- Да как сбежит? Там окон нет. Стой у двери.

Рывком сдернув со скамьи, похититель потащил меня куда-то. Потом остановился и снял с головы мешок.

Света в тесной каморке не было, только тот, что проникал из смежного пространства – совсем тусклый, но и он после черной тряпки на глазах показался ослепительным.

- Вон там ведро, в углу, - буркнул мужчина, лицо которого скрывала густая тень. – Нащупаешь.

- Эй, руки развяжи, - возмутилась я. – Или ты мне панталоны снимешь?

Выругавшись, он дернул узел на веревке, стягивавшей мои запястья. Развязал не без труда, вышел и закрыл дверь. Нащупав ведро, я пристроилась над ним, лихорадочно раздумывая, что делать.

В книгах мерисьюшки, оказавшись в подобной ситуации, умудрялись ловко загасить целую роту дюжих мужиков. Я никакими единоборствами не владела и даже курс самообороны для женщин поленилась пройти, когда подружка звала за компанию. Но чем черт не шутит? Если не выйдет, все равно не убьют, раз нужна живой. Хотя поддать могут основательно.

Дверь открывалась наружу. Я подвязала подол к поясу, взяла ведро с не самым приятным содержимым, подошла на цыпочках к косяку и затаилась. Минут через пять услышала шаги и голос:

- Эй, ты там сдохла, что ли?

Дверь приоткрылась сначала немного, потом шире, в щель просунулась голова, на которую я изо всех сил грохнула ведро. Мужик упал, как подкошенный. Я не знала, сколько их там в доме, но у меня была небольшая фора, да и выход – прямо по курсу. Рванула вперед, распахнула дверь, слетела с крыльца и спряталась за углом дома.

Глава 23

Глава 23

Изрыгая брань, с крыльца ссыпалась темная фигура и бросилась по дорожке к деревьям. Свет из окон был таким слабым, что лишь обозначал их контуры, но толстенькая половинка месяца позволяла разглядеть хоть что-то.

Выбежавший из дома был один. Если предположить, что за такой ценной добычей, как я, бросились бы все имеющиеся в наличии, выходило, что их только двое, причем второй от удара ведром выбыл из строя. Но он мог и очухаться, а первый – вернуться. Значит, надо найти какое-нибудь укрытие, потому что ломиться ночью через лес в неизвестном направлении не самая разумная затея. Только пусть этот тип отбежит подальше.

Я хотела плотнее прижаться к стене, но рука провалилась в пустоту. Видимо, это было какое-то подвальное окошко, в которое, потеряв равновесие, я и соскользнула. Мое счастье, что внизу оказался земляной пол, а не какие-нибудь грабли или вилы, но все равно приложилась основательно.

Втягивая воздух сквозь стиснутые зубы, я ощупала сначала себя на предмет переломов, потом окружающую действительность, полностью скрытую ночной и подвальной тьмой. Осторожно встала, посмотрела вверх.

Темнота надо мной показалась чуть менее плотной – видимо, там и была дыра, в которую я провалилась. Кончики пальцев достали до окошка, но уцепиться не удалось. А если бы и смогла, вряд ли получилось бы подтянуться и выбраться.

Прекрасно! Вот теперь я точно в ловушке. И если ночью меня не найдут, то утром, возможно, заметят следы и сразу поймут, куда я делась.

Да, я такая. Если уж не прет – то по полной программе. А ведь всего-то и надо было вызвать клининг, чтобы помыть окна. Но это же посторонние люди в квартире, чего я очень не любила. Зато теперь посторонних людей вокруг столько, что на всю мою прежнюю жизнь хватило бы с избытком.

Поскольку выхода на данный момент не было ни в прямом смысле, ни в переносном, оставалось только сидеть и ждать. Утра и развития событий.

А может, меня все-таки хватятся и будут искать? Вдруг кто-то что-то заметил?

Непоняток всяких было много, но, пожалуй, больше всего занимал один вопрос. Зачем понадобилось увозить меня из дворца, если я мешаю кому-то из придворных? Прямо там и прикончили бы.

Напрашивался вывод, не из приятных. Похоже, за мной охотятся сразу две группировки. Одни хотят убить, другим я зачем-то нужна живой. И эти другие, которым повезло в итоге больше, похоже, не имеют непосредственного отношения ко двору, хотя у них есть во дворце свои люди.

Чернобородый сказал, что они с братьями приехали из Тремонте. Не тут ли собака порылась? Может, поэтому их и наняли? У меня ведь промелькнули мысли насчет заложницы. Если Келлин, как главный ястреб, сделает разворот на сто восемьдесят градусов, это, вероятно, отсрочит начало войны и даст соседу-агрессору возможность нанести первый удар. Тогда, получается, разведка Тремонте облажалась, не узнав, что указ фактически уже подписан и война в любом случае начнется со дня на день. Или случилась обычная нестыковка по разным ведомствам, вполне объяснимая в эпоху, когда информацию везут на черепахах.

Если моя догадка верна, тогда Келлину должны намекнуть, что жену обратно он получит либо по кусочкам, либо целой, но в обмен на… что? На сотрудничество?

Вот только эти ребята, в отличие от тех, кто в курсе, каким образом организовался этот брак, похоже, не подозревают, что Келлину в пень не вперло меня спасать такой ценой. Да, ему не хочется, чтобы жену убили в его доме, потому что наведет подозрения на него самого. Но похищение с шантажом…

Черт, черт! А если он сам все это и организовал? Он же говорил, если бы хотел от меня избавиться, сделал бы все иначе. Так, что комар носа не подточит.

Я прокрутила в памяти все события, произошедшие вчера и сегодня, стараясь вспомнить все, что он говорил. Я сама подсказала ему идею с ловлей на живца. Разбойники вполне могли быть подставными. Теперь в доме все знают, что один раз меня уже пытались похитить. Никто не удивится, если вторая попытка увенчается успехом.

Келлин мотивировал необходимость поездки во дворец тем, что вот-вот начнется война и все развлекушки закончатся. Хотя, по большому счету, это было лишним. Собирайтесь, сударыня, едем на ужин. Если подумать, он и секретную информацию о королевском указе не должен был мне сообщать. А вдруг я кому-то передам умышленно или просто по дурости проболтаюсь? А начало войны – это реально серьезная информация.

Объяснение напрашивается само собой: он ничем не рисковал, говоря мне это, потому что все уже спланировал. Правда, я предложила свою идею с мнимой поездкой в замок после того, как он рассказал о войне, но, возможно, это просто заставило его подкорректировать планы.

Сверху донесся скрип двери и звук тяжелых шагов,