— Ишь, какой быстрый! — Василий развернул бумагу,склонился над ней и проговорил:

— Тереярви, значит? Теперь проезжай через поселок и вконце сворачивай направо, там должна быть грунтовка.

— Ну, ты, мужик, даешь! — поморщился Митька, носпорить не стал, переключил передачу и поехал через поселок. В дальнем егоконце началась довольно широкая грунтовка.

— Теперь все прямо, до хутора… после него свернешьналево…

Хутор оказался покосившимся бревенчатым домиком с дощатойпристройкой, одиноко стоящим в лесу в паре километров от поселка. Когда онипроехали мимо дома, из-за забора выглянул хмурый сутулый мужик в сером ватникеи бесформенной кепке. Он проводил «козлика» странным подозрительным взглядом ипоспешил в дом.

— Куда это он так заторопился? — подозрительнопроговорил Василий.

— Может, у него суп на плите оставлен! —предположила Лера. Однако появление этого человека вызвало и у нее в душе неосознанноебеспокойство. Изменить они ничего уже не могут, надо быть еще осторожнее.

После хутора дорога стала гораздо хуже, пока не кончиласьсовсем.

— Все, — сказал Митька, — дальше дороги нету,одна колея тракторная. Машина по ней не пройдет.

— Это твоя таратайка заморская не прошла бы! —возразил Василий. — А наша везде пройдет!

— Увязнем… — сомневался Митька.

— Увязнем, так и бросим моего «козлика», а пока — давайпо газам! — приказал Василий.

И верно, почва была сухая — в Карелии везде песок, поэтому«козлик» бодро ехал по колее, оставленной трактором. Лера внимательно смотрелапо сторонам. Пожухлая осенняя трава примята была давно, еще летом. В ту сторонуредко кто ездил.

— Правильно все, — твердил Василий, — сейчасозеро должно быть…

Лера чувствовала, как он напряжен. Путь по его картеподходил к концу, дальше он был не нужен — только обуза.

«Если бы я была на его месте, — думала Лера, машинальноотслеживая мелькающие за окном деревья в ярком многоцветном убранстве, —он бы бросил меня здесь, в лесу, не сомневаясь. Не убил бы конечно, а может, иубил… Хотя… что бы он без ног делал в лесу? Мы-то ему нужны, а вот он нам безнадобности. Оттого и психует. Следить надо за ним, как бы чего не выкинул…»

Вместо озера внезапно открылась просека, покрытая свежимипеньками. Спиленные бревна были аккуратно сложены в сторонке. Василийпомрачнел.

— Не было такого в плане, и Лом про вырубку не говорил.

— Ой, дядя, да было ли вообще там что? —необдуманно всунулся Митька. — Не дуришь ли ты нас?

— Помолчи! — Лера повысила голос. — Твое дело— за дорогой следить, чтобы мы в канаву не сковырнулись!

Митька глянул остро и обиженно, но Лера и сама смотрела нанего зверем. Он первым отвел глаза, как когда-то отчим в пьяном угаре,трезвевший от ее ледяного взгляда.

— Времени много прошло, — сказала она Василию идаже погладила его по плечу, — когда, говоришь, Лом груз-то прятал?

— Прошлым летом, зимой тут вообще не проедешь, —его плечо под рукой было каменным, — тогда, он сказывал, здесь вообщеглухие места были, он рысь встретил.

— Фу ты! — присвистнул Митька. — Еще рыси намне хватало!

А Лера подумала, что уж лучше рысь, чем двуногие хищники.Очень ей не понравился взгляд того мужика с хутора и его поспешный уход. Вродебы ничего такого, но изнутри кто-то шептал ей прямо в мозг «Опасность,опасность…»

Митька, чертыхаясь, лавировал между пеньков, приминая верески белый мох. Озеро открылось, когда они уже перестали его искать, темно-синяягладь блестела, словно зеркало, отражая слабые лучи солнца. Лес подходил прямок берегу, вода от осенних дождей прибыла и заливала прибрежные кусты и камни.

— Вдоль берега надо ехать — туда, направо! —Василий махнул рукой не взглянув на карту, видно, выучил ее уже наизусть.

— Все! — решительно сказал Митька через пятьминут. — Дальше — никак!

Они и сами видели, что никак. Узенькая полузаросшая тропинкашла по самому берегу озера и неуклонно забирала вверх. Василий молча вытащилиз-под сиденья костыли. Митька хмыкнул, но ничего не сказал под строгимвзглядом Леры. Он помог Василию выбраться. Тот сжал зубы и медленно двинулсявперед, переваливаясь на костылях и подтягивая безвольные ноги. Митька достализ багажника небольшой ломик. Пистолет у него был в кармане, Лера знала. Покаони закрывали машину, Василий ушел вперед.

— Силен мужик! — сказал Митька, то ли с уважением,то ли с опаской. — Ты с ним поосторожнее, Норка.

— Сама знаю! — отрезала она и побежала в горку.

Василий остановился. Над невысоким обрывом нависал большойвалун, из-под него пыталась пробиться сосна. Камень прижимал ее к земле многолет, из-за чего выросла она кривая и косая.

«На севере диком растет одиноко на горном утесе сосна…» —неожиданно для себя вспомнила Лера строчки из школьного учебника по литературе.В воздухе разлилась свежесть, пахло грибами и соснами. А как было бы хорошосейчас углубиться в самую чащу леса, побродить по глухим тропинкам, вдыхать нис чем не сравнимые запахи осени и смотреть, как природа во всем своемвеликолепии готовится к последней агонии перед зимой…

— Все, — Василий тяжело дышал, — моя картакончилась, теперь твоя очередь, девка.

Лера развернула свою половину карты.

— Отсюда прямо в лес, — она пошарилавзглядом, — вот туда.

Митька не спорил, он с детства помнил, что Лера в лесу, каку себя дома, всегда найдет верное направление. Не было никакой тропинки, скореевсего, здесь проходил какой-нибудь зверь. Лере было этого достаточно.

Василий выругался, увязнув костылем во мху.

— Вот что, дядя, давай-ка вот так, — сказалМитька, подставляя ему плечо.

Шлыков скрипнул зубами, но не отказался. Лера шла, настороженноглядя по сторонам. Вот впереди глубокий овраг — все правильно, соответствуеткарте. Не переходя его, следует свернуть вправо, пройти вдоль до трехкружочков… Ага, вот они — три камня рядышком. Здесь вообще много камней, но этибольшие, круглой формы. Молодец Лом покойный, отлично нарисовал карту, хоть ипо памяти! Дальше пунктир строго на север и цифра наверху 25. Где тут север-то?Ага, там где мох на стволах растет, это уж точно, не ошибешься. Интересно,двадцать пять — это чего? Метров или шагов? Скорее шагов, не было у Ломарулетки под рукой.

Она отсчитала строго на север двадцать пять широких мужскихшагов. Ничего. Хотя постой-ка… В стороне за стволами деревьев темнело что-тобольшое и угрожающее.

— Это ДОТ, — сказал Шлыков, когда Митька доволокего до того места, где стояла Лера, — долговременная огневая точка. Финныих понастроили в свое время полно. Линия Маннергейма тут проходила.