«Смоленск», — вяло отреагировала она на дорожный указатель и вдруг оживилась.

— Теперь я могу позвонить? — спросила она у Анатолия, который, как поняла, был здесь главным.

— Нет, не можете, — твердо ответил тот. — Телефон можно включить только за стойкой паспортного контроля… во Франкфурте, — после раздумья, добавил он.

— Но я так не могу…

— Так надо, — перебил ее немногословный мужчина и повторил чуть мягче: — Так надо… Да, вот для вас еще одна записка. Можете включить свет.

«Аня, — было начертано знакомым почерком на листке бумаги, — я очень многое не успел сказать и сделать, и мне очень жаль, что ты должна уехать, — значилось в скупых строчках. — Внизу мой e-mail. Сообщи или позвони сразу, как только доберешься домой. Целую. Костя. P.S. Чуть не забыл. Саша просила передать, что сложила твои и Катины вещи в разные чемоданы».

«Вот и все, — смахнула слезу Анна. — Вот и все. Праздник души закончился».

…Прошло минут десять, как Костя въехал во двор да так и сидел в машине, не торопясь выключать двигатель. Ему не хотелось возвращаться в этот снова ставший пустым и неуютным дом котором было так тепло последние два дня. Олег остался ночевать у Хориных, объяснения с Сашей было не избежать, а что ей сказать, он просто не знал.

«Мне даже позвонить ей нельзя, — посмотрел он на телефон. — Глупо. Как же все глупо получилось!»

Сунув руку в нагрудный карман, он достал маленькую коробочку и включил свет в салоне. Как и три с лишним года назад усыпанное маленькими бриллиантами кольцо отдавало холодным неживым блеском, время в котором словно остановилось.

«Ну, что теперь с ним делать? — подумал он. — Вдруг оно такое же несчастливое, как и тот золотой подарок от Версаче? Купить новое, а это сдать? Нет, — вдруг понял он. — Просто еще не пришло его время. Пусть полежит в сейфе».

Он снова спрятал футляр с кольцом в нагрудный карман. Нащупав пальцами записную книжку, вытянул ее, полистал страницы и почти сразу нашел записанное Аниной рукой стихотворение. Когда Костя дочитал до конца, его глаза расширились от удивления. Он хорошо запомнил последние строки стихотворения, которое Анна читала у камина. Но, оказывается, это было еще не все:

Огонь погаснет. Сизый пепел

Запрячет свой ответ немой.

…И в снах не раз меня согреет

Твое дыханье за спиной…

…Проводив Анну с Катей до стойки паспортного контроля и убедившись, что все прошло без эксцессов, двое мужчин, доставивших их в Шереметьево, махнули на прощание рукой и скрылись за стеклом.

— Зайдем в кафе? — предложила она дочери. — У нас еще почти два часа до отлета.

Всем своим видом давая понять, что ей все равно, девочка пожала плечами. Честно говоря, у Анны тоже не было настроения, как и не было аппетита. Заказав себе кофе, она смотрела сверху на сновавших внизу людей, по поведению которых без ошибки можно было определить, кто и для чего собрался в тот или иной перелет: кто на зимний отдых, кто в деловую командировку, кто просто в гости.

«Надо позвонить Роберту, — подумала она, забыв о запрете. — Три дня не давала о себе знать. Они с Джессикой уже переволновались».

Достав из сумочки мобильник, Анна ввела пароль и дождавшись, пока на дисплее показались кубики антенны, почти сразу услышала звонок:

— Ну, слава Богу! — воскликнула Джесси. — Нашлись!Мыпочти сутки вас разыскиваем! Интернет — мертвый, телефоны не отвечают! У вас все в порядке?

— Все хорошо, родная. Все просто замечательно.

Не чувствуя радости в голосе Анны, Джессика разволновалась еще сильнее.

— Я тебе не верю! Я очень хорошо чувствую, когда тебе хорошо. Катя в порядке?

— С Катей все в порядке, — попыталась успокоить ее Анна. — Вот, сидит рядом в аэропорту, жует гамбургер. Можешь с ней поговорить.

Передав трубку дочери, Анна стряхнула пепел в стеклянную пепельницу.

— Здравствуй, Джесси! — обрадовалась Катя, легко и свободно перейдя на английский. — Завтра будем дома. А кто нас встретит? Ты с Володей? Здорово! Я соскучилась очень-очень. Пока.

Девочка вернула трубку маме: чувствовалось, что настроение у нее слегка приподнялось.

— Аня, с тобой папа хочет поговорить.

— Здравствуй, родная, — от спокойного и уравновешенного голоса Роберта, старательно выговаривающего по-русски слова, повеяло теплотой, и Анна непроизвольно улыбнулась. — Не будем тратить время на лишние разговоры, вернешься — все расскажешь… — Балайзер сделал паузу. — Скажи, пожалуйста: документ, подтверждающий, что ты сотрудник корпорации, с тобой?

— Конечно, — удивилась Анна вопросу. — Я помню, что персоналу рекомендовано всегда и везде брать его с собой.

— Это очень хорошо… У нас возникла проблема с Киевским филиалом. Согласно контракту, там постоянно должен присутствовать один инженер и один ответственный работник от головного предприятия. Наш инженер… — Роберт сделал долгую паузу, а затем перешел на английский. — Наш инженер уехал домой на Рождество и простудился. Ему уже готова замена, и сегодня новый сотрудник из европейского филиала вылетает из Франкфурта в Киев. Но вчера вечером возникла еще одна проблема. Алану Новаку, он работал в твоем департаменте и ты должна его помнить, позавчера сделали операцию аппендицита. У него начались осложнения, и поэтому, как только разрешат местные врачи, мы его отправим в Европу. Но на подготовку виз и документов для нового сотрудника потребуется около двух недель.

Анна напряглась. Мозг моментально включился в работу едва Роберт перешел на родной язык. Балайзер всегда так поступал если предстояло объяснить ей серьезность предстоящего дела к тому же не зря она работала в департаменте, где составлялись не только отчеты о проделанной работе: главное предназначение его сотрудников заключалось в умении просчитать ситуацию наперед

— Я поняла, — перебила она Балайзера. — Вы хотите, чтобы я летела в Киев?

— Лично я этого не хочу. Я соскучился без вас с Катей, но в то же время подумал, что для дальнейшей карьеры это будет хорошая возможность себя зарекомендовать. Ты знаешь, что подобной командировки люди ждут годами.

— Я готова. Вот только как быть с Катей?

— Вас встретят в аэропорту Франкфурта, и своим рейсом она улетит с сопровождающим ее человеком до Нью-Йорка, он же полетит с ней следующим рейсом домой. Тебе придется заехать в наше представительство, получить инструкции, забрать документы и утром вылететь в Киев. Все уже подготовлено, я ждал твоего согласия.

— Я согласна, — повторила Анна. — Только, Роберт, мы прилетим во Франкфурт не из Минска, а из Москвы. Почему так получилось, я объясню позже. Сейчас мы в Шереметьево, пишите номер рейса…

«Ну вот, — пряча телефон в сумочку, подумала она. — Как все быстро меняется. Едва не перевернувшие жизнь две недели остались за спиной, и на первый план снова выходит работа. Придется, конечно, поволноваться, как Катя долетит до дома без меня. Обидно, — неожиданно переключились ее мысли, — Минск будет рядом, а Костя с Николаем завтра улетают в Австрию… Значит, остается только работа и… Вера. Что же все-таки там произошло? Мой чемодан! Надо переоформить его до Франкфурта!», — сообразила она.