– Следуйте за мной, мистер Мэллоун.

Гостиная, где меня встретила хозяйка, оказалась уютно обставленной комнатой на втором этаже. Помимо мисс Брайт, здесь находились ее мать и Эбигейл. Она выбрала темно-серое в серебристую полоску платье, вполне уместное на фоне траура хозяек, и вела себя как настоящая леди. Я вспомнил, как в одном из писем Эбигейл жаловалась на скучные будни в пансионе. Кажется, это не было ложью, ведь знание этикета и умение подать себя чарами не подделать.

– Мистер Кристофер Мэллоун, рада представить вам миссис Агнес Брайт и мисс Эмилию Брайт, – представила меня Эбигейл и улыбнулась.

– Добрый день, леди. Очень рад знакомству! – Я поклонился сначала матери мисс Брайт, потом ей самой.

Но моя приветливость не могла растопить неловкость, сковывающую комнату льдом. Обе Брайт выглядели напряженно, и, как Эмилия ни пыталась начать разговор, у нее не получалось. Ее мать явно была против нашей встречи. Подавленная смертью сына, она не хотела принимать попытки дочери помочь.

Когда чай в чашечках остыл, терпение Эбигейл лопнуло. Обе леди замерли, а потом обмякли, глаза их медленно закрылись, дыхание стало ровным и глубоким. Эбигейл резко поднялась, зашелестев юбками.

– Стоило просто пробраться к ним домой ночью! – Она окинула взглядом спящих хозяек. – Результат был бы тот же…

– Ты в своем репертуаре. – Я тоже встал, аккуратно задвинул стул.

Чары окутывали особняк нежными нитями, даря спокойный сон всем: и господам, и слугам. Эбигейл обошла гостиную, иногда задерживаясь у безделушек, в изобилии расставленных в комнате. Я наблюдал за ней, дивясь тому, как легко она менялась: минуту назад была образцовой леди – вежливой, отстраненной, уместной, – и вот по пушистым коврам мягко ступает сосредоточенная, но очень непосредственная девушка. Бывает ли она настоящей? Эбигейл оглянулась, поймала мой взгляд, и губы ее изогнулись в лукавой улыбке:

– Ты знаешь, что на леди нельзя так долго и пристально смотреть?

– Как хорошо, что ты не обычная леди, – парировал я. – Но чего мы ждем?

– Я надеялась, что они сами расскажут мне все детали смерти юноши. – Эбигейл вздохнула и, закончив осматривать бронзовую статуэтку кошки, направилась к выходу из комнаты. – Но раз не получилось, мы все выясним сами.

Ее платье зашуршало, задев дверной косяк, когда она покидала гостиную. Я последовал за ней, но на пороге обернулся. Вчера Эбигейл упомянула, что вокруг мисс Брайт остались следы неизвестной магии. Вспомнив об этом, я решил присмотреться повнимательнее.

Волшебство Эбигейл искрилось вокруг головы девушки, как золотая пыльца. Его я заметил, едва сосредоточившись, а вот ту, другую магию – нет. Но она была: подмораживала кончики пальцев, перехватывала дыхание. Казалось, я стою босиком в холодной земляной яме, и она медленно заполняется водой – скрывает щиколотки, поднимается до колен, до пояса, до груди, доходит до подбородка…

Затягивает, подавляет, погребает…

– Крис! – Требовательный голос Эбигейл разбил лед опасных чар, и я с удивлением обнаружил себя упавшим на колени. Грудь разрывалась от боли.

Закашлявшись, чувствуя, как воздух наполняет легкие, я с трудом поднял голову. Эбигейл спешила ко мне с другого конца коридора, и на лице ее читалось нешуточное беспокойство. Она помогла мне подняться, но сам стоять я не смог – прислонился к стене. Когда в голове прояснилось и боль отступила, я, опережая вопрос, начал рассказывать о том, как нечто едва не утянуло меня в какую-то трясину, явственно разящую не волшебством, но чем-то потусторонним.

– Удивительно, – выслушав, только и сказала Эбигейл. – Какая интересная магия! И как ты к ней восприимчив!

Она задумчиво закусила губу, заглянув в гостиную, и нашла взглядом мисс Брайт и ее мать. Но чем дольше Эбигейл смотрела на них, тем сильнее хмурилась.

– Ничего не чувствую! – раздраженно и обиженно сообщила наконец она. – Пойдем. Проверим комнату погибшего!

Она быстро направилась вперед. Казалось, она знает, где находятся покои бедного брата мисс Эмилии, но нет, я ошибся, спутав уверенность Эбигейл с ее целеустремленностью. Она просто шла по коридору, распахивая все двери на пути и заглядывая внутрь. Мы успели пройти малую гостиную, кабинет матери семейства, кабинет отца (тот спал, откинувшись в кресле и посапывая), библиотеку (весьма бедную, составленную сплошь из современных книг), прежде чем Эбигейл толкнула нужную дверь. Я почувствовал это, едва кинул взгляд внутрь: закололо кончики пальцев, воздух показался влажно-морозным. Эбигейл ничего не заметила. Комната не была спальней, а потому она качнулась назад, собираясь закрыть дверь, и столкнулась со мной.

– Разве джентльмен не должен держать почтительную дистанцию? – раздраженно произнесла Эбигейл.

– Простите, миледи, – иронично отозвался я, – но, думаю, мы нашли то, что искали.

Она приподняла бровь, но спорить не стала и, зайдя в комнату, приступила к осмотру. Ее поведение было нахальным и самоуверенным, впрочем, как всегда. Я же решил быть осторожнее: вновь задыхаться на полу мне не хотелось.

Маленькая гостиная могла бы показаться уютной: пушистый ковер, удобный диван и кресла, столик с изящными ножками, забранный экраном камин. Даже серый свет дождливого дня не портил теплые цвета, в которых была выполнена комната. И все же отсюда хотелось уйти: сам воздух давил на грудь, казался спертым; внутри нарастало ощущение безотчетной тревоги. Даже Эбигейл прониклась – нежный румянец покинул ее щеки, кожа побледнела, а цвет губ сменился с земляничного на синеватый.

– Какое отвратительно ощущение! – сжав зубы, пробормотала она и тряхнула головой. – Не представляю, что это может быть! И как люди вообще могут тут находиться?!

Я провел пальцем по каминной полке и продемонстрировал ей серый налет пыли:

– Похоже, и хозяева, и слуги избегают этой комнаты.

Эбигейл скривила губы. Она не чувствовала магию, но чувствовала ее последствия. Очень любопытно! Я прикрыл глаза, как можно глубже вдохнул и сосредоточился, а когда открыл, попробовал найти источник странных чар. Обвел глазами комнату, но она оставалась по-прежнему серой, холодной и пыльной. А вот диван окутался неярким голубым сиянием.

– Ты видишь это? – обратился я к Эбигейл.

Та покачала головой, проследив за моим взглядом. Тогда я взял ее за руку и сплел заклинание снятия покровов. Я прочитал его в одной из книг, присланных ею, когда я был заперт в лазарете университета.

– Это призрак? – В ее голосе прозвучало недоумение, она подалась вперед, но я сжал пальцы крепче.

На диване покоилась окутанная голубым сиянием фигура юноши – брата мисс Брайт, насколько я мог судить. Сходные черты лица: нос с легкой горбинкой, форма лба и подбородка – все говорило о родстве. Шею оплетала тонкая, ярко светящаяся нить. Скользя по полу, она вела прочь из комнаты и за порогом обрывалась.

Не торопясь отпускать руку Эбигейл, я подошел к нити и легонько коснулся ее. Подушечку пальца тотчас пронзил укол мороза, но помимо этого я почувствовал и нечто иное.

– Это дорога, – пояснил я, – но какая-то странная…

– Тропа, – поправила меня она. – Пойдем, посмотрим, куда же она нас заведет!

Я хотел было возразить, но куда там! Эбигейл уже ухватилась за нить, совершенно не заботясь о возможных последствиях. Кисть ее покрылась инеем, она дернулась, вскрикнув, а мою руку прострелило леденящим холодом до самого плеча. В лица нам ударил ветер, пахнущий стоялой водой и раскопанной ямой, порыв его опрокинул нас на диван, прямо в призрачный силуэт покойного мистера Брайта.

* * *

В пустом зале пел ветер. Он выводил одну унылую ноту за другой, а вторило ему далекое эхо. На троне, искусно выполненном из горного хрусталя, сидел мужчина. Его светлые волосы сияли серебром даже в скудном свете оплывших свечей; лицо же имело черты столь правильные, что ни один смертный и мечтать не мог о такой красоте. Совершенное создание задумчиво изучало зеркальце с черепаховой ручкой. Отражалось в нем не лицо эльфа, а черная пустота.

– Куда же вас занесло, букашки? – произнес он, и голос его оказался под стать внешности: чистый, звонкий, ласкающий слух.

* * *

Когда я открыл глаза, вокруг царила тьма, непроглядная и вязкая. Я осторожно зашарил руками и почти сразу наткнулся на мягкую, шероховатую обивку мебели, – судя по всему, дивана.

– Эбигейл? – полушепотом позвал я.

Она откликнулась сразу:

– Я рядом. – Моей ладони коснулись ее прохладные пальцы. – У нас уже входит в привычку оказываться в неизвестных темных местах. – В голосе прозвенели смешинки.

Осторожно сев, я попытался призвать светлячков, но не смог. Волшебство послушно отозвалось, но ни одного огонька над моими ладонями не появилось. Стараясь не поддаваться панике, я повторил