* * *

Ночью у Кирши началась лихорадка. Раны, пусть и неглубокие, беспокоили. Он плохо спал и что-то бормотал во сне. Василиса лежала на соседней кровати и изнывала от чувства вины. Периодически она подходила к постели Кирши, чтобы поменять припарку из заговорённого вереска, собранного по дороге в столицу, – лучшее, что она могла сделать.

«Такие пустяковые раны. Журавлю на две минуты работы. Если бы я только могла лечить!» – Василиса застонала и закрыла лицо руками.

«Если бы у него была нормальная пара, а не ты, всё было бы иначе», – скептически заметил внутренний голос.

Василиса замотала головой. Нет, Атли сказал, что мало кто из Воронов умеет лечить. Да и Беремир говорил, что в сцепке «чародей – воин» воины получают ранения и гибнут чаще, потому что не владеют магией и вынуждены вести ближний бой. Но – Василиса повернула голову к Кирши, – справедливо ли это по отношению к нему?

Она вспомнила, как Кирши прогнал разбойников. Как они смотрели на него пустыми глазами и как легко выполнили просьбу. Нет, приказ. Без сомнений, это была магия. Странная, неизвестная, незнакомая. Василиса не чувствовала её и не понимала. Но любопытство разгоралось и росло, как пламя на ветру. В голове промелькнула страшная догадка. Воспоминание о древних существах, некогда правивших людьми. История, рассказанная у костра странной старухой. Василиса замотала головой, отгоняя воспоминания. Нет, этого не могло быть.

«Кто ты?» – Василиса подошла к Кирши и внимательно посмотрела на его профиль.

Кирши лежал на животе. Волосы разметались по подушке, несколько прядей прилипли ко лбу и щеке. Спина вздымалась и опускалась от неровного дыхания. Сейчас, когда глаза его были закрыты и не пугали чародейку демонической синевой, Кирши выглядел… обычно. Спящий мужчина со своими ранами, шрамами, тайнами. Было в нём и что-то уязвимое, слабое, почти детское. То ли изогнутые брови, то ли приоткрытые губы, то ли пальцы, сжимавшие простыню. Не было на лице ни надменности, ни привычного выражения скуки. И Василисе на мгновение показалось, что она стала свидетелем чего-то запретного, не предназначенного для её глаз.

«Он не может быть Тёмным».

– Не уходи, – простонал Кирши.

Василиса вздрогнула и коснулась его лба. Лихорадка еще не отступила.

– Я тут, – прошептала она, присаживаясь на край кровати.

– Не уходи, – повторил Кирши. – Хару…

В груди больно кольнуло. В памяти всплыл костёр и смеющийся юноша с раскосыми глазами.

* * *

Следующее утро началось с настойчивого стука в дверь. Оказалось, это пришёл хозяин трактира, чтобы отдать Воронам выстиранную и заштопанную одежду и пригласить их на праздник, который горожане устроили в честь победы над Лихом.

– Перунов волхв велел праздновать и славить Перуна, – кланялся он, почёсывая лысую голову. – Весь день и всю ночь. И просил вас явиться, чтобы… – он сделал паузу и сморщился, будто припоминая текст, – возложить, стало быть, свои благодарности… на вас.

– Слышал? Благодарности! – победоносно сказала Василиса, закрыв за хозяином дверь.

– Угу. Хорошо, что мы не будем тратить на это время, – Кирши сел в постели и поморщился. На плече за ночь разросся синяк.

– В смысле? Хочешь сказать, что мы не пойдём? – возмутилась Василиса и подошла к Кирши, чтобы проверить, как поживают раны на его спине. – Поворачивайся.

Он послушно развернулся к ней спиной.

– Изображать веселье, пить мёд, плясать и улыбаться незнакомым людям? Нет уж, воздержусь. – Василиса услышала усмешку в его голосе.

Василиса сняла припарку и оглядела раны. Она не особо разбиралась в целительстве, но, кажется, они выглядели уже лучше, краснота спала, никаких странных выделений, которые обычно пугали Майю. Василиса коснулась шеи Кирши – жара тоже не было.

– Поздравляю, жить будешь, – заключила она и принялась накладывать чистую повязку. – Что до праздника… Во-первых, нельзя оскорблять волхвов, если не хочешь вдруг обнаружить стрелу Перуна в своей заднице…

– Что, прости? – Кирши обернулся.

– Не перебивай. – Василиса ласково толкнула Кирши в плечо, заставляя отвернуться и не мешать ей накладывать повязку. – Во-вторых, я хочу пойти, чтобы насладиться своей правотой: многие любят Воронов…

– Тебя ждёт разочарование…

Василиса дёрнула ткань, заставив повязку туго обхватить торс Кирши. Тот охнул от боли.

– Просила же не перебивать. – Чародейка продолжила перевязку как ни в чём не бывало. – И в-третьих, я поулыбаюсь незнакомцам вместо тебя. Так будет лучше, от твоих усмешек у меня зубы сводит.

– Ты закончила? – осторожно поинтересовался Кирши.

– Закончила, – Василиса заправила конец ткани под один из слоёв повязки и похлопала Кирши по плечу. – И с перевязкой тоже.

Кирши встал с кровати и натянул рубаху.

– Хорошо, чародейка, мы пойдём на праздник, – он выдал, наверно, самую свою высокомерную усмешку. – Но только затем, чтобы посмотреть на твоё разочарованное личико.

Василиса закатила глаза и взяла с кровати кафтан.

– Не дождёшься.

Днём Порт выглядел совсем иначе. Разномастные деревянные домики с крутыми треугольными крышами подпирали друг друга на широких улицах. Жёлтые огни фонарей сменили разноцветные пятна цветов, которыми жители украшали окна и заборы в честь предстоящего праздника.

Хозяин трактира вызвался провести Василису с Кирши к капищу, где их уже ожидал волхв. Дорога пролегала вдоль реки, через порт.

Василиса с восторгом разглядывала огромные корабли с высокими изогнутыми носами, цветными парусами и щитами на деревянных боках. Некоторые из них ломились от обилия товаров, другие стояли пустыми. Люди трудились, будто муравьи: катили бочки, тащили ящики и большие тюки с товарами. Они двигались друг за другом стройными вереницами с кораблей на берег и с берега на корабли. Торговали прямо тут, у самой воды. Раскладывали на ящиках меха и ткани, бутыли с заморскими винами и ароматные травы, жемчуга и диковинную посуду. Другую часть товаров грузили на повозки, чтобы отправить дальше.

– Лучшие любовные зелья прямиком из Ранты! – кричал торговец. – Три скляночки по цене двух! Разбудит даже самого холодного любовника! Ведьмы Ранты знают толк в любви!

– Моржовая кость из Северных Земель! – перекрикивал его другой. – И лучший точильный камень! Таким пользуется сам король Вегейр!

Голоса торговцев сливались с голосами покупателей, превращаясь в неразборчивый гомон. Люди толпились вокруг бочек и ящиков. Одни спешили отхватить самый лучший товар, другие громко торговались, а третьи просто глазели на интересные побрякушки.

Поодаль прямо с маленьких лодочек продавали свежий улов рыбаки. А Василиса, проходя мимо, не удержалась и прикрыла нос рукой от сильного рыбного запаха, насквозь пропитавшего эту часть порта.