъехал назад, втепло и свет горницы. — Ну, заезжай! Сама-то с воротами управишься?

Митька выскочил из машины и откатил створки ворот. Леразагнала машину на участок, поднялась на крыльцо.

— А это кто же с тобой? — Василий подозрительноуставился на Митьку.

— Митя, друг мой.

— Насчет друга мы не договаривались! — Василийбеспокойно огляделся, словно призывая в свидетели свою убогую комнату,закипающий чайник и невзрачную посуду за стеклом серванта.

— А как, по-твоему, мы с тобой до места доберемся? Ятебя тащить на закорках не смогу, а сам ты на костылях до пенсии по лесукорячиться будешь! Не бойся, Митя на твою долю не претендует! Я с ним самаразберусь!

— Разберется она… — проворчал инвалид, накрывая настол. — Знаю я, как она разберется…

Однако спорить не стал, вынужденный согласиться с Лериной правотой.

— Чаю-то с дороги выпьете? А может, картошки?

— Ну, давай картошки, — согласилась за двоихЛера. — Своя, небось?

— Утром пораньше выедем, — проговорил Василий,доставая горячий чугунок, — ехать далеко. И не на вашей этой таратайке.

— Это ты «Бумер» так обзываешь? — обиделсяМитя. — Да ты к такой машине и близко ни разу не подходил!

— Там ехать без дороги придется, прямо по лесу, —пояснил Василий. — А в этой вашей тачке больше форсу, чем толку. На первойколдобине непременно застрянет. Я у Мишки-зоотехника «козлика» попросил, вотэта машина в самый раз будет, по любым ухабам пройдет! А Мишке он сейчас всеодно без надобности, у него за пьянку права отобрали.

— Чтобы я за руль «козла» сел! — возмутилсяМитька. — А если кого-нибудь из знакомых пацанов встретим? Это же стыда необерешься!

— Стыд не дым, глаза не выест! — нравоучительнопроизнес инвалид. — А как на проселке в своей лаковой таратайкезастрянешь, что делать прикажешь?

— Василий прав, — проговорила Лера, — поедемна «козле».

— Интересно, кто за «козла» ответит? — проворчалМитька, однако спорить больше не стал.

Хозяин отвел им маленькую, но прибранную комнату с цветочнымгоршком на оконце, тюлевыми узорными занавесками и кроватью в углу. Лера толькоуспела опустить голову на подушку, обняла Митьку за шею и провалилась вбеспробудный целебный сон.

Выехали из дома очень рано, едва рассвело. Митька помогВасилию забраться на заднее сиденье машины, сам сел за руль, неодобрительнооглядев более чем скромное внутреннее убранство салона. Лера устроилась рядом сним.

— Ну, куда ехать-то? — повернулся Митька кинвалиду.

— Покамест обратно к Питеру поезжай! — процедилтот.

— Ладно, Вася, хватит в секреты играть! —проговорила Лера. — Все равно уж скоро будем на месте. Если ты нам неверишь — зачем тогда мы вообще все это затеяли?

— А ты, девка, не заедайся! — проворчалинвалид. — В общем, такое дело, надобно нам на Карельский перешеек, настарые финские укрепления ехать, эту… как ее… линию Маннергейма. Пока, значит,до Зеленогорска, а оттуда — на Тере-ярви. Дальше уж по моему плану поедем…

— До Зеленогорска? — повторил Митька и разложил наколенях карту области. — Вот черт, так и так через город ехать придется наэтой стыдобище! Ладно, мое дело маленькое… — и он выжал сцепление.

До Петербурга добрались без приключений. Более того, напроселочных дорогах «козлик» выглядел вполне нормальной машиной. Однако наулицах города он превратился в белую ворону. Причем очень грязную и неказистую.

Митька старался пробираться по второстепенным улицам, чтоназывается — огородами, но даже здесь какой-то водитель, подрезав его наперекрестке, высунулся в окно и прокричал:

— Эй ты, на «козле»! Кто тебя в город-то пустил? Ехалбы ты обратно в свой коровник!

Лера схватила Митьку за руку, чтобы он не ввязался в скандал,и он с трудом удержался от ответа, скрежеща зубами.

Наконец они проехали Поклонную гору и выбрались наВыборгское шоссе. Митька вздохнул свободнее. Сверившись с картой, он миновалПесочную, свернул на Приморское шоссе, проехал Солнечное, Репино, Комарово.Немного попетляв по улицам Зеленогорска, нашел выезд на шоссе, ведущее всторону Приморска. Впереди показалась табличка с надписью «Тереярви».

— Ну, вот тот поселок, — он затормозил иповернулся к Василию, — куда теперь?

Василий что-то пробормотал себе под нос и вытащил из-подполы сложенную бумажку.

— Ну, давай сюда! — поторопил его Митька.