— Понравилось, госпожа?

— Да. Интересно. Красивый мех.

На сей раз, улыбка была слабой.

— А скажи, женщины вашего клана, они тоже…

— Нет, госпожа, — серьезно ответил тот. — Женщины не оборачиваются вообще, только мужчины. Так заложено природой, потому что оборот уничтожит плод. Но женщина сохраняет силу своего рода и передает потомству.

Это была интересная информация. Значит, секс у них тут в животной форме невозможен. Уже что-то… Брезжила какая-то мысль на границе сознания, почему-то казалось важным то, что он сказал про женщин. Но она не сумела поймать эту МЫСЛЬ.

— Спасибо, было очень познавательно, Ургенн Кар. Всего доброго.

* * *

Женщина выдала ему подобие улыбки и ушла.

А он остался с дурацким чувством, что его только что использовали как сопливого щенка. И не мог отделаться от ощущений, что снова и снова накрывали его волнами. Волк говорил, она касалась его голого тела, Ургенн подавил острый приступ зависти. Зависти только не хватало в придачу ко всему тому, что он сейчас испытывал!

Это было неожиданно, и надо было поскорее уносить отсюда ноги, пока он окончательно голову не потерял.

* * *

— Ну что? — полюбопытствовал Элкмар, когда она вернулась в домик.

Снежана пожала плечами и вдруг спросила:

— Вот мне интересно, как это лошади не пугаются и не шарахаются, когда они оборачиваются зверями.

Старик долго и со вкусом хохотал. Потом выдал со вздохом:

— Ну… если после разговора с мужчиной женщину интересует только, почему от него не шарахаются лошади, то…

— А вы какого-то другого интереса ожидали? Я же знаю, что я для них всех всего лишь приз, ступенька к власти.

Он посмотрел на нее серьезно и сказал:

— Возможно, это так, Снежана. А возможно, ты и не права.

Больше они к этой теме не возвращались, и весь день настроение у Снежаны было подавленное.

А вечером все-таки появился Раад.

Ненадолго, буквально на несколько минут. Привез Рейли и Тефи, и пока Снежана, стараясь не смотреть в его сторону, обнималась с девушками, коротко пересказал Элкмару, что произошло.

Оказалось, много чего.

Уезжая вчера сюда с ней, он приказал начальнику стражи допросить Эле, прежде, чем отправить ее к отцу. Раад был уверен, что ею воспользовались, ему нужно было узнать, кто контактировал с ней, что предлагал. По возможности все. Ее должны были поместить в особые, изолированные и хорошо защищенные покои.

Когда он приехал, женщина была мертва. Ее нашли в купели, в воде была кровь.

Начальник стражи также оказался мертв, а те, кто должен был ее охранять. просто исчезли.

Эле была не простой наложницей. Свободная женщина из высокого рода. Ее родня немедленно подняла вопль, Раада чуть ли не открыто обвинили в ее смерти. Это было неприятно, но далеко не так страшно, как сам факт, что заговорщики уже действовали не скрываясь. Все это необходимо было пресечь жесткой рукой.

Рассказав все Элкмару, он подошел к ней. Проговорил, глядя куда-то в сторону:

— Приношу свои извинения, госпожа, мне пришлось пропустить свою очередь.

И замолчал, растирая попавшие под ногу мелкие камешки и песок. От него волнами шли непонятные эмоции, Снежана сначала задохнулась, потом хотела дать понять, что ничего страшного не случилось, тем более, такие дела, пусть приезжает завтра, а он сказал:

— Теперь по правилам мне придется ждать всех.

Сухо поклонился и, бросив на нее странный взгляд, ушел.

Она смотрела, как тот уезжает на своем черном жеребце, уводя в поводу еще двух лошадей, и думала, ну и черт с тобой. Потом болтала с девушками, помогала им устроиться на ночь.

А после снова ходила к своей личной купальне.

Смыть с себя все.

У повелителя был очень тяжелый день. И ночь. И следующий день тоже.

Приходилось делать то, чего он не любил. Выжимать из людей правду. А это всегда происходит болезненными методами.

После этого Раад чувствовал себя помертвевшим изнутри.

Но ведь кто-то идеально подготовился. Идеально выбрал момент, когда волна ажиотажа растет, а вместе с ней и брожение в умах. И каждый клан больше думает о том, как бы оторвать себе власть, а не о том, что это делает их уязвимыми для ударов врага.

А враг хитер и опытен, и их мелкие душонки для него открыты. Достаточно поманить, и они бегут у него на поводу, думая, что справятся с последствиями, стоит им только получить власть. Или договорятся. Рааду делалось смешно при этой мысли. Еда будет договариваться с едоком?

Бездна их всех пожри…

Когда зеркало истины дало им предсказание и показало женщину из другого мира, Раад был в ярости, потому что уже тогда все это предвидел. Он был безумно зол на женщину, которая одним своим появлением спутает им все карты. А потом понял, что это жестокая уловка судьбы, которая любит играть глупыми смертными.

Бросает кость в толпу и смотрит, как они грызутся. Кто выживет, кто будет прав?

Судьбе это безразлично.

Их обманули, вернее, они сами обманулись.

Нет ничего, а есть просто женщина из другого мира, которую они против воли притащили сюда. Он притащил. И теперь он сам привязан к ней как канатом какой-то странной связью. При мысли, что она выберет другого, его просто выжигало изнутри. Раад уже не знал, что это горит адским огнем в его груди, попранная гордость повелителя, амбиции мужчины или что-то другое, чему он не хотел дать название.

А на него она не смотрит, уже озвучила. Отвратителен. Хорошо.

Ему было плевать. Он встанет в очередь. Он все выдержит. Даже ее выбор, каким бы он ни был.

Раад видел медведя, тот выглядел присмиревшим и затихшим, как будто на него аркан накинули. Трепался мало, все больше молчал, в себе варил. А в глазах… трудно было не узнать это выражение во взгляде, Раад и сам не мог его спрятать.

В конце концов, он заставил себя отбросить все мысли, и как появилась возможность, выполнил обещание, привез ей девушек. Понимал, что с ними женщине будет не так одиноко, легче прижиться в их мире.

Все то время, пока был рядом, остро чувствовал ее присутствие, даже когда стоял спиной и не видел. Она изменилась, посвежела, яснее и ярче стали глаза. кожа…

Уехал сразу, потому что дольше задерживаться было нельзя, его ведет от одного только взгляда. Смертельно трудно было не оглянуться назад.

Потом они с Ардо летали в сердце гор. Надо было повидать жреца — белого нага.

Вторая убитая женщина подряд. Смута, вражда. Так они сами утопят себя в крови.