Хотя повезло ли? Если вспомнить количество смертей во втором этапе, то не так уж хорошо быть охотником. Ты точно так же можешь сдохнуть от случайного выстрела, попасть в капкан, или тебя могут взять в плен и убить на потеху зрителям, каким-нибудь зверским способом.

На радаре появилась красная точка. Одна. Это не охотник — помнится, нас предупредили, что те стартуют со стороны периметра. А эта точка в другой стороне. Значит, бегун.

Пойду-ка поздороваюсь. Вдруг это девятка. Или двадцатый. Или семьдесят третий… С любым из них я не против встретиться. Особенно с последним. Сейчас этот трусливый подонок не сможет сдать меня и получить иммунитет. Я заставлю его пожалеть о своем поведении.

Из тумана раздались первые выстрелы. Стреляли далеко отсюда, но это сразу напомнило, что надо резче двигать задницей. Время идет, и охотники действуют.

Я обулся и направился вслед за ускользающей красной точкой. Бегун тоже видел уведомление и слышал выстрелы, так что поспешил вперед. Догнать его оказалось не такой уж простой задачей. Нам обоим приходилось перебираться через глубокие рытвины и наполненные водой воронки от взрывов.

Я разглядел силуэт в тумане — судя по очертаниям, мужчина. Значит, не Леони. Жалко. Но остается шанс, что это другие мои знакомые. Давай, госпожа удача, подкинь мне Бегуна-73! Ух, как я жажду встречи, прямо пиздец!

Выстрелы стали звучать чаще и ближе. По кому там стреляют охотники? Просто палят в воздух, чтобы веселее было, или пытаются нагнать на нас страху? С этой стороны местности приземлилось только несколько бегунов.

Тот, кого я пытался догнать, услышал мои шаги. Обернулся, застыл на пару мгновений и тут же дал деру, исчезая в тумане. Возможно, что принял меня за охотника благодаря снаряжению, не заметив, что я в руках у меня не ружье, а всего лишь лопата. А может, узнал меня, и поэтому решил свалить.

Так или иначе, у меня врубился инстинкт хищника, и я кинулся следом.

Погоня завершилась быстро — бегун поскользнулся и плюхнулся в окоп, похожий на заполненную водой могилу. Пока он выбирался, плюясь и протирая глаза, я сократил расстояние между нами до двадцати метров, и сканер подсказал, что передо мной Бегун-73.

Джек-пот, твою мать!

Я сходу зарядил грязным сапогом по яйцам бегуна. Семьдесят третий согнулся пополам, будто вдруг решил мне поклониться. Правильно, кланяйся, тварь. Я отошел на несколько шагов, разбежался и мощным футбольным пинком заставил бегуна рухнуть на спину. Теперь одной рукой он зажимал пострадавшие шары, а другой — сломанный нос, из которого хлестал алый водопад.

Я не стал сразу же добивать его. Нет-нет, это будет происходить не быстро. Охотников пока не видно, несколько минут у нас точно есть. Я дал семьдесят третьему возможность проморгаться и увидеть, кто это стоит над ним с лопатой в руках и недобро ухмыляется.

Он узнал меня и заплакал. Натурально заревел, как школьник, у которого хулиганы отобрали рюкзак. Разве что не закричал, что пожалуется маме.

— Рик, не надо! Отпусти меня, прошу!

— Заткнись. Я же сказал, что убью тебя. А слово я держу.

— Я просто хотел пойти с тобой! А ты не взял меня, и я разозлился! Я всего лишь отомстил, мы квиты!

— Заткнись.

Я поднял голову и увидел два съемочных дрона. Походу, что на этом этапе они неотрывно следуют за каждым из бегунов — ведь деревьев нет, камеры закрепить негде. Я спросил, разведя руками:

— Ну что, друзья, как насчет интерактива? Предлагайте свои варианты, я тоже подкину парочку!

Система меня проигнорировала, а вот зрители сразу же откликнулись.

Награда от зрителя: 10 кредитов. Комментарий: «Отруби ему башку»

Награда от зрителя: 80 кредитов. Комментарий: «Трахни лопатой, вырви кишки через жопу!»

Награда от зрителя: 99 кредитов. Комментарий: «Удиви меня. Это должно быть впечатляюще. Пришлю 9к если понравится»

Предлагали другие варианты, попроще и посложнее, а многие донаты приходили без комментариев или с простыми сообщениями типа «замочи этого дрочилу». Большинству было плевать, как именно я замочу семьдесят третьего, главное — чтоб я сделал это, и желательно пожестче.

Придется проявить фантазию. Я должен оставаться прибыльным бегуном. Чем больше крови я пролью, и чем изощреннее это сделаю, тем больше шансов, что останусь в живых. Да и девять тысяч кредитов, обещанные постоянным зрителем, весьма мотивируют.

На долгие пытки нет времени. Нужно что-то относительно быстрое, но при этом мучительное и зрелищное.

— Зрители хотят, что твоя смерть была ужасной. Признаться, я тоже этого хочу. Знаешь, как умирал сто первый? Который пошел со мной, помнишь?

— Рик, пожалуйста!..

— Его избили, а потом сняли скальп и перерезали горло. Он страдал, но при этом не плакал, как ты. А ты всего лишь получил по яйцам и по морде. Если я тебя прощу, то через пару минут ты очухаешься и побежишь дальше, — я крутанул лопату в руке. — Ну так что, будешь умолять или как?

Семьдесят третий смотрел на меня снизу вверх, размазывая по лицу кровь из сломанного носа. На короткий миг в его глазах мелькнула гордость. Та самая, с которой он набивался ко мне в спутники тогда, на точке сохранения. Но гордость эта быстро исчезла. Семь-три сдался. Он понимал, что не сможет бороться со мной.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — негромко прогундосил он.

— Встань на колени, сложи руки, будто молишься, и проси меня сохранить жизнь.

— Я ведь и так просил тебя…

— Сделай, сука, как я говорю! — крикнул я и для усиления эффекта рубанул лопатой по голени бегуна.

Семьдесят третий коротко вскрикнул. А потом, опустив глаза в землю, встал на колени и молитвенно сложил ладони.

— Пожалуйста, Рик, сохрани мне жизнь.

— Не слышу.

— Прошу, не убивай меня! — громче, с дрожанием в голосе сказал семьдесят третий.

Мне стало мерзко. Реально мерзко, даже затошнило. Неужели он и правда готов так унижаться, ползать передо мной на коленях, лишь бы выжить?

Неужели он не понимает, что я все равно его убью? И ему придется умереть как ничтожной твари, задыхаясь от стыда и потеряв последние капли самоуважения.

Как же отвратительно. Мне захотелось тут же убить его. Закончить все это дерьмо одним ударом.

Но нет, не выйдет. Мы в прямом эфире, детка. Я должен доиграть до конца.

— Ты не убедил меня. Что еще сделаешь?

Шмыгая разбитым носом, семьдесят третий покачал головой.

— Я не знаю… Что скажешь.

— А если я скажу раздеться и встать раком, чтоб я трахнул тебя? Ты согласишься?

Бегун ответил не сразу. Задумался. А потом поднял глаза, из которых катились горькие слезы унижения, и сказал: